Нобору Ямагути - Тристанийские каникулы

Рыжеволосая девица, прищурившись, с жестокой улыбкой уставилась на Табиту.

Уяснив, что его план, по-видимому, успешно осуществляется, де Лоррен в душе самодовольно ухмыльнулся.

"Из-за того, что я подшучивала над ее именем, Табита затаила злобу и затем отомстила мне", - похоже, Кирхе была абсолютно в этом убеждена.

Именно Тонне-Шарант, которая подсказала де Лоррену такую идею, помнила об инциденте, произошедшем на вступительной церемонии между этими иностранными студентками, и использовала это в нынешней стратегии.

* * *

На следующий день утром... Кирхе вошла в аудиторию и села рядом с Табитой. Та, не отрываясь, читала какой-то том. Рыжеволосая девица выхватила у нее книгу.

Табита уставилась на Кирхе. Как обычно, блестели ее голубые глаза, в которых невозможно было углядеть какие-либо эмоции.

- Ты... придумала сравнительно изящную месть.

Табита не отвечала.

- Ты до такой степени не смогла простить, что я подшучивала над твоим именем?

Уставившись на свою собеседницу, синеволосая девочка в недоумении склонила голову набок. Кирхе швырнула Табите обрывки платья.

- Оно стоило дорого.

Синеволосая девочка взяла лоскут ткани пальцами и пристально его рассмотрела.

- Мне хотелось бы осрамить тебя подобным же образом, однако хорошо ли это будет?

Табита помотала головой, словно отвечая: "Не пойму сути дела".

- Не разыгрывай из себя невинность. Твоя сильная сторона - стихия Ветра, не так ли? Хоть мне не нравилась эта стихия, теперь я стала ненавидеть ее еще сильнее. Подобно тебе украдкой из тени выпустить вихрь - это так мерзко, разве нет?

- Это была не я, - Табита, наконец, заговорила.

- У тебя даже сейчас есть настроение разыгрывать невинность? - рыжие волосы Кирхе зашелестели. Она спокойно улыбнулась и произнесла голосом, из которого исчезло всякое хладнокровие, - В таком случае заруби себе на носу. Поскольку со временем я точно о себе напомню.

Тогда она встала и направилась на свое место.

Тонне-Шарант и де Лоррен, которые тайком подслушивали подобный ход дела из угла аудитории, переглянулись и украдкой улыбнулись.

Сразу же был осуществлен второй этап плана.

* * *

Когда в тот же день Табита вернулась в свою комнату после окончания уроков, помещение являло собой ужасную картину. Все вокруг окутывал запах гари, стеллаж, содержащий расставленные в ряды книги, которые можно было назвать единственными друзьями синеволосой девочки, был безжалостно сожжен. Табита подняла уцелевшую в огне книгу. Страницы, превратившиеся в пепел, хлопьями падали, кружась в странном танце.

Девочка сильно закусила губы. Ее глаза, в которых невозможно было углядеть какие-либо эмоции, осматривали все вокруг. Табита обнаружила на кровати упавший волос. Подобрав его, девочка всмотрелась в находку при свете стоявшей в комнате ручной жестяной лампы. В руках у нее заблестел рыжий волос.

В голубых глазах Табиты жестоко и пронизывающе начала бушевать вьюга.

* * *

Поздней ночью в дверь комнаты Кирхе постучались.

Рыжеволосая девица, пылавшая жестокой яростью относительно того, что ее тело было предоставлено для свободного восхищения студентам и учителям Академии, спросила у человека, который пребывал за дверью:

- Кто?

- Я.

Это был голос Табиты. Уголки губ Кирхе вздернулись под действием бешеного импульса. Рыжеволосая девица ухмыльнулась такой жестокой улыбкой, которую она ни в коем случае не продемонстрирует за пределами своего одиночества, после чего открыла дверь.

Сжимая рукой длинный посох, там стояла Табита.

- Неужели ты решилась? - спросила Кирхе, глядя сверху вниз на эту маленькую девочку, которая по росту даже не доходила ей до груди. Синеволосая девчушка не ответила. Всего лишь пристально уставилась на собеседницу ледяным взглядом.

Сияние этих глаз ответило на прозвучавший вопрос.

- Место? - очередной раз спросила Кирхе.

- Где угодно.

- Время?

- Немедленно.

- До ужаса великолепно.

Кирхе взяла волшебную палочку, после чего двинулась первой.

* * *

В центре двора Вестри, куда даже в дневное время не захаживало особо много людей, противницы повернулись лицом друг к другу. Казалось, что только лунный свет будет их зрителем.

Однако... кроме него были зрители, которые втихомолку прятались в кустах или в тени башни. Это были де Лоррен и девичья группа отмщения, яркой представительницей которой являлась Тонне-Шарант, при свете дня украдкой пробравшаяся в комнату Табиты и спалившая стеллаж с книгами.

Члены этой компании, радуясь, что их план удался, тайком последовали за Кирхе и ее противницей, поскольку должны были увидеть собственными глазами финальные события.

Тьма окутывала сырой воздух весенней ночи.

Кирхе подняла перед собой палочку.

- Первым делом приношу извинение. Что подшучивала над твоим именем... я делала это не со зла. Знаешь, таков у меня характер, разве не так? Похоже, я неумышленно заставляю людей сердиться.

Табита быстро опустила конец своего длинного посоха так, что она в любой миг смогла бы произнести заклинание.

- Однако я не думала, что меня до такой степени заставят осрамиться. Поэтому сдерживаться не буду.

И все же Кирхе заметила, насколько мала ее противница. Меня трясет от гнева, тем не менее, разве это хорошо - устраивать из этой малолетней девочки объект для избиения? У рыжеволосой девицы забрезжило подобное сомнение.

- Считая меня любвеобильной дурой, ты ведь не делаешь фатальной ошибки относительно моих магических способностей? Я - фон Цербст из Германии. Знаешь о таких?

Табита кивнула.

- В таком случае ты знаешь слухи с поля боя, где мы побывали. Все мои родные и близкие веселы, словно огонь, однако не только одно это. Мы с радостью сжигаем дотла. И не только врагов... иногда - и наших союзников, если они не следуют разумным доводам.

Табита пристально уставилась на Кирхе. Ее лицо выражало: "И что с того?"

- Самая главная моя гордость - это огонь Цербст, который распространяется внутри моего тела. Поэтому я сожгу дотла все, что стоит у меня на пути. Будь то Император, будь то ребенок.

Табита начала произносить заклинание. Похоже, угрожающие слова Кирхе не оказали на нее никакого воздействия.

- Я тебя предупредила.

Рыжеволосая девица взмахнула палочкой. Она также вдоволь обучалась в качестве военного специалиста. Когда дело принимало серьезный оборот, она произносила заклинание быстрее, чем кто-либо иной.