Алексей Волков - За оградой есть Огранда

— Видишь ли... — начал Сковород, но поперхнулся и возобновил свою речь по новой. — Наверное, хотели забрать себе. Им же тоже нужны подобные вещи. Или просто не сошлись в цене, а продешевить не хотели. Ладно, все это не так важно. Главное, мы живы и можем смело продолжать свой путь. Только предлагаю хорошенько поесть перед дорогой. Благо, не все сожрали эти живоглоты.

От подобного предложения Антошка отказаться не мог. Новая одежда и старое оружие заметно улучшили его настроение и аппетит. Да и деньги не только сохранились, но даже прибавились. Иванов обыскал все и всех, аккуратно собрал монеты и сложил в потяжелевший кошелек. Еще одна такая встреча — и придется запасаться специальным мешком. Вот только как его поднять, если учесть, что бумажных денег нет и в помине, а монеты здесь крупные и каждая весит немало?

— А здорово ты придумал состарить веревки! — Антошка был полностью доволен жизнью, и ему захотелось сказать магу что-нибудь приятное.

Тот чуть не подавился куском мяса, долго кашлял, а затем пробормотал:

— Да. Удачно получилось.

— Просто отлично! Но скажи: а нельзя ли было превратить в кого-нибудь разбойников? Например, в крыс?

— В крыс, я думаю, можно. При условии, что у меня были бы свободны руки. Только крысы были бы точно такого размера, как люди. В магии, как и в природе, ничего не пропадает и не исчезает. Превращается и сохраняется одновременно.

Антошка представил себе крысу величиной с главаря, и ему стало нехорошо. Это же не крыса, а целый медведь получится! А то и полтора медведя. Притом не европейского, а наподобие гризли, которого не то что загрызть, а и зарубить трудно.

Но хорошо то, что как-нибудь кончается. Пусть Антошка и был о себе самого высокого мнения, но ведь могли бы его убить разбойнички? Могли. А мертвые хоть сраму не имут, но и дивидендами со славы воспользоваться не могут. Потому посмертная слава и не слава даже, а так, одно издевательство. Что-то вроде пресловутой припарки.

Новую порцию славы Иванов добыл, когда забил разбойников, а сраму пока не имел. Теперь он не только славный убийца дракона, справедливый изыматель дани, грозный враг кочевников, но и бесстрашный победитель разбойников. Добавить в этот список гада Кощея — и под венец с принцессой идти не стыдно. Герой — он как бы родня всем князьям, царям, королям и прочим султанам. Только почету больше. Все-таки властители управляют миром, а герой его спасает от очередного кровожадного ворога.

— Слушай, поехали со мной! Одолеем Кощея, и я стану зятем Берендея, а ты — его придворным магом. Работа непыльная. Тепло, сытно. Надоест — вместе за новыми подвигами поедем...

Сковород понравился богатырю. Да и неплохо иметь спутника. Хоть поговорить есть с кем. Вороной при всех своих достоинствах слушает внимательно, но молчит, как собака.

— Я бы с радостью, но у нас тоже есть своя профессиональная этика. Вам нельзя нападать на врага со спины, нам — драться между собой без причины. Если бы Кощей что дурное замыслил — тогда другое дело, а с бабами вы должны разбираться сами. Но победишь, приеду. Не поработать так погостить.

Антошка выслушал ответ, и ему стало стыдно. Сковород был прав. Нельзя добывать невесту с помощью друга. Тут все решает поединок между похитителем и претендентом. Это злодей может строить козни, призывать слуг. Герой таких прав не имеет. Не то его мигом из героев разжалуют в простого воина. Быть же простым воином Антошка не хотел. Средний воин — что-то наподобие среднего инженера. Фон для чужих подвигов и расходный материал. Не для того Иванов отправился за ограду, дабы прозябать за ней без положенного ему положения и славы.

— Приезжай. Как дорогого гостя встречу! — почему-то с кавказским акцентом произнес Иванов.

Вот что делают с человеком горы! Даже если они выглядят как холмы.

Но и холмы скоро превратились в обычную пересеченную местность. Появились небольшие рощи, крохотные озера. Потом все это стало увеличиваться. Рощи стали сменяться лесами, а водоемы раздались так, что хоть лодку требуй для переправы.

Настоящее приключение, как стал понимать Антон, на девяносто процентов состоит из путешествий по бесконечным дорогам. Или по бескрайнему бездорожью. Пока удастся помахать мечом, все ноги стопчешь. Не себе, так коню. И почему все злодеи норовят поселиться подальше? Боятся, что ли?

А еще в любой дороге хочется есть. Антошка вспомнил поезда с их обязательной курицей и вареными яйцами и поневоле проглотил слюну. Что вспомнил Сковород, было неизвестно, однако его кадык вдруг судорожно дернулся, и маг предложил:

— Слушай, давай поедим, а? Время за полдень, а еще ехать и ехать. Так и с голодухи околеть недолго.

С последним утверждением мага Антошка был полностью согласен. Он хотел тут же спрыгнуть с седла и приступить к приготовлению немудреной походной пищи, когда Сковород продолжил свою речь:

— Могли бы рыбки из озера наловить. Ты как на уху смотришь?

— Я на нее не смотрю. Я ее ем. — Антон представил котелок, исходящий волшебными ароматами.

— Вот и отлично! — Маг повернул свою клячу к лежащему неподалеку озеру.

— Но ведь пока поймаем... — Желудок Иванова безмолвно требовал пищи. — Может, лучше чего другого?..

— Сама приплывет, — отмахнулся Сковород, спрыгивая на берег. — Меня недавно научили одному заклинанию, вся живность в округе к нам бросится. Только успевай ее на берег вытаскивать.

Маг сноровисто разулся, снял рубаху и закатал повыше штаны.

— Приготовься. За неимением невода таскать придется рубашками. Сапоги-то не протекают?

— Вроде нет, — но проверять на практике не хотелось.

Богатырь тоже разделся, совсем как Сковород, и подошел поближе к воде.

— Начали! — Колдун громко прокричал какую-то тарабарщину, трижды хлопнул в ладоши, повернулся через правое плечо и в довершение топнул босой ногой.

Что-то неярко полыхнуло, а в следующий момент заклинание начало действовать.

Водяная гладь заколыхалась, по ней пробежали круги и волны, и сквозь прозрачную поверхность Антошка увидел плывуших в их сторону рыб. Они очень торопились, словно боясь не успеть, и действительно не успели.

Привлеченные заклинанием, из ближайших кустов поднялись комариные полчища и с налета бросились на зов.

Вороной оказался предателем и ринулся наутек. Так же, как и кляча волшебника. Сам волшебник почти скрылся за тучей кровососов, да и Антошка был мгновенно облеплен ими с головы до ног. Почти вся кожа покрылась звенящими в предвкушении пиршества насекомыми. Бороться было немыслимо, убегать невозможно, думать, что делать, — поздно.

Мощный инстинкт бросил богатыря в озеро. Антошка сделал несколько шагов и торопливо нырнул с головой в кишащую рыбой воду. Чьи-то острые плавники больно оцарапали кожу, какая-то здоровущая рыбина приняла Иванова за гигантского червяка и вцепилась в ногу, но все это были мелочи, пустяки, мелкие житейские неприятности.