Дети дракона - моя тайна. Мастерская тортов - Мартиша Риш
— Присядете? — любезно спросила девушка.
— Нет.
Швея сдёрнула с куклы наряд, выдвинула из-под стола огромный ящик, пошуршала в нём рукой.
— Да где же оно? — она согнулась пополам и чуть не с головой зарылась в одежду, — Вот! Нашла, спряталось оно от меня. Я и забыла, что мы его уже прибрали!
Девушка вынула светлый мешок и бросила его в деревянные руки куклы.
— Одевайся, Юнь! И поскорее, нас ждет госпожа, — деревянные пальчики растянули шнурок на мешке, я невольно сделала шаг назад, к двери.
— Она что, живая?
— Нет, что вы, это всего-навсего голем. Юнь выточил краснодеревщик, а мама наложила на нашу куклу особое заклинание. Она много что умеет.
— Но почему тогда вы не живете в Кольце магов?
— Там слишком тесно. А здесь у нас с той стороны дома канал. Выйдешь вечером через чёрный выход, присядешь у себя на крылечке, можно даже удочку закинуть. Мой отец — заядлый рыбак. Он днём вытачивает для нас с мамой пуговицы, а вечерами удит рыбу.
Я пропускаю мимо ушей рассказ швеи, а сама, как заворожённая, смотрю на дивную куклу. Голубое платье из тонкой ткани кажется пышным, но в тоже время всеми складочками облегает выточенную фигуру, широкий пояс, выполненный в виде банта, делает талию очень тонкой, почти что осиной. Полупрозрачные рукава скрывают под собой чехол из ткани. Платье кажется невесомым, полупрозрачным, готовым в любой момент обнажить главный секрет этой жизни — женское тело. Белая оторочка воротничка, крошечные бусинки пуговиц, узкий манжет намекают на скромность. Шляпка прикрывает голову куклы широкими полями. Вокруг тульи повязана лента из-под неё выглядывает всего несколько полевых цветов, да ещё одна белая хрупкая лилия, совсем как та, что была выточена в моем украшении.
Девушка суетится, показывает туфельки. Они синие, выполнены аккуратно и украшены только по самому краю белой вышивкой. Очень простые и удивительно сочетающиеся с этим платьем. Мой взгляд снова упал на замерший в шляпке цветок. Так хочется напомнить дракону обо всём, что было тогда. Подсказать, кто я есть на самом деле. Может, и откликнется что-то в его огненном сердце. Ведь изменилась только внешность, я всё та же в душе — его Эрика.
— Что-то не то?
— Простите?
— Вы побледнели. Хотите, я приоткрою на улицу дверь, здесь, наверное, душно для вас.
— Скажите, этот цветок, он завянет?
— Нет, что вы! Он же хрустальный. Как же он может увянуть? Хотите, чтобы я его убрала?
— Сколько будет стоить всё вместе?
— Один золотой. Только…
— Только что?
— Вы уж не торгуйтесь сильно. Цена и так небольшая. Просто это платье у нас не забрали. Та девушка, которая его заказала, очень капризничала. Всё ей не то и не так! Только нервы истрепала, а сама купила зеленый наряд. Выглядит в нём как змеюка и характер такой же! Ой! — девушка смешно прикрыла ладошкой ротик и порозовела, — Вы уж меня простите, что я о госпоже так. Но она, в самом деле, довела всех. Выбирала платье к визиту жениха, а такое ощущение, что выбирала дом!
— Ничего страшного. Зато мне повезло. У вас не найдётся, — сердце рухнуло в пропасть и забилось отчаянно часто, язык примерз к небу и вдруг ожил, — Чулок. Я хочу чулки, подвязки и пояс.
Девушка понимающе посмотрела на мои голые щиколотки. Селянке ходить без чулок прилично, госпоже нет. Но я выбираю бельё совсем не для этого. Под длинную юбку можно надеть и высокие тоненькие носочки, разницы никто не заметит. У меня есть несколько пар. Я выбираю наряд совсем для другого. Губы невольно растягиваются в улыбке. Девушка кивает мне с пониманием и достает из ящика целый ворох одежды. Лифы, кружева, пояса. Все невесомое, редкое, тончайшей работы. Белое, черное, алое. Любые ткани на выбор. Один комплект трогает меня особо.
Если все сложится, именно в нём я покажусь Адриану. Чёрный кружевной лиф совсем прозрачен, — швея сэкономила на ткани, — узкие золотые лямочки, пояс невиданной красоты с мелким камушком в центре. Чулки сотканы из невесомой паутинки, на ней расселись вышитые стрекозки, — символ соблазна. Трусики короткие, по сути, это две широкие ленты с бантиком по бокам. Дернет за один такой коготь дракона, и рухнет последний оплот моего благоразумия. Да и было ли оно когда-нибудь у меня? Мелкие золотые искры взлетают над всем комплектом, сверкают на черных ленточках и исчезают.
— Сколько?
— Как долго ваш супруг был в отъезде? — розовеет щеками девица.
— Очень давно.
— Порвёт, — с искренней завистью улыбается швея и качает головой, — Я бы ни за что не стала рисковать таким бельём.
— Страсть — это то, ради чего хочется жить. Я куплю именно этот комплект. Сколько он стоит?
— Золотой. Точно берете?
— Беру, — я вздыхаю в полном смятении чувств. Отчего-то кажется, что сегодня именно тот день, решающий! Самый важный в моей жизни. Я достаю кошелёк из сумки. Получается, что торт я сегодня ночью пекла бесплатно, всё уйдёт в плату за мастерство швеи. А и пусть! Кто ничем не рискует, тот не умеет по-настоящему чувствовать. Моя плата за возможное счастье всего-навсего два золотых. Их я кладу на стол и отчаянно молюсь, чтобы всё сбылось.
— Пускай мой товар принесет вам только счастье, госпожа. Какие вышить инициалы на ваших вещах?
— Букву "Т".
— Сию секунду, — девушка чарует ниточку в мотке, продевает ее в иголку. Буква моего имени, инициал, появляется с изнаночной стороны ткани. Ложная буква "Т" витиевата и, если посмотреть сбоку, так похожа на законную "Э".
Швея раздевает деревянную куклу, начинает паковать вещи в мешок.
— Позвольте, я все надену на себя прямо сейчас?
— Вам так понравилось, госпожа? Пройдите за ширму. Или хотите, я помогу вам одеться?
— Не стоит, я сама справлюсь, платье не сложное, без завязочек.
— Совсем простое, только со спины нужно одёрнуть подол,
