Путь Тьмы (СИ) - "Sleepy Xoma"

Определенно, лиоссцы — жители Империи не носили легкие кожаные доспехи поверх длиннополых халатов, не заматывали головы тряпками и не стреляли на скаку. А еще они были людьми!

Враги находились далеко, но Ритону казалось, что он видит блеск неподвижных глаз с вертикальными зрачками, и шипение, исторгаемое из глоток сотнями длинных раздвоенных языков.

Тряхнув головой, принц сбросил наваждение.

— Ну что, Мирол, готов теперь признать таланты нашего противника.

— Полагаешь, это он спустил на нас свору змеев?

— Больше некому. Говорить определеннее мы сможем только после того, как возьмем пленных.

— Предлагаешь контратаку?

— У моих рыцарей много лиосских коней и мало тяжелых доспехов, мы не проиграем в скорости. Разделимся на два отряда. Первый веду я, второй — ты. Будет неплохо взять наших новых недругов в клещи.

С этими словами он спустился с насыпи и прогулочным шагом направился к коновязям, сопровождаемый бодрым рыком наставника.

— Рыцари, в строй! Готовьтесь к атаке!

Оруженосец подвел ему Грома, угольно черного лиосского иноходца, и принц взлетел в седло, принимая длинное копье, после чего направился к выезду из лагеря.

Ритон не был трусом и за свою недолгую жизнь успел принять участие в немалом количестве схваток, именно поэтому он взял на себя ответственность быть острием бронированного клина, несущегося навстречу легкой восточной коннице.

Справа и слева от него свои места заняли телохранители и колонна, ряд за рядом, начала выбираться из лагеря. Когда последние всадники оказались за пределами рва, рыцари быстро выстроились клином, и принц пришпорил коня, задавая темп скачки.

Мерный грохот подков с противоположной стороны лагеря возвещал о том, что Мирол не подвел. Ну, было бы глупо ожидать иное.

Ритон опустил копье и перевел коня в галоп.

Лиоссцы становились все ближе, и, если он что-то помнил в тактике воинов пустыни, сейчас они должны броситься врассыпную.

Действительно, халифатская конница подобно стайке воробьев разлетелась в стороны, пропуская бронированную лавину вперед, не забывая при этом, поливать всадников стрелами.

— На две стороны! — скомандовал Ритон, поворачивая коня влево.

По крайней мере, часть змеев они должны поймать в ловушку!

И в этот самый миг правое плечо ожгло болью. Лишь сила воли и злость заставили принца удержать копье в руках. Он слышал про страшный «змеиный выстрел», но все же не ожидал, что легкая стрела, пущенная на скаку из небольшого лука способна пробить кольчугу двойного плетения.

— Догоните их! — закричал он и со всей силы вонзил шпоры в бока Грома.

Конь заржал от боли, рванул вперед, и тотчас же в него вонзились четыре стрелы, причем одна угодила прямо в глаз. Несчастное животное рухнуло, как подрубленное дерево и Ритон лишь в последний момент успел отбросить ненужное больше копье и выпрыгнуть из стремени вперед, моля Сестру, чтобы по нему не проехались собственные же вассалы. Повезло — бронированная колонна проскакала вперед, обтекая своего командира, которому оставалось лишь глотать пыль и смотреть вслед удаляющимся всадникам.

Ритон подошел к мертвому коню и с силой выдернул у того из глазницы стрелу. Небольшая, от силы в локоть длинной, с шиловидным бронебойным наконечником. И эта игрушка била сильнее, чем арбалетные болты!

Он с отвращением отшвырнул окровавленную стрелу прочь и устремил свой взгляд на поле боя. Мирол попытался поймать змей, но те лишь взнуздали своих легких и быстроногих лошадей, и оторвались от преследователей, растворившись в вечерней мгле.

— Ну что же, легкой осады у нас не будет, — пробормотал себе под нос принц, поднимая взгляд в небо. И снова над ними кружили птицы, на этот раз две.

«Повезло падальщикам, сегодня им будет чем поживиться», — с этими мыслями Ритон развернулся и прихрамывая направился обратно в лагерь. Предстояло много работы.

— Каковы наши потери, господа? — в шатре Ириулэна собрались благородные командиры отрядов.

