Брендон Сандерсон - Слова сияния
— Значит, вы признаете, что мой отец был прав, — произнес Адолин, — что его видения правдивы. Несущие Пустоту вернулись, а вы вели себя как дурак.
— Я признаю, что твой отец еще кое на что способен, — ответил Садеас, — хоть я и боялся, что он совсем сдал. Поразительный план. Связаться с паршенди, сговориться с ними. Слышал, они устроили настоящее представление. Аладара определенно убедили.
— Только не говорите, что вы в самом деле верите, что все это было лишь представлением.
— О, да ладно. Ты же не станешь отрицать, что среди его собственных телохранителей имелся паршенди? Не слишком ли удобно, что в рядах этих новых «Сияющих» оказались глава охраны Далинара и твоя невеста?
Садеас улыбнулся, и Адолин все понял. Нет, кронпринц не верил в свои слова, но это та ложь, которую он будет рассказывать всем остальным. Он снова запустит сплетни в попытке очернить Далинара.
— Почему? — спросил Адолин, делая шаг навстречу мужчине. — Почему вы такой, Садеас?
— Потому что это неизбежно, — вздохнул тот. — У армии не может быть двух генералов, сынок. Мы с твоим отцом как два белоспинника, каждый из которых хочет обладать королевством. Или он, или я. Все шло именно к этому с момента смерти Гавилара.
— Не обязательно ставить вопрос подобным образом.
— Обязательно. Твой отец никогда не станет доверять мне снова, Адолин, и ты это знаешь. — Лицо Садеаса помрачнело. — Я заберу у него этот город, эти открытия. Моя неудача всего лишь временна.
Мгновение Адолин стоял и пристально смотрел Садеасу в глаза, а затем неожиданно сорвался.
«Ну, хватит».
Он схватил Садеаса за горло здоровой рукой, с силой приложив его о стену. Полнейший шок, отразившийся на лице кронпринца, вызвал удивление в какой-то части разума Адолина, очень маленькой части, которую еще не охватила абсолютная, безусловная и непреклонная ярость.
Он сжал пальцы, задушив крик о помощи, и пришпилил Садеаса к стене, схватив его руку своей свободной рукой. Но Садеас был опытным солдатом. Он пытался разорвать хватку Адолина, выворачивая его руку.
Принц сопротивлялся, но потерял равновесие. Они сцепились клубком и покатились по полу. Их борьба не напоминала ни рассчитанные усилия на дуэльной арене, ни даже методичную резню на поле битвы.
Двое потеющих, налегающих друг на друга мужчин находились на грани паники. Адолин был моложе, но еще не оправился от ушибов, полученных в сражении с Убийцей в Белом.
Он смог усесться на противника сверху и, когда Садеас попытался позвать на помощь, стукнул его головой о каменный пол, чтобы оглушить. Тяжело дыша, Адолин вытащил поясной нож и направил его Садеасу в лицо, несмотря на то, что кронпринцу удалось поднять руки и схватить юношу за запястье.
Принц захрипел, с силой опуская зажатый в здоровой руке нож ниже. Он помог себе правой рукой, не обращая внимания на жгучую боль в запястье, и навалился на рукоять. По лбу Садеаса стекла струйка пота, когда острие ножа коснулось его левой ноздри.
— Мой отец, — прохрипел Адолин, — думает, что я лучше, чем он.
Капли пота падали с его носа на лезвие ножа. Он поднажал и почувствовал, как хватка Садеаса слабеет.
— К сожалению для тебя, он ошибается.
Садеас заскулил.
Одним рывком Адолин заставил лезвие опуститься мимо носа Садеаса прямо в глазницу, пронзив глаз как спелую вишню, и войти дальше в мозг.
Садеас несколько раз вздрогнул, пока вокруг лезвия скапливалась лужица крови, и Адолин провернул нож, чтобы увериться в смерти врага.
Мгновение спустя около кронпринца появился Клинок Осколков — Клинок Осколков Далинара. Садеас был мертв.
Адолин отшатнулся, чтобы не испачкаться в крови, хотя его манжеты уже покрылись пятнами. Шторма, неужели он это сделал? Неужели он только что убил кронпринца?
Оцепенев, Адолин уставился на свое оружие. Ни один из них не призвал Клинок во время борьбы. Возможно, Клинки Осколков и стоили целое состояние, но в ограниченном пространстве от них было не больше толку, чем от булыжника.
Когда в голове немного прояснилось, Адолин подобрал меч и заковылял прочь. Он выбросил его из окна, и Клинок Осколков упал на выступающую снизу декоративную террасу. Скорее всего, там он будет в безопасности.
У него хватило ума отрезать манжеты, стереть меловые отметки со стен, срезав их своим собственным Клинком, уйти как можно дальше, прежде чем встретиться с одной из разведывательных групп, и притвориться, что все это время он находился в совершенно другом месте.
* * *Далинар наконец разобрался в механизме замка и открыл металлическую дверь в конце лестницы. Дверь встроили в потолок, и ступени вели прямо к ней.
Люк отказывался открываться, хотя не был заперт. Далинар смазал его маслом по краям. Почему он не сдвигался?
«Разумеется, из-за крэма», — подумал кронпринц.
