Сара Дж. Маас - Королева теней (ЛП)
Но она посмотрела на Эдиона из-под опущенных век. Даже будучи переодетой в аристократку, в ее бирюзово-золотых глазах плескался злой, порочный триумф.
За ними, по всему залу, танцоры обрушили свои розы на пол, и Эдион улыбнулся своей королеве, словно весь мир пошел к черту.
Глава 18
Не только стеклянные цветы были начинены реактивным порошком, тайно купленным Аэлиной на Теневом Рынке. Каждая из сверкающих пылинок, разбросанных танцорами повсюду, была им заполнена. И это стоило каждой проклятой серебрянной монеты, потраченной ею, поскольку дым распространялся по залу, сжигая порошок, который они повсюду распыляли.
Дым был таким плотным, что она с трудом могла видеть дальше чем на шаг, и он удачно сочетался с серым плащом, который она также использовала, как юбку в костюме. Как и советовал Аробинн.
Крики заглушили музыку. Аэлина уже двигалась в сторону сцены, когда часовая башня - башня, которая спасёт их или погубит - пробила полдень.
На шее Эдиона не висел чёрный ошейник, и это все, что ей нужно было увидеть, даже если от облегчения у неё затряслись колени. Прежде чем закончился первый удар часов, она достала кинжалы, встроенные в корсаж костюма - серебряные украшения и нити бус маскировавшие оружие - и ударила одним поперёк горла ближайшего к ней гвардейца.
Аэлина развернулась и толкнула его на другого мужчину, стоявшего рядом с ним, и одновременно вонзила другой клинок глубоко в живот третьего.
Голос Флорины возвысился над толпой, подгоняя танцоров:
- Прочь-прочь-прочь.
Прозвучал второй удар часов, и Аэлина вытащила кинжал из живота стонущего гвардейца, ещё один бросился на неё из дыма.
И вдруг она исчезла из поля зрения Эдиона, так что о происходящем он мог только догадываться, затем они были замедлены толпой, и внезапно она оказалась достаточно близко.
Гвардеец - один из этих монстров в чёрной униформе - сделал выпад мечом, целясь ей в грудь. Аэлина парировала удар одним кинжалом, метясь в незащищенный торс. Горячая, дурно пахнущая кровь выплеснулась ей на руку, когда она вонзила второй клинок ему в глаз.
Он все ещё падал, когда она пробежала пару последних шагов до деревянной платформы и запрыгнула на неё, двигаясь вперёд, пригибаясь к земле, пока она не оказалась около двух других гвардейцев, все ещё пытающихся отмахнуться от дыма. Они кричали, когда Аэлина прикончила их за два удара.
Раздался четвёртый удар часов, и она увидела Эдиона и трёх гвардейцев вокруг него, проткнутых обломками стула.
Он был огромный, в близи выглядел даже больше. Гвардеец напал на них, выскочив из дыма, и Аэлина выкрикнула "Сволочь!", прежде чем бросить кинжал ему в лицо. Эдион мог с трудом двигаться, чтобы уклониться от удара, и кровь гвардейца забрызгала тунику двоюродного брата.
Она бросилась к цепям вокруг лодыжек Эдиона, пряча оставшийся клинок.
Волна шока прошла сквозь неё, синее свечение обожгло зрение, когда Глаз вспыхнул (прим. переводчика: Глаз Элианы).
Она не допустила паузы, ни на миг. Какие бы чары не наложил король на кандалы Эдиона, горящие синим огнём, она рассекла воздух заранее приготовленным кинжалом и своей кровью написала заученные ранее символы на цепях: Откройся.
Кандалы с глухим стуком упали на землю.
Седьмой удар часов.
Крики переросли в нечто более громкое, дикое, и голос короля прогремел над испуганной толпой.
Один из гвардейцев бросился на них, обнажив меч.
Ещё одно преимущество дыма: слишком рискованно стрелять из луков. Она только заработает для Аробинна похвалу, если выберется отсюда живой.
Она обнажила другой клинок, спрятанный в подкладке серого плаща. Гвардеец упал, схватившись за горло, теперь разрезанное от уха до уха. Аэлина повернулась к Эдиону, сняла длинную цепочку и набросила Глаз Элианы ему на шею. Она открыла рот, но он произнёс, задыхаясь:
- Меч.
И только тогда она заметила меч, выставленный напоказ позади его стула.
Меч Оринфа.
Клинок её отца.
Она слишком сосредоточилась на Эдионе, гвардейцах и танцорах, чтобы понять, что это был за клинок.
- Держись рядом, - только и сказала она, схватив меч с возвышения и бросив ему в руки. Она не позволила себе думать о весе этого меча, или о том, как же он всё-таки попал сюда. Она просто обхватила Эдиона рукой и побежала через платформу к окнам, ведущим во внутренний двор, возле которых люди вопили от страха, а гвардейцы пытались установить порядок.
