Сурен Цормудян - Второго шанса не будет

— Вроде нормально все. — Сказал Яхонтов. — Ну что. Ужин и ночевка?

— Ну да, — кивнул Сквернослов. — Только вот, что-то дни стали проноситься быстро как-то. Так и жизнь вся пройдет.

— Типун тебе на язык. — Проворчал Варяг.

— А тут разве не должно быть полярного дня, или ночи? — Поинтересовался Вячеслав.

— Должны. Но это вроде севернее. Мы сильно на юг Аляски ушли. Вреде как… Вообще я не знаю в каких мы сейчас широтах. Главное, есть ориентиры. Горы эти…

— И сияние ХАРПа, — добавил Николай. — Теперь не заблудимся.

Прошедшая ночь оказалось спокойной. Буря не повторилась. С рассветом все вышли из лунохода справить нужду перед продолжением своего похода. Ничего не предвещало беды…

Первым к луноходу повернулся Варяг. Он тут же вскинул автомат и присел на одно колено.

— Снять оружие с предохранителей, живо, — тихо скомандовал он.

— Что случилось? — спросил Николай и тут же понял, что встревожило Яхонтова. В гусеницу машины, в район маховика, был вставлен камень. Он не мог сам туда попасть. И уж точно не медведь его туда засунул. Васнецов забежал к другому борту машины. Там та же картина. Кто-то заблокировал гусеницы и ждал, когда экипаж покинет свою машину.

— Коля, вынь камни, быстро. Славик, не смотри в ту сторону куда я. Смотри в другую. Они рядом. Я чую.

— Как думаешь, кто это? — спросил Сквернослов тихо.

— Не знаю. Но поступили они очень не гостеприимно.

— А что, при случае отблагодарим ублюдков?

Николай с трудом вынул первый камень и тут до его слуха донесся свист рассекаемого воздуха. Затем крик Вячеслава.

Васнецов резко развернулся. Славик лежал на снегу и, из его правого бедра торчало копье.

Варяг дал очередь в сторону торчащей в стороне от машины скалы. Снова свист. Яхонтов перекувыркнулся и в то место где он был мгновение назад, вонзилось три копья.

— Твою мать! — орал Сквернослов. Николай подбежал к нему и попытался затащить в машину но Вячеслав оттолкнул его. — Пусти! Стреляй лучше!

— Где они?!

— Повсюду! — воскликнул Варяг и метнул куда-то гранату. Она как на зло не взорвалась. — Черт, зараза! Коля! У нас по одному рожку! Давай боеприпасы доставай!

Васнецов нырнул в открытую аппарель и, тут же рядом о корпус лязгнуло очередное копье. И все вокруг наполнилось дикими воплями и рыками. От скалы, из сугробов, из ближайшего бурелома на склоне выскочили какие-то странные существа. Ну конечно это были люди. Они были плотно завернуты в разные, грубо выделанные звериные шкуры. На лицах респираторы. На глазах плотно прилегающие очки с круглыми стеклами. Головы так же обмотаны шкурами. Руки обмотаны шкурами. Ноги обмотаны шкурами. Они походили на зверей. Они и не говорили ничего. Только неистово вопили, рычали и улюлюкали, идя в яростную атаку взмахивая копьями. Вот кто-то из них метнул свое примитивное оружие, и Варяг упал ничком. Попали!

— Суки!!! — Васнецов дернул крышку ящика Ильи. Бомба! Вставить предохранитель! Повернуть до щелчка! Все нахрен тут взорвать! Нет… ПУ-ЛЕ-МЕТ!!!

Раненный Славик огрызался из автомата и матерился. Варяг тоже еще был жив и стрелял!

— Коля! Где ты черт тебя дери!!!

— Черт, черт, черт, — бормотал Васнецов. — Как же это работает… Вот кажется Илья делал так… Какой же он тяжелый!!! Как отец его таскает в метро?!..

