Алексей Большаков - Получить статус Бога

— Да я, — Сашка судорожно глотал воздух, не находя нужных слов, — командир, я год ждал и надеялся.

— Успокойся, не оставим, а ты, Григорий, не тереби грубым вмешательством ранимую, чуткую к неосторожным высказываниям душу поэта.

— Хорошо, хорошо, — шутливо проворчал Гришка, — Поддержим, пока не потерял надежды удивить и завлечь амазонок своей неброской красотой.

Закончило работу утреннее солнце Стэн, и менее ярко, но несравненно жарче осветил планету Буль, когда, держа друг друга в поле зрения, разными тропками подошли к поселку. Специально для похода обрядились в широкие полуштаны ниже колен и рубахи-распашонки с длинным широким рукавом. Не красоты ради, — оружие удобно прятать.

Год назад, увлеченные романтическими приключениями, мало глазели по сторонам, теперь приходилось наверстывать упущенное. Два десятка хижин-бунгало из обмазанных глиной жердей беспорядочно разбросаны по утопающей в цветах поляне. В центре «королевский дворец», отличающийся от других сооружений только размерами да обложенным камнями неглубоким бассейном внутри, с подпиткой из пересекающего долину ручья. Перед дворцом на тщательно расчищенной поляне полыхал огромный костер, заправленный трехметровыми сосновыми кряжами. Со стороны леса хозяйки расстелили разноцветные циновки и уставили глиняными мисками с разнообразной едой и кувшинами с напитками.

Между костром и дворцом оставили площадку для общих танцевальных упражнений, выступлений солистов и самодеятельных творческих коллективов племени. Судя по сияющей физиономии зулуса Джумбо-Вани, наставляющего артистов в центре площадки, представление готовилось «убойное».

Подошли механик и штурман, кивнули успокаивающе, «все в порядке». Галя-Галчонок суетилась возле подвешенных к ветвям деревьев на краю поляны качалок-колысок. Сосчитал — шестнадцать — перебор.

— Сашок, ты точно помнишь, что в прошлый раз сохранил девственность, — вслед за мной пересчитав колыски, поинтересовался Отрепьев.

— Говорю же, — не оборачиваясь, ответил Сашка; напряженно высматривал в толпе свою пассию с внимательным вдумчивым взглядом.

В окружении фрейлин величественно выплыла из дворца королева-предводительница амазонок — крупнотелая красавица Афра. Спасибо Галчонку, надоумила прихватить с корабля побольше бус розового и голубого стекла.

Афра широко улыбнулась, выговорила длинное, музыкой прозвучавшее, но совершенно непонятное приветствие, поцеловала два раза в правую щеку и один раз — в левую, взяла из руки двое розовых и одни голубые бусы.

— Две девочки и мальчик, — шепнула незаметно подошедшая Галя, — поздравляю, папаша. Контактер включи.

Не случалось раньше отцом быть, вот и растерялся. Торопливо придавил пальцами мочку левого уха, и автопереводчик-контактер добросовестно преобразовал музыкальный гвалт амазонок в удобоваримые русские словоформы.

Гришку долгим, затяжным поцелуем приветствовала фигуристая девица, судя по лукаво взблескивающим глазам, хулиганка по жизни. «Стреляли» по сторонам глазами в ожидании очереди три подружки-хохотушки.

«Хвост» девиц передо мной выглядел солиднее. Стройняшка в набедренной повязке на крутых бедрах; высокобедрая, высокобровая молодуха, с противоестественно устремленной к небу высокой грудью; крепышка, с горящим взглядом политика и общественного деятеля; полногрудая эмансипе; томная большеглазая суицидница… — по выражению Отрепьева «дал душе развернуться», стольким красавицам подарил радость материнства, и без всякой выгоды для себя. Широкой души человек.

Поймав взгляд Отрепьева, сжал левую ладонь в кулак и качнул локтем в международном жесте «я тебя сделал». Отрепьев хрюкнул и несколько раз судорожно глотнул, сдерживая смех.

Итог суточного «гостевания» доблестного экипажа «Надежды» на планете Вуди-Руди — девять девчонок и семь пацанов.

— Надеюсь, мамаши не вернут нам в соответствии с обычаем ораву мальчишек, — озабоченно шепнул Отрепьев.

— Хочется верить. — пробормотал, принимая поцелуи в обе щеки от миниатюрной поэтессы.

В руке остались несколько сверкающих ниток бус, и я собрался щедрой рукой швырнуть их в толпу.

— Не вздумай, — Отрепьев остановил благородную щедрость. — Воспримут как обещание. Отрабатывай потом.

— Дело прежде всего, и я знаю, как использовать обычай, — недрогнувшей рукой протянул оставшиеся бусы черно-рыжей «вумен», — по другому не скажешь, несмотря на праздничную раскраску и амазонский наряд топлес. И ничуть не удивился, когда девушка, прикусив губу, сделала «книксен». — Думай, — шепнул Отрепьеву, также отметившему несвойственное аборигенкам движение. — Думай и наблюдай.

— Засада или подстава, командир, — Гришка незаметно приглядывался к амазонкам, — попробую разговорить сухонькую, с глазами учительницы младших классов, таким только дай слово.

Праздник бурлил. В центре площадки «зажигал» зулусский царь Джумбо. Девицы висли на нем гроздьями. Время от времени Джумбо, шевельнув могучими плечами, освобождался от груза, но тут же на африканском богатыре повисала новая порция потных от возбуждения, разгоряченных танцами женских тел. Широкое лицо зулуса светилось от счастья. Королева Афра уставала расталкивать подданных, отстаивая приоритет на обладание чернокожим гигантом.

Обилие и разнообразие закусок на циновках радовало глаз и желудок. Гришка, лениво осматриваясь, брал из каждого блюда по щепоточке, смаковал и наслаждался, — порода интеллигентская. Дегустации нужно учиться, а, если не учился, можно и залпом. Мимоходом отхлебнул из глиняного стаканчика, отметил взглядом золотистую курочку в центре циновки, и, пока не покончил с делами, ревниво на нее поглядывал.

Красотка-амазонка, опустив глаза… нет не так, — потупивши очи долу, перебирала в руках дорогой подарок, но не выглядела смущенной. Просто ждала продолжения. Притянул к себе красотку, покружил, легонько пробежавшись пальцами по телу, и убедился в правильности выбора. Точно, не амазонка, слишком женственна. Идеально круглая попка. Тонкая талия, с возбуждающей прослойкой подкожного жира; стройные ноги, явно длинноваты для аборигенки. Усадил девушку за стол и торопливо протянул руку к золотистой курочке.

— Не слишком увлекаешься? — шепнула Галя-Галчонок.

— Галя, я работаю, — энергично прожевывая куриное мясо, постарался придать голосу строгости. — Присматривай за Сашкой и будь готова отступать к кораблю.

— Все так серьезно? — Галя прыснула смехом и указала на курочку в моей руке. — Совершенно погрузился в работу. Смотри не подавись.