Друиды (ЛП) - Лливелин Морган

— Вы, северяне, такие же лесовики, как германцы, — пыхтел он. — Вам лес — хоть бы что!

Я внутренне ощетинился. Нельзя нас сравнивать с германцами, это оскорбление для любого кельта.

Германцы, жившие за Рейном, делились, как и мы, на несколько племен. У нас их всех звали германцами, хотя в некоторых из них текла кельтская кровь. И легенды наши были похожи. Однако дружбы между нами не было никогда. Германцы — воинственные кочевники, а мы уже давно осели на своих землях, строили города и крепости. И друидов у германцев не было. Жили они в вековых лесах, но ухаживать за лесом им и в голову не приходило. Рассказывали, что они зимой и летом ходят голыми или в звериных шкурах. Мы считали германские племена дикарями за их отвратительные обычаи и подлый нрав.

Но воины они были отличные. Они сохранили свирепость, о которой пели наши барды, но которую давно утратили галльские кельты. Германцы постоянно угрожали нашим окраинам, жгли, грабили, убивали. Вот и эдуи потеряли свои земли из-за них.

Племенное высокомерие Ханеса оскорбило меня. Голосом, холодным как железо в зимнюю ночь, я сказал ему:

— Не так важно, о чем мечтал твой Кельтилл. Карнуты все равно никогда не пошли бы под руку арвернов. Наоборот еще может быть. Если кому-то и предстоит возглавить галлов, то это скорее сделают карнуты. Надеюсь, ты помнишь, что Священная Роща, истинное сердце Галлии, находится на наших землях?

Мои слова заставили Ханеса заткнуться. Шагов пятьдесят Ханес Говорун прошел молча. Комары остервенело зудели вокруг нас. Близость реки уже ощущалась. Реки в Галлии сплошь женские божества, хотя все они, конечно, только аспекты Единого Источника. Вот, например, Секвана, бегущая через земли паризиев; ее воды славятся исцеляющими свойствами. Или...

Мои размышления были прерваны внезапным шумом. Я обернулся и обнаружил, что стою лицом к лицу с бородатым гигантом, который только что спрыгнул с дерева почти у нас над головой. Гигант с обнаженным мечом в руке и глазами убийцы...

Глава одиннадцатая

Тарвос завопил и бросился вперед. Копье он уже отвел для удара. В этот миг я поймал взгляд нападавшего дикаря. И тут же метнулся, но не на врага, а на Тарвоса, перехватывая копье. Тарвос разразился негодующим воплем и, кажется, даже готов был меня ударить. Мне с трудом удалось успокоить его. Он все еще в недоумении переводил взгляд с меня на дикаря, когда к нам подбежали отставшие Ханес с Бароком. Человек, чуть не убивший меня, опустил большой меч. В рукояти сверкнули драгоценные камни. Оружие даже на первый взгляд представлялось очень дорогим, но главное — тяжелым; любой воин стал бы им биться, держа двумя руками, однако наш встречный легко обходился одной.

— Так! Стало быть, Царь Воинов теперь прячется в чаще, как зверь? — с усмешкой спросил я.

Ответом мне стала ослепительная улыбка из-под свисающих усов яркого пшеничного цвета.

— Айнвар? Неужто это ты?

— Ну, с утра точно был я. Правда, сейчас дело к полудню, что-то могло измениться.

— Точно — ты! И голос, и глаза! Ну, тебе повезло. Я уже собирался сделать из тебя двоих. Обычно мой меч начинает с черепа, а останавливается в заднице!

— Не бывает никакого везения, — ответил я.

Его взгляд упал на мой амулет. Глаза расширились от изумления.

— Ты друид?

— Пока нет. Только ученик Менуа.

— А-а! Пустое занятие! — пренебрежительно отмахнулся Верцингеторикс.

Несмотря на царапины, грязь и лохмотья, князь арвернов выглядел воплощением силы. Вид его мощного тела рождал ощущение гармонии. Он оказался выше меня и, как бы это сказать... намного мужественнее. А вот взгляд с ленцой и улыбка ничуть не изменились. Мы обнялись и похлопали друг друга по спинам.

Через плечо Рикса я заметил, с каким удивлением смотрит на нас Ханес Говорун.

— Мы вместе проходили посвящение, — попытался я объяснить ситуацию своим спутникам.

— Я тебя едва узнал, — словно извиняясь, сказал Рикс.