— Патроны Коля!!!

Васнецов схватил мешок с рожками для Калашникова, снаряженными надкусанными пулями и швырнуло его товарищам.

— Чего возишься! Помоги огнем падла!

Какой тяжелый…

Стволы закрутились и изрыгнули ураган смерти. Николай подал тело вперед, поскольку чувствовал, что теряет равновесие от стрельбы. Запрыгала сбоку пожираемая жадным на боеприпасы оружием лента… Двух ближайший «шкур» разворотило в клочья. Остальные залегли в снег. Кто-то решил попытать счастья и метнул в Николая копье. Счастье ему не улыбнулось. Пули снесли ему полбашки, а копье скользнуло по плечу бушлата Васнецова. Николай, наконец, не выдержал и упал, увлекаемый тяжестью оружия. Сзади хруст шагов. Васнецов развернулся, срывая с плеча автомат и наотмашь свернул нападавшему челюсть прикладом. Варяг уже поменял рожок и дал короткую очередь в ближайшего вскочившего врага. Надкусанные пули разорвали его торс, смешав ребра и кишки со звериной шкурой в которую тот был замотан.

Еще один зашел в тыл. Он сделал выпад копьем. Николай увернулся и краем глаза заметил, как задралась звериная шкура у того на руке, оголив запястье. Васнецов тут же впился врагу в голове запястье и разорвал ему вены. Враг заревел от боли и выронил копье. Васнецов подхватил его и вонзил «шкуре» в горло. Затем снова взялся за автомат, чувствуя как противоестественный азарт кровопролитья, заполняет его разум, как это было в Вавилон. Его лицо перекосилось от злобной звериной ухмылки. Он швырнул автомат вперед и схватился снова за пулемет. Теперь он не казался тяжелым. Ярость, триумф ненависти в душе, наделили его силой и снова закрутились стволы. Он двигался вперед к отброшенному автомату, поливая нападавших свинцом и своей яростью. Он упивался тем как брызжет кровь из неприятельских «шкур», как они отлетают под градом пуль и кубарем катятся вниз по склону. Лента кончилась. Он бросил пулемет в снег, который зашипел от разогретого оружия. Снова поднял автомат и стал убивать теперь и из него. Очевидно, эти полулюди совсем не ожидали, что их потенциальная добыча обладает такой огневой мощью. Те, кто еще мог стоять на ногах, стремительно отступали, мчась по склону вниз, в ту сторону, откуда вчера приехал луноход. Больше никто не атаковал и не метал копий. Николай встал на склоне и стал одиночными выстрелами останавливать бегущих врагов пулей в спину. Попал. Еще попал. Третий. А вот тут мимо. Жаль патрон. Опять мимо. Они все дальше и попасть сложнее. Он развернулся и пошел к своим товарищам. Вокруг лежали трупы врагов. Кто-то стонал. Васнецов подошел и прислонил дуло автомата к голове раненого. Патроны… беречь надо. Он поднял лежащее копье и вонзил раненному в сердце.

— Эй! Не добивай! Погоди! Допросить надо! — крикнул Варяг.

— Ты как?

— Да я в порядке. Тулуп проткнули да жирок поскребли на боку. У Славки рана похуже…

— Херня, — простонал Сквернослов и заорал, когда Варяг выдернул торчащее из его бедра копье. — Живодер мать твою!!!

— Тихо братишка. Терпи. Бог терпел и нам велел. Коля! Смотри, чтоб ублюдки не вернулись. Я жгут ему сейчас наложу!

— Хорошо…

В стороне, у скалы, еще кто-то стонал и дергал рукой. Николай двинулся к нему и вдруг заметил, как из-за уступа на него смотрит белый медведь. Тот самый. Он смотрел то на раненного в шкуре. То на Васнецова. Видимо желая взять добычу и опасаясь второго, понимая, какую угрозу тот может для него представлять.