Хромой кузнец (сборник) - Семёнова Мария Васильевна
Тогда Скади спросила ещё, на сей раз очень тихо:
– Скажи мне, кто это такой рядом с Бальдром, слепой, сильный и грустный?
– Это Хёд, его брат по отцу, – так же тихо ответил Бог моря и кораблей. – Он слеп от рождения, знать, так суждено: даже Асинья Эйр, славная врачевательница, не смогла для него зажечь солнечный свет.
Тогда Скади, с детства привыкшая быть самой ловкой и зоркой, впервые задумалась, как это страшно – ни разу в жизни не увидать бушующие морские волны и чистый утренний снег, тень орла, скользящую по песку, и робкие весенние цветы в морщинах древних утёсов… и непривычная дрожь пробежала по спине дочери исполина.
– Почему же с ним все так неласковы? – вновь спросила она жениха. – Даже Один – а ведь он обоим отец!
Опустил голову Ньёрд, и почудилось Скади, будто серый морской туман затянул пригожие берега.
– Есть пророчество, – медленно выговорил сын Ванов. – Быть Хёду слепому убийцей светлого Бальдра… Нам про то поведали Норны – Урд, Верданди и Скульд. И вовеки не будет худшего горя ни у Богов, ни у Людей.
И добавил:
– Бальдр – самый смелый из нас. Но его мужество особого рода. Он не боится быть добрым и справедливым, что бы ни сулила судьба.
Ледяным ужасом повеяло на Скади, замолчала она и долго не решалась произнести ни слова. Лишь смотрела во все глаза на незрячего Аса, бережного в движениях. И видела, как Бальдр заботливо передавал брату рог доброго мёда, пронесённый над святым огнём очага, и как Хёд брал кабанье мясо руками, избегая ножа, – хоть немного отсрочить недобрый приговор Норн, зловещее предсказание…
Скади и Ньёрд поженились и стали сначала жить в Корабельном Дворе. Там родились у них дети – Фрейр и Фрейя. Но минуло время, и Скади затосковала: начали сниться ей зимние обледенелые скалы, отцовский дом, водопады в ущельях и заснеженные долины в горах, где она училась стрелять дичь и бегать на лыжах. Захотелось дочери Великана вернуться на родину, не сумела она прижиться в Ноатуне, на берегу, где день-деньской с криками кружились морские птицы… Но что делать, если Ньёрду жизнь не в жизнь была без корабля, без солёного ветра и скрипа снастей, без полосатого паруса, летящего над головой?
Посоветовались муж и жена и решили, что станут проводить девять дней в Ноатуне, а другие девять – в горах, на родине Скади. Но не получилось. Однажды, вернувшись к морю, Ньёрд печально сказал:
– Не любы мне горы,хоть я и был тамдевять лишь дней.Я не сменяюклик лебединыйна вой волков.,Тогда Скади ответила, что на Корабельном Дворе ей было не легче, чем ему – в горах, в заснеженной чаще:
– Спать не дают мнептичьи крикина ложе моря,всякое утробудит меняморская чайка.,Попробовали супруги жить врозь, он – у моря, она – за перевалами. И снова не вышло, потому что они любили друг друга, а Фрейя и Фрейр любили мать и отца. И кажется Людям, что Скади и Ньёрд до сих пор всё не могут решить, где же им поселиться. Когда Скади гостит у мужа в его Корабельном Дворе – крепкий лёд сковывает фиорды и морские проливы, а вокруг островов появляются белые ожерелья, и теперь это называют зимой. Когда же Ньёрд едет к ней в горы – оттаивают водопады и радуги повисают над облаками вьющихся брызг, а из-под белых глыб ледников с журчанием выбегают ручьи: Бог Моря освобождает воду из плена, принося лето на смену зиме…
Спутники Тора
Горные Великаны и обросшие инеем исполины Хримтурсы никак не могут смириться с тем, что посередине Мидгарда зеленеют возделанные поля, а в Асгарде каждый день льётся мёд на пирах Вальхаллы и цветёт яблоневый сад Идунн. Оттого нет покою храбрейшему защитнику Богов и Людей, Тору. Редко выпадает ему провести дома три ночи подряд: то и дело приходится рыжебородому Асу спешить кому-то на выручку, то и дело он вновь запрягает неутомимых козлов, Таннгниостра с Таннгрисниром, в надёжную колесницу и отправляется на далёкий северо-восток – туда, откуда летят холодные ветры, родившиеся меж ледяных гор, туда, где стынет на вечном морозе Железный Лес, гнездо Троллей, ведьм и всякой другой нечисти.