— Когда ты рухнул с дерева, я подумал было, что кто-то из королевских воинов охотится за моей головой. Что, дела настолько плохи?

— Могли бы быть и получше, — он кривовато усмехнулся. — Но это ненадолго. Скоро, я надеюсь, все изменится.

— И давно ты так? Хотя можешь не говорить. Я слышал о твоей беде.

— Да... После гибели отца пришлось скрыться. — Рикс тяжело вздохнул. — У меня остались друзья, они меня подкармливают, когда могут, да и вообще у меня немало сторонников. Вернусь, и они пойдут за мной. А пока... Лучше в лесу. Если меня найдут в чьем-нибудь доме, хозяину несдобровать.

Тут вперед выступил Ханес.

— Ты собираешься напасть на Герговию?

— А как же, — ответил Рикс с горьким смехом. — Как ты себе это представляешь? Я с десятком своих людей штурмую могучие стены Герговии? Нет, бард, я не идиот. А вот с Потомаром я точно сделаю то же самое, что он проделал с моим отцом. Думаю, заманить его в засаду и убить.

— Это не вернет твоего отца, а племя останется без головы, — как можно рассудительнее произнес я.

Глаза Рикса сверкнули. На мгновение мне приоткрылась его душа. Полностью сосредоточившись на восприятии, я услышал плеск воды в близкой реке, ощутил запах гусей, пролетавших невысоко над нами. Вспомнил потемневшие колосья на полях и несущихся в панике овец.

— Нет, Рикс, сейчас не время думать о троне, — неожиданно для самого себя сказал я.

Он широко раскрыл глаза.

— Я разве сказал что-нибудь о троне?

— Я просто предупреждаю. В воздухе разлита опасность. Приметы неблагоприятны для вождей арвернов.

— Обычная болтовня друидов! — усмехнулся Рикс.

— А я бы послушал этого человека, — рассудительно вступил в разговор Ханес. Понятно, что он просто старался поддержать престиж Ордена, к которому и сам принадлежал.

— У Айнвара хорошая голова, — неожиданно вмешался и Тарвос.

Пожалуй, впервые Тарвос Бык отозвался столь высоко о моих умственных способностях.

Рикс внимательно оглядел воина, словно оценивая его шансы как противника. Затем повернулся ко мне.

— Конечно, голова у тебя хороша. Признаю. Но ты не понимаешь. Потомар не заслуживает трона. Он и его римские приятели...

— Да, я слышал, — кивнул я. — Ханес рассказал мне о том, что в деле могут быть замешаны римляне. Но у тебя есть что-то конкретное? Или только подозрения?

Лицо Рикса посуровело.

— Если бы я располагал доказательствами, я давно бы передал их судьям. Людей запугали. Если кто-то и знает что-то, он промолчит. Королю и торговцам некого бояться, кроме моего меча, — добавил он с ожесточением.

— Король — должность выборная, Рикс. — Я помолчал. — Если мы начнем оспаривать право короля, кто помешает потом оспорить твое право? Послушай меня. Сам воздух вокруг напряжен. Все зыбко сейчас, как пески на отмелях Лигера. Если начнешь действовать не подумав, разделишь участь отца и ничего не добьешься. Я вот что предлагаю. События должны остыть. Память должна успокоиться. Идем со мной. Менуа послал меня на юг, в Провинцию, по пути я должен учиться у друидов других племен, но главное — наблюдать за римлянами в Нарбонской Галлии и рассказать ему о том, что там происходит.

По выражению лица я понял, что Риксу мое предложение не по душе, и поспешил выложить свой последний козырь.

— Кто знает, кого мы встретим в пути? Но уж слухи соберем, это точно. Ты же знаешь: странники охотно делятся новостями. Торговцы обсуждают их с торговцами. Если задавать правильные вопросы, можно понять, что и как случилось на землях арвернов. А если судьбе будет угодно, можем и доказательства для судей собрать.

— Ты и впрямь так думаешь? — спросил Рикс с затаенной надеждой.

Я не мог врать моему душевному другу.

— Не знаю, но попробовать стоит. Чего ты добьешься, если и дальше будешь скакать по деревьям? Ситуация должна созреть. А сейчас предзнаменования настолько плохи, что ваш новый король обязательно как-то подведет племя, и вот тогда наступит твой час. И сторонников у тебя прибавится. А еще, — добавил я смутившись, — мне очень нужен такой спутник, как ты. — Других убедительных доводов у меня не осталось.