Игорь Абакумов - Дойдем до неба

– Я это… – Крот подавил в себе легкое оцепенение. – Я вылечить могу. У меня способности. Паранормальные…

– Чего-о-о? – Дед взглянул как-то очень зло. – Издеваешься, Рэмбо?

– А чего? – подал голос Миколка. – У нас вон, в деревне бабка была – руками помашет, заговоры какие-то побормочет, и – готово дело. Порез там какой или коленка разбитая – как не бывало. Я в детстве завсегда к ней бегал. Раны лечить…

– Триппер ты к ней бегал лечить.

– А хоть бы и триппер, она все могла лечить.

– Заткнулся бы ты, дурень…

– Он не врет, – к командиру пробился Базов и наклонил к его лицу правый висок. – Не далее как сегодня утром я был ранен.

– Точно, был, я видел, – опять влез Миколка.

На виске Димона бледнел едва заметный шрам.

– Ну давай, бормочи… – сдался Дед.

Слава опустился на колени, глянул в мокрые глаза Андрея, решительно расстегнул окровавленную Олеськину куртку и, нащупав рану, остановил время. Вспышка. Стекло…

– Ну и чего? – командир недоверчиво посмотрел в лицо Кроткову, когда тот поднялся с колен буквально через секунду.

– Все, – Слава вытирал сжатую в кулак окровавленную руку о пропыленный комбинезон.

– Все? – Дед перевел скептический взгляд на бледное лицо девушки и ойкнул, увидев широко распахнувшиеся глаза.

Олеся обвела глазами стоящих вокруг мужчин, споткнулась взглядом на страдальчески сморщившейся физиономии Андрея и резко села.

– Чего это вы, а?

Ответом ей был многоголосый выдох.

– Слушай, Рэмбо, а ты не можешь?…

– Мертвых не могу, а легкораненых подлечу, – и он тихонечко бросил на пол еще теплую, выдавленную сросшейся плотью пулю, которую до сих пор сжимал в кулаке.

Гестаповский гауптштурмфюрер распоряжался тоном, не терпящим возражений. Он вторично в течение последнего часа поднял с постели коменданта и теперь уже не просил, а отдавал скупые и четкие команды:

– Поднимайте всех, оберштурмбанфюрер, всех. Летчиков, техсостав, батальон авиавооружения – по тревоге вам подчиняются все части гарнизона. Вооружить и – на периметр, чтобы мышь не проскочила. Партизан около тридцати человек, и я не знаю, где они будут выходить. По одному отделению – сюда, сюда и сюда, – он тыкал пальцем в разложенную схему, – пусть держат выходы из канализации. Не меньше взвода пехоты и танковый взвод отправьте к шахте, партизаны могут попытаться открыть створки и выйти на поверхность там. Усильте охрану самолетов и вертолетов. Все, я поведу взвод спецназа под землю, попытаюсь выйти через замурованный колодец в тоннель. Остатки спецроты действуют по своему плану, вы их не трогаете. Да, объявите о возможности химической атаки, по зеленой ракете лучше всем одеть противогазы. Ясна задача, герр Дартц?

Все, чем мог выразить свое возмущение нарушением субординации комендант, ограничилось небрежным кивком и расслабленной позой в кресле.

– Хорошо, гауптштурмфюрер, – возразить нечего, отвечать за все это безобразие все равно придется ему, оберштурмбанфюреру СС Дартцу.

Впрочем, он еще не все знал. Гестаповец не посчитал нужным поставить коменданта в известность о еще одном элементе операции. Именно в эти минуты по всей окружности базы, в километре от колючей проволоки из больших транспортных вертолетов в лес выгружаются два полка элитной дивизии 7 SS-Freiwilligen-Gebirds-Division "Prinz Eugen", замыкая второе, более плотное, кольцо окружения. Той самой Седьмой дивизии СС "Принц Евгений", которая на заре своего существования ввиду плохой оснащенности, а впоследствии – в силу накопленного опыта, использовалась, в основном, в операциях против гражданского населения и партизан.

Первым вышедшего из тоннеля в зал комиссара заметил Дед.

– Петро, ты многое пропустил. У нас в отряде появился неплохой доктор, – командир кивнул на Вячеслава, ставшего на какое-то время центром внимания. В паре с Олеськой, которую все пытались ощупать, а она вяло от этой процедуры отбивалась.

– Хорошо, – комиссар устало опустился на ступеньки на выходе из тоннеля, где совсем недавно сидел Васек. – Как операция?

– Нормально, пока по плану все, – Дед опустился на ступеньки рядом с Петро. – Потеряли семерых. Наврала нам чуток разведка – запуск то на завтра… нет, уже на сегодня, назначен. Тут, оказывается, полным ходом подготовка шла. Человек тридцать технарей здесь крутилось. И все, гады, за пистолеты хвататься стали… Так что, повозиться пришлось. Сейчас второе отделение устанавливает шашки и тянет провод. Семеныч копается в этих ЭВМ-ках, говорит, можно для верности и систему самоликвидации запустить. Думаю, у нас есть минут сорок, пока немцы на всякий случай в канализацию сунутся. Сейчас пошлю третье отделение долбить колодец и брать его под охра…

– Не надо… – усталым голосом перебил его Петро.

– Что? – командир удивленно посмотрел на замполита.

– Не надо посылать к колодцу.

– Что за новос…

В глубине тоннеля раздалась пара мощных взрывов, ступеньки ощутимо дрогнули, и из-за поворота ударила горячая туча пыли. На зал опустилась абсолютная тишина – перестали гудеть даже моторы системы вентиляции. Все лица обратились к командиру, Дед вскочил и сверху вниз посмотрел на Петро.

– И что это было?

Комиссар поднял голову и выдержал взгляд.

– Я взорвал тоннель.

– Как это понимать? – Дед снова сел и, не отводя глаз, поднял бровь.

– Я взорвал тоннель, – отрывисто повторил Петро. – Немцы знают про колодец и вполне могли помешать выполнению задания. Это во-первых. А во-вторых, там же находилась запорная арматура системы вентиляции. Достаточно "фрицам" выпустить пару баллонов любого отравляющего вещества, и через несколько минут нас бы уже не будет. Я не мог допустить срыва операции.

– И когда же ты решил записать нас всех в смертники? – Дед прищурился.

Петро так и не отвел глаз. В неверном свете аварийного освещения командир разглядел в них фанатичный блеск.

– Мы были уже смертниками, когда выходили с базы отряда.

– Ты знал? И не сказал ни слова, – последнюю фразу Дед произнес утверждающе, без вопросительных интонаций.

– А ты бы тогда пошел?

– Я бы – пошел! – командир схватил Петро за грудки и приблизил свое лицо к самым его глазам. – Но взял бы с собой только добровольцев.

Он оттолкнул комиссара и зло сплюнул:

– Мразь… Кукловод хренов…

Вокруг молча стояли бойцы группы, не занятые минированием. Васек добежал до угла, посмотрел вглубь разрушенного тоннеля, присвистнул и, покачав головой, вернулся к остальным.

Димон подошел к отдельно сидящему Славе.

– Слыхал, Крот? – тот молча кивнул. – Чего делать будем?

– Ерунда это, – Славка смотрел на сидящих в сторонке Андрея и Олесю. – Мы можем выйти отсюда через портал. И остальных вывести. Если поверят и не испугаются. А вот… А вот улететь отсюда, нам, видимо, не судьба. Сомневаюсь я, что наверху сейчас хоть кто-нибудь думает о подготовке к вылету транспортников…