Быстро мчатся мохнатые, рогатые скакуны Тора, лишь знай лязгают и скрипят зубами на бегу. И всякий раз, когда потемневшее Небо из конца в конец сотрясается от тяжёлых раскатов, а за тучами вспыхивают мертвенные зарницы, это значит, что вероломные жители Утгарда снова что-то задумали на погибель Богам и Людям, и Тор, сын Земли, снова мчится в неравную битву, опоясанный Поясом Силы, в железных рукавицах и с молотом Мьйолльниром, чтобы в одиночку сразиться с полчищами Великанов – и победить…
Говорят, в прежние времена вместе с Тором нередко выезжал Тюр, и его меч не отставал от молота-молнии, когда доходило до схватки. Однако потом Тюр лишился правой руки, и рана, отравленная ядовитой слюной Волка Фенрира, по сей день его мучит. Так Тор потерял верного спутника и много полугодий путешествовал и сражался один.
И вот как-то раз, непогожим осенним вечером, только что не засыпая на ходу от усталости, ехал Тор по берегу моря. Глухо ворчал прибой, вкатываясь на галечную отмель, а по правую руку вздымались крутые бурые горы. Сырой туман окутывал плечи гор, а на вершинах лежал снег, предвестник зимы…
Долго ехал Тор под холодным мелким дождём и подумывал уже устроиться на ночлег где-нибудь под нависшей скалой – когда вдруг Таннгниостр и Таннгриснир учуяли впереди запах жилья и разом приободрились, натягивая упряжь.
Тор чуть не сокрушил впотьмах жалкий домик своей колесницей: только-только видна была над землёй его крыша, густо поросшая мхом и жёсткой осенней травой – козлы дружно принялись её дёргать, не видя лучшего корма. Распахнулась ветхая дверь, выскочили хозяева, до смерти напуганные шумом и громом: мужчина, женщина, дети-подростки – мальчик и девочка. Им показалось, что под землёй пробудилось пламя Муспелля и нужно спасаться. И надобно думать, вид грозного пришельца нагнал на них ещё пущего страху.
– Не бойтесь, добрые Люди, я с миром, – сказал им Тор. – А не найдётся ли здесь для гостя лишней миски овсянки и тёплого хлева на ночь – для моих скакунов?
Переглянулись растерянные хозяева и пригласили Тора в дом. И пришлось могучему Асу согнуться чуть ли не вдвое, входя в низкую дверь.
Там, внутри, едва теплились в очаге угли, озаряя врытые в каменистую землю, подгнившие, голые деревянные стены, и дым плавал в стропилах, а вместо еды и уюта пахло сыростью и ещё желчью зубатки, которой хозяйка отстирывала одежду. Муж с женой усадили нежданного гостя поближе к огню, повесили сушиться вымокший плащ, а сын с дочерью распрягли и устроили на ночь козлов. Собрала хозяйка угощение – всё, что в доме нашлось: несколько чёрствых лепёшек да две тресковые головы…
– Небогато живёте, как я посмотрю, – сказал Тор.
– Небогато, – ответил хозяин. – Видел ты, знатный гость, там, повыше в долине, край ледника? В прошлом году он начал расти и разрушил наш дом, погубил ячменное поле. Думаем мы, это не просто ледник, а пятки зимнего Великана. А нынче мы с сыном ходили в море за рыбой, но только поставили ярус – Мировой Змей Йормунганд повернулся в пучине и мало не съел нас обоих, еле спаслись.
– Змей Йормунганд? – спросил Тор и опустил руку на молот, и успоковшимся было хозяевам опять стало жутко. – Зимние Великаны?.. А эти засохшие корки, небось, последнее, что у вас есть?
– Не сердись, знатный гость, – вздохнули хозяева.
Тор молча поднялся и вышел наружу. Вывел из хлева Таннгниостра с Таннгрисниром – недовольно блеяли и упирались козлы, только-только пристроившиеся к кормушке, – вытащил из ножен боевой нож… да и зарезал обоих.
