Марина Дяченко - Корни камня

- Я не успел, - лицо Барракуды оставалось скрытым под пластиковым забралом. Я не успел, - в голосе его скользнули почти панические нот- ки. - Я не успел. Не успел.

- Вы ОБЕЩАЛИ!

- Не успел.

Ивар почувствовал, как твердь уходит из-под ног... Это почти смерть. Это хуже смерти. Вечное изгнание?!

- Отпустите! Немедленно! Меня! Сейчас!

- Куда?! Заблудишься, все системы поселка отключены, после старта возможна серия взрывов...

- Время, - нервно сказал Генерал.

Ивар прыгнул.

Это случилось помимо его воли - он вдруг обнаружил себя в воздухе, а еще через мгновенье ему навстречу бросился железный пол, и, едва ко- снувшись его, он уже вставал снова, не чувствуя боли в разбитых коле- нях.

- Ивар!!

Бежать. Бежать, пока они не опомнились, они взрослые и бегают быстрее...

- Генерал, назад! На борт!

Это Барракуда.

Обломки под ногами. Лабиринт безлюдных переходов, давит на плечи шлем, как тяжело дышать... бегущему...

- Ивар, стой!!

Винтовая лестница. Жесткая рука хватает за плечо; немыслимым обра- зом вывернувшись, Ивар кинулся в проем, пролетел несколько метров и шлепнулся как кошка - на руки и ноги. Теперь у него преимущество - пока еще Барракуда спустится...

Но колени болят. И тяжелеют ноги. И нечем дышать.

В наушниках писк. Ясный голос Милицы:

- Кай, возвращайся. Стартуем, Кай...

Хрип Барракуды:

- Ждите... Минуту...

- Они выследят шахту, Кай... Стартуем.

- Минуту...

Ивар понял, что задыхается. Перед глазами у него давно потемнело, только в самом центре этой пелены оставалось зрячее окошко. Коридор вел вниз и вниз явно не туда, куда следует бежать, и все ниже опускался железный потолок; повинуясь скорее инстинкту преследуемого, нежели ос- таткам рассудка, Ивар забивался все дальше в какую-то подсобную нору, где низкий потолок нависал почти в метре над железным полом и сводил на нет преимущества его взрослого преследователя.

Свист в наушниках.

- Барракуда... Кай... Возвращайся... Стартуем...

Железный грохот под башмаками оборвался: Ивар вылетел на пористое покрытие широкой площадки с круглым проемом в центре. Запнувшись одной ногой о другую, он долго еще продолжал лететь вперед - пока не растя- нулся в полный рост, распластался, выбросив перед собой сведенные руки. Все... Конец пути.

Он смог откинуть за спину шлем и схватить ртом нездоровый, дурно пахнущий воздух. Лучше отравиться, чем задохнуться... Наверное.

Тонко и неразборчиво пищали сброшенные вместе со шлемом наушники; Барракуда подбежал и остановился рядом - и тогда Ивар удивился, почему не стихает отчетливый топот ног.

Сбивающийся, отчаянный топот. Барракуда, не отрываясь, смотрел впе- ред, и проследив за его взглядом, Ивар увидел несущуюся по ребристой кишке коридора человеческую фигуру.

Бегущему потребовалось несколько секунд, чтобы вылететь на площадь перед упавшим мальчиком и стоящим над ним мужчиной; здесь он замер, будто налетев на стену, и вскинул руку, вооруженную коротким толстым стволом. Забрало его шлема оказалось абсолютно непрозрачным.

Что-то хрипло, неузнаваемо, металлически сказали наушники. Ивар поднял взгляд на Барракуду; тот медленно стянул свой шлем, обнажая за- литое потом лицо с темной полоской ощетинившихся усов.

Ивар посмотрел на вооруженного человека и удивился, почему рука со стиснутым в ней стволом мелко дрожит. Человек смотрел на Ивара, но мальчик видел только блестящий дымчатый пластик.

Резанул уши тонкий писк - это на руке у Барракуды ожил браслет. Ивар услышал сдавленное:

- Стартуйте. Стартуйте. Стартуйте сейчас.

Вооруженный человек шагнул вперед. Ивар заплакал и кинулся ему навстречу.

...Белый Рыцарь, восставший из праха Белый Рыцарь явился-таки к нему на помощь. Явился, рискуя жизнью, обогнав в дикой скачке всех сво- их воинов, явился вовремя... И бьется на ветру снежно-чистый плащ. И ослепительно, незамутненно сияет камень на рукояти меча...

Лицо отца было мокрым, и седые волосы слиплись на висках. Ивар обхватил его колени, потом жадно потянулся, встал, чтобы прижаться ли- цом к тяжело вздымающимся ребрам.

Ударился об пол непрозрачный дымчатый шлем. Ивар почувствовал, что теряет волю и память - растворяется, расплывается в потоке нежности, вины и страха за него, за сына...

...Бежал, сбивая ноги. Не ждал увидеть Ивара живым - а вот уви- дел...

Прошло всего несколько секунд. Резкое движение отца вывело Ивара из сладкого оцепенения:

- Стоять!!

Вскинутый ствол. Холодные глаза Барракуды, насмешливые, жесто- кие. Размазанное в броске тело, утробный хлопок выстрела, резкий непри- ятный запах, снова выстрел - месиво огня, расползающееся по пластику на потолке, нога Барракуды на самом краю круглого проема... Оттолкнув Ива- ра, отец бросился вперед, подставив локоть под прыгающее в руке оружие - но кобура на поясе Барракуды уже опустела, и в глаза Онову уставился неестественно глубокий темный раструб.

...И на пути Белого Рыцаря встал извечный враг его, и черен плащ его, и черен меч... Черный Рыцарь встал на пути Белого... а Белый Ры- царь встал на пути Черного, и два пути слились в один, а на одном пути двоим не разминуться, и вот уже летят искры от впервые соприкоснувшихся лезвий...

Железное небо - небо вращающихся мечей. Красное солнце навсегда зависло над зубчатой кромкой леса - ему уже не опуститься и назавтра не встать...

Он успел заметить удивление в глазах отца и горечь в глазах Барра- куды, он успел заглянуть в бездонную воронку чьего-то ствола, а потом сознание его снова сдвинулось, и он увидел маленького пажа, бросившего- ся между двух мечей. Вопиющее нарушение этикета!

Потом огненный шар разорвался прямо перед его лицом - отшатнув- шись, он потерял опору под ногами. Горящий потолок вскрикнул двумя го- лосами.

Обрывок провода хлестанул его по лицу. Что-то больно впилось в спину, в плечо; прямо перед глазами оказалась огромная лопасть колос- сального вентилятора. Ивар с трудом продохнул - болели ребра - и тут только понял, что не летит больше, а висит посреди мира в паутине тон- ких пластмассовых нитей. Над головой оказался далекий железный пол, а под ногами замерли два лица - одинаково белых, с широкими круглыми гла- зами, два лица в круглом проеме, ага, вот куда он свалился...

- Ивар?!

Он шевельнулся - и сразу же все поменялось, верх стал низом и опасно приблизился: далеко на тусклом металлическом покрытии пузырилась и исходила паром широкая неприятная лужа.

- Ивар?!

Они оба склонились над краем проема, почти соприкасаясь головами. Ивар отстраненно подумал, что вот они ровесники, но отец выглядит лет на десять старше...