Армия зализывала раны после внезапного нападения и готовилась отражать новое. В том, что оно последует, не сомневался никто.

— Девять человек убито и семнадцать ранено, благороднейший, — отчитался Мирн Уристиэн, чьи укрепления подверглись атаке. — В основном — копейщики.

— Это не страшно, в нашей армии пехота представлена в достаточном количестве. Меня больше интересуют потери имущества и конницы. Начнем с имущества. Каковы они?

— Сожжено несколько палаток и телег, врагам удалось подпалить наши запасы мяса, но огонь быстро потушили.

— Иными словами, потери минимальны?

Тысячник помрачнел.

— Не совсем — враги сумели спалить один камнемет.

— Плохо, очень плохо, но ничего уже не попишешь. Перейдем к кавалерии.

Слово взял Мирол.

— В людях — незначительны. Пятеро убитых и двадцать три раненых, но лошадям досталось сильнее — мы потеряли две сотни.

— Убитыми?

— И ранеными. Еще пара таких сражений и скакать придется на своих оруженосцах.

— Скольких мы убили?

— Троих.

Принцу показалось, что он ослышался.

— Всего лишь троих? — зарычал он, но тут же постарался взять себя в руки. — Впрочем, тут нет ничего удивительного — их тактика восхитительна, а умение стрелять с седла при отступлении заслуживает самых высоких оценок. Не ваша вина в том, что враг остался безнаказанным. В данный же момент нам предстоит решить иную, куда более важную задачу. Следует принять верные решения, чтобы в дальнейшем вражеская кавалерия уже не была способна угрожать целостности наших осадных машин, равно как и каждому военному лагерю. У кого-нибудь есть предложения, каким образом мы можем обезопасить себя?

Предложений не оказалось. Даже Мирол, который, как казалось, знает все на свете не нашел что подсказать своему ученику и господину.

Подождав немного, принц со вздохом поднялся со стула и начал ходить взад-вперед по шатру, сопровождаемый взглядами подчиненных. Ничего путного в голову не лезло, а мысли все время возвращались к одному дурацкому вопросу: «Если лиоссцы — рептилии, то способны ли они драться по ночам, когда холодно, и не специально ли выбрали вечернее время для атаки?»

— Похоже, идей нет, — он остановился и развернулся лицом к вассалам. — Что ж, будем действовать, как полагается — укрепим территорию лагерей, выроем еще по одному защитному валу для каждого лагеря и удвоим патрули. За водой отправляться в количестве не меньше двух-трех сотен и с достаточным числом повозок, чтобы можно было отгородиться ими. На этом пока все. Мирол, покажи мне, местоположение вражеских покойников и трофеев, собранных с их тел.

Убитые лиоссцы лежали в центре лагеря и возле их тел уже собралась изрядная толпа, так что, дабы протиснуться вперед, учителю пришлось рыкнуть на любопытствующую солдатню.

Ящерицы вблизи оказались достаточно похожими на людей. Наверное, этих можно было бы даже назвать симпатичными, если бы смерть не превратила их лица в бездушные подобия масок.

Ритон присел на корточки рядом с одним из павших, стройным молодым воином с рваной дырой на груди — его все-таки сумели насадить на копье. Чешуйчатая кожа лиоссца в свете факелов отливала медью, а в застывших желтых глазах рептилии отражалось небо. По лицу, в темноте почти неотличимому от человеческого, уже ползали мухи — и откуда эти твари только берутся? Руки его были защищены кожаными перчатками.

Принц снял одну из них — так и есть, на кончиках пальцев торчали небольшие когти. Насколько он помнил, жители востока считали когти признаком мужественности, обрезать под корень же или вырвать их считалось одним из страшнейших способов унизить пустынного воина.

Глупый обычай — когти мешают стрельбе, из-за чего и приходится идти на всяческие ухищрения.

Следом за перчаткой пришел черед лука, который, к счастью, не пострадал. Оружие оказалось занятным — небольшой — в два раза меньше, чем привычный исиринатийский, с плечами, скрепленными полированными костяными накладками. Составная деревянная основа была лакирована и покрыта орнаментами, а тетива сделана — Ритон присмотрелся — да, из сухожилий.