Призвав Клинок, он сделал несколько быстрых надрезов вокруг люка. С некоторым усилием ему удалось его открыть. Древний люк откинулся и позволил Далинару выбраться на самую верхнюю площадку цитадели.
Кронпринц улыбнулся, ступив на крышу. Пять дней исследований завели Адолина и Навани в глубины цитадели. А Далинару достался осмотр верха.
Для такой огромной башни крыша казалась совсем небольшой и не так уж покрытой крэмом. Похоже, на такой высоте во время сверхштормов выпадало меньше дождей, а все знают, что слой крэма всегда толще на востоке, чем на западе.
Шторма, здесь было высоко. Уши Далинара несколько раз заложило, пока он поднимался наверх в лифте-фабриале, который обнаружила Навани. Она говорила о противовесах и сопрягающих драгоценных камнях с благоговением перед древними технологиями. Далинар знал только то, что ее открытие позволило ему избежать подъема по сотням ступеней лестницы.
Он подошел к краю и посмотрел вниз. Каждый верхний уровень башни был меньше, чем находящийся под ним.
«Шаллан права, — подумал Далинар. — Это сады. Каждое внешнее кольцо предназначено для плантаций».
Он не знал, почему восточный фасад башни, обращенный к Источнику, оказался гладким и отвесным. На той стороне не было балконов.
Далинар перегнулся через край. На расстоянии, так далеко внизу, что подступала тошнота, он заметил десять колонн, на которых располагались Клятвенные врата. Те, что вели на Разрушенные равнины, вспыхнули, и из них появилась большая группа людей. Над ними развевалось знамя Хатама. С картами, которые отправили ученые Далинара, Хатаму и другим понадобилось всего лишь около недели быстрого марша, чтобы достичь Клятвенных врат. Когда армия Далинара пересекала это расстояние, они продвигались с большой осторожностью, остерегаясь атак паршенди.
Теперь, увидев колонны с такой точки обзора, Далинар вспомнил, что точная их копия есть в Холинаре. Колонна представляла собой возвышение, вокруг которого были построены дворец и королевский храм. Шаллан подозревала, что Джасна пыталась открыть те Клятвенные врата. В ее записях говорилось, что Клятвенные врата в каждом городе крепко заперты. Открытыми оставались только те, что находились на Разрушенных равнинах.
Шаллан надеялась выяснить, как использовать остальные, хотя их текущие проверки показывали, что они по какой-то причине недоступны. Если она сумеет заставить их работать, мир станет очень тесным местом. Если предположить, что от него что-то останется.
Далинар повернулся и посмотрел вверх, в небо. Он сделал глубокий вдох. Пора сделать то, зачем он пришел на крышу.
— Ты послал этот шторм, чтобы уничтожить нас! — прокричал он в облака. — Ты послал его, чтобы скрыть то, кем стали Шаллан и Каладин! Ты попытался покончить со всем прежде, чем оно сможет начаться!
Тишина.
— Для чего посылать мне видения и велеть готовиться? — снова закричал Далинар. — А затем пытаться нас уничтожить, когда мы начали к ним прислушиваться?
— Я БЫЛ ОБЯЗАН ПОСЛАТЬ ТЕ ВИДЕНИЯ, КОГДА НАСТАЛО ВРЕМЯ. ВСЕМОГУЩИЙ ПОТРЕБОВАЛ ЭТО ОТ МЕНЯ. ОТКАЗАТЬСЯ ПОДЧИНИТЬСЯ — ВСЕ РАВНО ЧТО ОТКАЗАТЬСЯ НАПРАВЛЯТЬ ВЕТРА.
Далинар глубоко вздохнул. Отец Штормов ответил. К счастью, он ответил.
— Значит, видения исходили от него, а ты всего лишь посредник для выбора того, кто их получает?
— ДА.
— Почему ты выбрал меня? — требовательно спросил Далинар.
— НЕВАЖНО. ТЫ ОКАЗАЛСЯ СЛИШКОМ МЕДЛИТЕЛЬНЫМ. ТЫ ПОТЕРПЕЛ НЕУДАЧУ. ИДЕТ ВЕЧНЫЙ ШТОРМ, И ВРАЖЕСКИЕ СПРЕНЫ СОЛЬЮТСЯ С ДРЕВНИМ НАРОДОМ. ВСЕ КОНЧЕНО. ТЫ ПРОИГРАЛ.
— Ты сказал, что был частью Всемогущего.
— Я ЕГО... СПРЕН, КАК ТЫ БЫ ВЫРАЗИЛСЯ. НЕ ЕГО ДУША. Я ПАМЯТЬ, КОТОРУЮ СОЗДАЛИ О НЕМ ЛЮДИ ТЕПЕРЬ, КОГДА ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ. ВОПЛОЩЕНИЕ ШТОРМОВ И БОЖЕСТВЕННОСТИ. Я НЕ БОГ. НО Я ЕГО ТЕНЬ.
— Я буду иметь дело с тем, что есть.
— ОН ПОЖЕЛАЛ, ЧТОБЫ Я НАШЕЛ ТЕБЯ, НО ТВОЙ НАРОД ПРИНЕС МОЕМУ ТОЛЬКО СМЕРТЬ.
