Генри Каттнер - Элак из Атлантиды

Они тащили его вниз, в сверкающую глубину.

С трудом удалось ему вырваться. Еще раз он выставил голову на поверхность и увидел островок. Теперь он был ближе.

– Майана! – позвал он. – Майана!

Тени задвигались быстрее, казалось, они корчатся от язвительного смеха. Они собрались вновь, туманные, едва ощутимые, нереальные. Элак погрузился в воду, слишком уставший, чтобы бороться, и позволил теням делать то, что они хотят. Только разум его отчаянно звал Майану, последним усилием пытаясь докричаться до нее.

Вода посветлела, вспыхнула изумрудным блеском. Тени остановились; казалось, они прислушиваются.

И вдруг они подхватили Элака и понесли его сквозь воду; он чувствовал быстрое движение между вихрями зеленого огня.

Тени добрались с ним до островка, подняли его вверх, как на гребне волны, и уложили на песок.

Зеленое сияние ослабело, стало мягким, как и прежде. Элак с трудом встал, задыхаясь и кашляя, и огляделся по сторонам.

Тени исчезли, лишь неподвижное озеро расстилалось перед ним. Он стоял между руинами святыни на острове.

Торопливо, хоть и пошатываясь, он отошел от воды. Взбираясь на расколотые цоколи и рухнувшие колонны, Элак пробирался к храму в центре. Он возвышался на небольшой площади, не поддавшийся времени, хотя каждый его камень потемнел от старости.

Бронзовые ворота были распахнуты настежь. Элак неуверено поднялся по лестнице и остановился перед порогом. За дверями видна была комната, залитая знакомым зеленым сиянием, пустая, если не считать занавеса на противоположной стене, сделанного из какой-то блестящей ткани и украшенного трезубцем бога морей.

В тишине слышалось лишь учащенное дыхание Элака. Вдруг из-за занавеса донесся тихий плеск, и материя раздвинулась.

За ней горел зеленый свет, настолько яркий, что Элаку пришлось прищуриться. На фоне этого сияния на мгновенье возникла нечеловечески стройная и высокая фигура. Элак видел ее всего секунду, а потом занавес закрылся, и фигура исчезла.

В святыне прозвучал голос, похожий на мягкий шепот плещущихся волн:

– Я – Майана. Зачем ты ищешь меня?

7. КАРКОРА

Влажные пальцы Элака коснулись эфеса меча. В шепоте не было угрозы, однако звучал он совершенно нечеловечески. Да и фигура, которую он на мгновенье увидел, не могла принадлежать земной женщине.

И все же голос его не дрогнул, когда он спокойно ответил:

– Я хочу занять драконий трон Цирены и явился сюда просить твоей помощи против Каркоры.

Стало тихо. Когда вновь зазвучал голос, в нем была печаль.

– И я должна тебе помочь? Против Каркоры?

– Ты знаешь, что это за существо? – спросил Элак.

– Да, я хорошо это знаю. – Металлический занавес дрогнул. – Присядь, ты устал. Как тебя зовут?

– Элак.

– Так слушай же, Элак. Я расскажу тебе о появлении Каркоры, об Эрикионе-чернокнижнике и о Сефере, которого я любила.

После небольшой паузы тихий шепот продолжал:

– Кто я и что, тебе знать не обязательно, но ты должен понять, что я не совсем человек. Мои предки жили в этом затонувшем городе, а я… что ж, на десять лет я приняла облик человека и жила с Сефером, которого любила. Я надеялась дать ему сына, чтобы однажды он занял трон отца. Напрасная надежда… по крайней мере, так мне казалось.

При дворе жил маг Эрикион, чьи чары шли не от моря, а от другой, более мрачной стихии. Эрикион обыскивал руины святилищ и склонялся над манускриптами, полными тайных знаний. Его взгляд уходил в прошлое, в те времена, когда морской народ еще не родился из чрева Посейдона. Эрикион открывал запретные врата Пространства и Времени, он сказал, что поможет мне родить сына, и я на горе себе согласилась.

Не буду рассказывать тебе о месяцах, проведенных в удивительных капищах перед страшными алтарями. Не буду говорить о чарах Эрикиона. Я родила сына… мертвого.

Серебристый занавес дрогнул, и долго было тихо. Наконец невидимое существо заговорило вновь:

– Сын этот вызывал страх, он был изуродован так, что я не хочу об этом вспоминать. Магия отняла у него человеческий облик, но он был моим сыном, сыном моего мужа, и я любила его. Когда Эрикион предложил дать ему жизнь, я согласилась на цену, которую он потребовал, несмотря на то, что ценой этой был сам ребенок.

"Я не причиню ему вреда, – уверял Эрикион. – Я дам ему мощь, превосходящую силу любого из людей или богов. Однажды он завладеет этим миром и другими тоже. Только отдай мне его, Майана". И я послушала его.

Я мало знала о магии Эрикиона. Что-то вошло в тело моего сына, когда я его носила, но что это было – не знаю. Оно было мертво и проснулось от чар Эрикиона. Он забрал ребенка и отнес его в свое жилище в глубине гор. Своей магией он лишил его всех остатков пяти чувств, оставив только саму жизнь и чужество внутри.

Я помню, что сказал мне Эрикион. "В нас есть шестое чувство, первобытное и скрытое, которое, если вывести его на поверхность, будет необычайно могучим. Я знаю, как это сделать. Слух слепца может быть очень тонким – сила его зрения переходит к другим чувствам. Если новорожденного ребенка лишить всех пяти чувств, их мощь соберется в шестом. Моя магия может это сделать". Вот так Эрикион превратил моего сына в существо слепое, глухое и почти бессознательное. Годами творил он над ним свои чары и открывал врата Пространства и Времени, позволяя чужим силам проникать в наш мир. Шестое чувство ребенка становилось все сильнее, а чужак в его разуме рос все больше, не связываемый узами, которые ограничивают людей. Это мой сын, мой ребенок, стал Каркорой Бледным.

Тишина и вновь шепот:

– Не удивляйся поэтому, что я не до конца ненавижу и проклинаю Каркору. Я знаю, что это чудовище, которое не должно существовать, но это я родила его. И потому, когда он поработил разум Сефера, своего отца, я бежала в этот храм. Здесь я живу в одиночестве среди теней, стараясь не вспоминать, что знала когда-то поля, небо и огни земли. Здесь, в месте, которому принадлежу, я обо всем забываю.

А ты приходишь просить у меня помощи, – гнев прорвался в ее тихом голосе. – Помощи в уничтожении того, кто вышел из моего чрева!

– Разве тело Каркоры… твое? – тихо спросил Элак.

– О, Отец Посейдон, нет! Я любила человеческую часть Каркоры, а от нее осталось совсем мало. Бледное Существо благодаря одному своему чувству владеет множеством грозных сил. Это чувство открыло врата, которые должны были всегда оставаться закрытыми. Каркора пребывает в иных мирах, за мрачными морями и черной пустотой… вдали от Земли. Я знаю, что он старается распространить свою власть на все эти миры. Кириат поддался ему, и Цирена, видимо, тоже. Придет время, когда он завладеет всей Атлантидой и не только ею.