Часы прозвенели в девятый раз. Она освободит Эдиона от наручников, как только они выберутся в сад; они не могли оставаться в этом удушающем дыму ни на секунду.
Эдион шёл покачиваясь, прямо за ней, до того, как она спрыгнула с платформы в дым как раз туда, где, по словам Брулло, должны были стоять на посту два гвардейца. Один был убит кинжалом в спину, другой - ударом в шею. Она сильнее сжала рукояти кинжалов из-за скользкой крови, теперь покрывавшей их, как и каждый дюйм её тела.
Сжав меч обеими руками, Эдион спрыгнул прямо за ней, и его колени подогнулись.
Он был искалечен, но не тем увечьем, которое она могла бы увидеть. Она поняла это, когда, пробираясь через толпу, изменяла своё поведение, как советовала Лисандра. Бледность лица Эдиона возникла не из-за страха, как и слабое дыхание. Они ранили его.
И потому, убийство этих людей давалось ей легко.
Толпа остановилась у дверей во внутренний дворик, создавая затор, как она и рассчитывала. Ей стоило лишь крикнуть:
- Пожар! Пожар! - и крики стали безумными.
Большая часть людей начала разбивать окна и ломать двери, давя друг друга и гвардейцев. Остальные хватали ведра, чтобы погасить огонь, вода разбрызгивалась везде, смывая знаки Вэрда с порогов.
Дым начал рассеиваться, очищая путь до сада. Аэлина заставила Эдиона пригнуть голову и толкнула его в толпу придворных и слуг.
Люди метались, давили друг друга, кричали, рвали её одежду, пока полуденное солнце не ослепило её.
Эдион зашипел. Из-за недель, проведённых в темнице, глаза возможно были повреждены.
- Просто держись рядом со мной, - сказала она, положив его массивную руку себе на плечо. Он сильно сжал её, цепи стучали по телу, когда она пробиралась через толпу, за пределы дворца.
Часовая башня издала свой двенадцатый и последний удар, когда Аэлина и Эдион остановились перед выстроившимися в линию шестью гвардейцами, которые загораживали вход в сад.
Аэлина вырвалась из хватки Эдиона, и двоюродный брат выругался, когда глаза достаточно приспособились, чтобы увидеть то, что находиться между ними и свободой.
- Не мешайся под ногами, - сказала она брату и бросилась на гвардейцев.
***
Рован обучил её паре новых трюков.
Она была кружащимся облаком смерти, королевой теней, и эти мужчины уже были трупами.
Раня, уворачиваясь и кружась, Аэлина полностью погрузилась в состояние убийственного спокойствия, пока её не окружило облако крови, и гравий не стал скользким от него. Четыре подопечных Шаола приблизились к ним, а затем убежали в противоположном направлении. Ей было всё равно, были ли они союзниками или просто разумными людьми.
Когда последний из гвардейцев в чёрной униформе упал на окровавленную землю, она перестала волноваться за Эдиона. Он был удивлён, но издал низкий, мрачный смех, оперевшись на живую изгородь из-за устали от бега.
Лучники - им нужно было убрать лучников, которые точно начнут стрелять, как только дым рассеется.
Они бросились бежать по дорожке, окаймлённой живой изгородью, которую она много раз пересекала во время утренних пробежек с Шаолом.
- Быстрее, Эдион, - выдохнула она, но сама уже замедлялась. Она остановилась и порезала своё запачканное кровью запястье кинжалом перед тем, как нанести открывающие знаки Вэрда на его наручники. Знаки вспыхнули, загорелись. И затем наручники бесшумно раскрылись.
- Милый фокус, - выпалил он, задыхаясь, когда она освободила его руки. Она была готова выбросить прочь этот кусок металла, когда позади них скрипнул гравий.
Это были не гвардейцы, не король.
Она испытала немалую долю ужаса, когда увидела Дорина, идущего за ними.
Глава 19
- Идете куда-то? – спросил Дорин, его руки были засунуты в карманах черных штанов.
Человек, который произносил эти слова не был ее другом, она поняла это еще до того, как он открыл рот. Воротник его эбеновой туники был расстегнут, раскрывая мерцающий ошейник из камня Вэрда не шее.
- К сожалению, Ваше Высочество, мы устраиваем другую вечеринку и сейчас туда направляемся.
Она отметила справа тонкий красный клен, преграды и стеклянный дворец, который казался очень большим на фоне остального. Они были слишком глубоко в саду, но каждая потраченная впустую секунда была равносильна подписанию ее собственного смертного приговора. И Эдиона.
