Роберт Джордан - Башни полуночи

– Раньше это срабатывало! – ответил Мэт, поджигая ночной цветок и бросая его изо всех сил в темноту. Он досчитал до пяти, и раздался наполнивший весь зал грохот. Все трое приятелей успели прикрыть глаза, но цветную вспышку было видно даже сквозь закрытые веки.

Илфин закричали от боли, и до Мэта донёсся звон выроненного ими оружия. Без сомнения, их руки были подняты к глазам.

– Начинаем! – заявил Мэт, вращаясь.

– Определённо, – это полное безумие, – произнёс Том.

Мэт продолжал, прислушиваясь к себе. Куда же делась его удача?

– Туда! – произнёс он, ткнув пальцем наугад.

Он открыл глаза как раз вовремя, едва не споткнувшись о тёмное тело свернувшегося клубком на земле Илфина. Ноэл с Томом пошли следом, и Мэт повёл их прямо в темноту. Он мчался вперёд, пока друзья едва не потерялись из виду в темноте. Всё, что он мог видеть – это жёлтые линии.

«Ох, проклятый пепел, – думал он про себя, – а что, если моя удача меня оставила…»

Они вырвались в пятиугольный коридор, за спиной сомкнулась темнота. Изнутри зала коридор был не виден, но он тут был.

Том издал восторженный вопль:

– Мэт! Пастух ты дубоголовый! Да только за одно за это я позволю тебе сыграть на своей арфе!

– Не желаю я играть на твоей растреклятой арфе, – ответил Мэт, оглядываясь через плечо. – Но, когда выберемся, можешь налить мне кружку-другую.

До него доносились крики и визг из погружённой в темноту комнаты. Что ж, один трюк он использовал, теперь они будут готовы к ночным цветкам. «Как ты была права, Бергитте, – подумал Мэт. – Можно несколько раз проходить мимо нужного поворота и даже не знать, что он всего лишь в паре футов от тебя».

Никогда не играй картами, которые тебе навязывают. Мэту с самого начала следовало это понять. Это было одной из древнейших заповедей игроков со времён создания мира. Друзья поспешили вперёд, миновав пятиугольные дверные проёмы, которые в свою очередь вели в звездообразные пещеры. Том с Ноэлом оглядывались на них, но Мэт пробегал, не задерживаясь. Только прямо. Именно в этом направлении вела их его удача.

С его прошлого визита здесь что-то изменилось. На полу не было пыли, в которой оставались следы. Может, они заранее знали о его приходе и использовали пыль, чтобы сбить с толку? Или на этот раз они прибрались к появлению посетителей? Что вообще можно сказать с уверенностью про этот мир?

В первый раз пришлось довольно долго идти. Или наоборот, мало? В этом месте со временем творилась какая-то ерунда. Кажется, что бежишь уже несколько часов и одновременно – будто всего пару мгновений.

И вдруг, словно атакующая гадюка, перед ними возникла дверь. Ещё мгновение назад на этом месте ничего не было. Проём был отделан замысловатой резьбой по дереву в причудливом сплетении вьющихся стеблей, которые, как казалось, многократно наслаивались один на другой в бессмысленном клубке.

Все трое встали как вкопанные.

– Зеркала, – заявил Ноэл. – Я видел такое и прежде. Значит, вот как они это делают, прячут вещи среди зеркал. – Его голос прозвучал испуганно. Где они могли спрятать столько зеркал в прямом треклятом туннеле?

Но Мэт прямо-таки чуял: они оказались в нужном месте. Здесь вонь Илфин чувствовалась сильнее всего. Он сжал зубы и шагнул внутрь.

Следующее помещение было именно таким, как он его запомнил. Здесь не оказалось колонн, хотя зал тоже был в виде звезды, на восемь лучей был всего один выход. По острым граням зала взбегали жёлтые светящиеся линии. В каждом углу располагался пустой пьедестал – чёрный и зловещий.

Всё было как в прошлый раз, за исключением парящей посреди зала женщины.

Единственным покрывалом, окутывавшим её тело, был лёгкий белый туман, который слегка двигался и сиял. Подробности её фигуры были смазаны, но не скрыты полностью. Глаза женщины были закрыты, а тёмные, вьющиеся, но не уложенные волосы, медленно шевелились, словно раздуваемые идущим откуда-то снизу потоком воздуха. Руки парящей женщины были сложены на животе. На левое запястье был надет странный браслет из материала, похожего на древнюю кость.

Морейн.

Мэт испытал полное смятение: тревогу, разочарование, беспокойство и удивление. Эта была та самая женщина, которая заварила всю эту кашу. Порой он её ненавидел за это, и вместе с тем был обязан ей за своё спасение. Она была первой, кто вмешался в его жизнь, помыкая им налево и направо. И всё же, оглядываясь в прошлое, он мог сказать, что из всех, кто когда-либо его использовал, она была самая честная. Непримиримая, непреклонная и бескорыстная.

Она положила все силы на то, чтобы защитить трёх глупых юнцов, не понимающих, что от них нужно миру. Она поставила себе целью доставить их в безопасное место. И, может быть, попутно их чему-нибудь научить – хотят они того или нет.

Потому что им это понадобится.

Свет! Теперь ему были совершенно очевидны её мотивы. И хотя это ничуть не мешало Мэту на неё злиться, он, тем не менее, чувствовал благодарность. Чтоб ей сгореть, вот такие сногсшибательные его обуяли эмоции! Как эти проклятые лисицы вообще посмели её держать подобным образом! Она, вообще, жива?

Том с Ноэлом молча смотрели – Ноэл спокойно, а Том с недоверием, поэтому Мэт выступил вперёд, чтобы освободить Морейн. Но едва рука молодого человека коснулась тумана, он почувствовал резкую боль. Отскочив и махая рукой, Мэт закричал:

– Проклятье, эта штука жжётся! Это…

Он прикусил язык, увидев, как вперёд шагнул Том.

– Том… – предостерегающе обратился к нему Мэт.

– Плевать, – заявил менестрель. Он подошёл к туману и сунул внутрь руки. От его одежды пошёл пар, на глазах от боли выступили слёзы, но мужчина и глазом не моргнул. Он погрузил руки в туман, сжал женщину в объятьях и вытащил наружу. Её тело тяжело обвисло на его руках, но стареющий менестрель всё ещё был крепок, а Морейн выглядела настолько хрупкой, что просто не могла весить слишком много.

Свет! Мэт даже позабыл, какой она была маленькой – на целую голову ниже него. Том опустился на колени, снял свой менестрельский плащ и закутал в него лежащую женщину. Её глаза по-прежнему оставались закрыты.

– Она… – произнёс Ноэл.

– Жива, – тихо ответил Том. – Я чувствую, как бьётся сердце. – Он снял с руки Морейн браслет. Тот был выполнен в виде прогнувшегося кольцом мужчины-акробата в странной одежде, ухватившегося руками за свои лодыжки. – Похоже на какой-то тер’ангриал, – заметил Том, убирая вещицу в карман плаща. – Я…

– Это – ангриал, – произнёс голос. – И очень сильный, почти что са’ангриал. Если пожелаете, он может стать частью выкупа за неё.

Мэт обернулся. Теперь на пьедесталах находились Илфин – четыре мужских особи, четыре женских. Все восемь созданий вместо чёрной были в белой одежде: белые юбки и килты, ремни на груди мужчин и блузы у женщин, сделанные из светлого материала, подозрительно похожего на человеческую кожу.