Стивен Эриксон - Увечный бог

  Кто-то навредил тебе очень давно. Кто-то ранил Рутта, давным-давно. И Седдика, и Хельд и всех нас. И меня кто-то ранил".

  - Опалы каменья алмазы осколки. Опалы каменья алмазы осколки.

  "Я отослала тебя. Ныне я тебя призываю. Узри носителя боли. Узри источник голода. Квизитора. Я его знаю. Помню. Он пришел к моему народу. Сказал, что все должны умереть. За давние грехи.

  Возможно, он прав.

  Но это не значит, что у него есть ПРАВО..."

  - Опалы каменья алмазы осколки. Опалы каменья алмазы осколки.

  "Ты знаешь таких? Думаю, да. Ты вспомнил давнюю обиду? Думаю, да. Призываю тебя. Им нравится правосудие. Ну, друг, яви им правосудие".

  - Опалы каменья алмазы осколки. Опалы каменья алмазы ОСКОЛКИ!

  И небо над Форкрул Ассейлом потемнело.

  Банашар видел, как опускалось облако саранчи - хотя не знал, откуда оно прилетело, кто его вызвал. Шелестящий шепот быстро перерастал в беспорядочное жужжание и завывание. Форкрул Ассейл прекратил удары и взглянул вверх.

  И тут же рой окутал его тучей, крылатой бурей - и окрасился багрянцем.

  Брат Высокий закричал, и саранча заползла в разинутый рот, полилась внутрь, щелкая челюстями. Кровь смочила насекомых, помогла пролезть в гортань. Он пал на колени, кашляя, оглохнув и ослепнув. Его грызли изнутри - дыхательное горло, а потом и желудок. Саранча забила ноздри, пыталась попасть в уши. Жвалы взрезали веки, глазные яблоки лопнули. Насекомые ворочались в орбитах.

  Бог Форкрул Ассейлов возвращался домой.

  Саранча сформировала крутящийся столб, и столб опустился, когда тело упало набок. Блеск красных хрящей, розовой кости - твари поднялись, треща крылышками, и набросились на пехоту Колансе. Однако солдаты в доспехах и шлемах с забралами закрылись щитами, выбираясь из тучи - треск крыльев стал громче, как будто насекомые выражали разочарование.

  Рой резко поднялся, кружась над головами.

  Баделле чувствовала их нужду - никогда ей не суждено утолиться - и знала: останься они здесь, контроль будет утерян, они пожрут всех.

  "Уходите немедля. Нельзя оставаться".

  Шум достиг раздирающей уши высоты - словно вопль бессилия; бурлящее облако поплыло прочь.

  От Форкрул Ассейла остались одни кости; за ними шагала, приближаясь, пехота Колансе, а ближе стояли четверо окровавленных людей.

  "Мать, когда закончится - когда падут все твои дети - я призову на последнем издыхании. Чтобы отомстить".

  Вождь Войны Желч сел на коня. Он видел, как тяжелая пехота проходит мимо сражающейся с Т'лан Имассами Ассейлы. Ряды расстроились, потому что неровный подъем на холм заставил солдат сгрудиться; большие валуны, давным-давно скатившиеся с холма, замедляли продвижение.

  Он видел, что малазанский фланг разворачивается, готовясь отражать атаку - но он видел также, что враг намерен пройти мимо и растечься за спиной обороняющихся.

  Шельмеза сказала: - Вождь, южный фланг...

  - Нужно выбрать одно, - отрезал Желч. - Видишь тех, что перед нами? Они не держат строй, но едва оказавшись позади малазан, смогут разойтись и вернуть порядок.

  - Вождь, Адъюнкт...

  - Мы ей не поможем. Будь нас три тысячи - да, мы могли бы бросить вызов тому флангу. Но эти - их мы встретим на пороге ровной земли. - Он вытащил саблю и поскакал к своей ужасающе малой армии. Повернулся. - Во имя Колтейна и Падения!

  Других слов не потребовалось. Блеснули клинки, лошади замотали головами, уловив ярость седоков.

  Желч резко натянул поводья, заставляя коня встать на дыбы. Животное пятилось, молотило воздух копытами.

  А Вождь хохотал.

  Фаредан Сорт пробивалась к краю своих сил - когда коланцы пробьются, ей нужно будет быть там, сплачивать солдат, поддерживать решимость - "но я им не нужна. Поглядите в эти лица! Враг ищет мягкое подбрюшье, но встретит железо. И я буду там... это моя битва до самого конца".

  Тут она услышала топот конских копыт. Оглянулась через плечо - и увидели хундрилов Горячих Слез на полном скаку. Едва первые солдаты Колансе показались в узком проходе, конные воины с Желчем во главе врезались в них.

  Сотрясение почвы передалось всем малазанским солдатам.

  - Стоять! - крикнула Фаредан Сорт. - А теперь вперед! На врага! ВПЕРЕД!

  Наступление коланцев захлебнулось - но понимала она, ненадолго. "Хотя бы так. Заставим их заплатить за каждый шаг!"

  Фаланга малазан пошла к северу - Фаредан Сорт была в центре - и тяжелая пехота Колансе повернулась навстречу. Однако солдаты спотыкались, камни сыпались у них из-под ног, валуны мешали проходу.

  Хундрилы, впав в ярость, врезались все глубже.

  "Боги! Видите, как они дерутся?"

  Сержант Скучный Серый схватил капрала за куртку, подтащил ближе. - Грид Фофан, где твой взвод?

  Глаза фаларийца были безумными, лицо совершено красным. - Вокруг тебя, кусачий паук Картула!

  - Где твой сержант?

  - Мертв! А твой гребаный взвод?

  - С твоим сержантом, - буркнул Скучный Серый. - Кроме семкийца...

  Их толкали со всех сторон, ноги скользили назад. Грид Фофан поглядел за спину сержанту, глаза его расширились: - Ему кто-то чертов рот зашил!

  - А ему нравится. Слушай - южный фланг...

  - Мы не на южном фланге.

  - Она там, она и Танцовщица Теней и капитан с демонами обмоченной бородой. Ассейлу конец, но эти в латах готовы нас раздавить. Она тебя называла, Фофан! И меня, и Завоя! Понятно?

  Фофан с трудом развернулся. - Зайцегуб! Проба! Найти остальных, мы уходим из давки!

  Здоровяк - "ударный кулак" поглядел на капрала: - Тут я еле шевелюсь! Вечно будем ждать, капрал!

  - Ты получил Худом клятую битву, глотатель канезских кальмаров. Мы против целой армии панцирников!

  - А нас сколько? - спросила Проба. Ее синеватая кожа стала пепельно-серой.

  Фофан оглянулся на Серого. Тот сказал: - Может, десятеро.

  Напанка сверкнула белыми зубами и крикнула пронзительным голосом: - Румян, Грубан, Гадюка, Ломай-Трюм, Жиль Слизень! Двигаем сюда, скорее!

  Прыщ присел около Добряка; тот улучил мгновение, чтобы сверкнуть глазами: - Пошел прочь! Ты же связной!

  - Дайте то... лько отдышусь...

  За спиной Прыща кулак увидел, как несколько солдат выбирается из толпы. - Что они делают, во имя Худа? - Он не замечал на лицах паники - солдаты перекликались, сражающиеся давали им проход.