Магг Ната - Княгиня Лельянора

— Понятно, — сильно сжал кулаки Димор, но не смог, не просить, — и у него получилось отомстить?

— Смеешься, — резко повернулась к нему голову, и опять воззрилась на звезды, — у парня нет никакого дара. Ты же видел, что случилось с твоим другом, когда он решил напасть. У меня очень развит инстинкт самосохранения, заклинания вылетают, раньше моих мыслей. Принц, конечно, отделался легче, его спас Магистр, но мне пришлось тайно уехать в Академию. О чем я совсем не жалею.

— Я рад, что мы встретились, — расслабился Димор и привалился спиной к камню, — мне очень хорошо рядом с тобой. От твоей улыбки бросает в дрожь, и хочется сделать что — то доброе, чтобы она никогда не сходила с твоего прекрасного личика. Словно Богиня любви Астараста смотрит на меня через синеву твоих глаз.

— Эй, перестань, — растерялась я от обилия комплиментов, и села, обхватив руками колени, — мне никто никогда не говорил таких слов, не смущай. Но, здесь я лукавила, вспоминая, что мне сказал когда — то Тимор, и стало грустно.

— Ладно, — привстал принц, остро чувствуя мое настроение, и перевел разговор на менее опасную тему, — тогда ответь, для чего ты носишь кинжалы, если можешь без труда защититься магией? Они для красоты, для устрашения врагов, или темная девушка может работать ими?

— Могу, — засмеялась я, — и очень не плохо. Жаль, что профессор Кардеру заставляет нас бегать и прыгать, а к занятиям по настоящему бою, перейдем в начале второго курса.

— Приходи, на мои тренировки, — вопросительно поднял он бровь и прищурил глаза, — отработаем удары вместе. Ты покажешь свой метод боя, а я тебе открою свой секрет. По вечерам, два раза в неделю, мне разрешают, за отдельную плату работать в зале одному.

— Согласна, — быстро ответила я, — если ты еще сможешь для меня лошадь раздобыть, я тебе подарю поцелуй. Его лицо от изумления вытянулось, и я, не выдержав, рассмеялась. От своей смелости, так разговаривать с парнем, после того, как столько раз меня предупреждали подруги об их коварстве, мне стало стыдно и тревожно. Но, Димор быстро пришел в себя, и с радостью ответил.

— Тогда, целуй прямо сейчас. Потому, что завтра, после занятий, мы едем на прогулку, — шутя, подставил он губы, и я их чмокнула и захохотала, увидев скривленное от досады лицо вампира.

— Так не честно, — совсем по детски, взревел он, и защекотал меня, но вел себя прилично, поэтому я сдалась. Мне нравился этот парень, так почему не с ним, попробовать своей первый настоящий поцелуй. Это так романтично, здесь на святом месте, под звездами и Луной, с вампиром. Он перестал смеяться, почувствовав мое настроение, встал и помог мне подняться. Вопросительно взглянул в глаза, и мои ему ответили желанием. Димор прижал меня к себе и приник к губам, нежно задевая их выступающими клыками. Сначала, он как бы исследовал их, я напряглась, и опустила веки, а движения его рук стали настойчивей. Он гладил мои плечи, талию, бедра, и мне все очень нравилось. Страх ушел, и появилось любопытство. Я обняла Димора, прислушиваясь к своим ощущениям. Сердце гулко стучало, а в голове стало пусто, все мысли из нее вылетели. Когда он полностью захватил мои губы, играя с ними и покусывая, я застонала от удовольствия, и со всей силы прижалась к его груди. В это время я забыла про все советы подруг. Мне хотелось его целовать, больно и сильно, и я испугалась, резко оттолкнула принца, и нервно рассмеялась.

— Что — то не так? Я сделал больно? Тебе не понравилось? — волновался он, засыпая вопросами, и потянулся ко мне.

— Мне все понравилось, — взяла его руки и крепко сжала, успокаивая, — это мой первый поцелуй с мужчиной. Я испугалась таких бурных чувств, а не тебя.

Мы оба часто дышали, и посмеивались, не зная, что делать дальше.

— Думаю, на сегодня хватит, — не очень охотно отвечал принц, он был намного опытней меня и знал, что спешить не нужно, — я перенесу тебя к башне. Завтра встретимся на тренировке, как и обещал.

Я только махала головой в знак согласия и благодарности, а он крепко обхватил мою талию, и мы перенеслись к воротам замка. Вдали гремела музыка, слышались восторженные крики и магические сполохи. Димор проводил меня до самых дверей нашей башни, и, оглядываясь, тихо попросил.

— Турнир закончился, скоро все адепты разбредутся по парку. Тебе лучше оставаться в комнате и никуда не выходить. Можешь, даже поставить защиту на окна и двери, мне так будет спокойней.

— Да, все сделаю, как говоришь, — чмокнула в щеку удивленного, но довольного вампира, помахала рукой, и исчезла за дверью.

Искара с праздника вернулась одна, когда я, после всех мечтаний и терзаний, задремала. Она подумала, что я провела весь вечер в постели, и, сочувствуя себе и мне, вывалила на меня свои переживания, раздражение и жалобы на не справедливость этого Мира. Пришлось, слушать, так как во многом была согласна с ней.

— Моя мать была вампиром, а отец скрывался под маской человеческого мага. Это великий дар, что у них родилась дочь, но позже я поняла, что это и проклятье. Тьма не делает подарки безвозмездно, она отняла у отца душу, и он потерял свой разум. У меня было подозрение, что здесь сокрыта какая — то тайна, но мне так и не удалось ее разгадать, пока все не рассказал мамин брат. Отец всегда дико ревновал красавицу супругу, когда вокруг в Империи столько разных видов привлекательных самцов. После долгих уговоров мама согласилась уехать с ним в Беларию, где жили не магические народы, там и начались наши невзгоды. Король Некатор и его приближенные ненавидели другие расы с даром, приравнивая их к нечисти, так относились к нам и жители этого государства. Отец знал это, но все равно увез нас туда, думая, что станет защитником и единственным мужчиной в ее жизни. Маме приходилось скрывать свою сущность, и она очень страдала, — гневно рассказывала Искара, не обращая внимания, слушаю я ее, или нет. Девушке хотелось высказаться, выплескивая всю горечь, что жгла ее сердце и душу.

— Однажды, неизвестная и жестокая банда вырезала всю семью богатого горожанина, и власти, чтобы успокоить жителей, по наговору нашего соседа, которому мама отказала в близости, решили обвинить вампиршу в преступлении. Конечно, это было легко сделать, чем искать настоящих убийц, подвергая себя опасности. Мама была поражена случившимся, и еще больше тем, что отец не стал защищать ее, а удрал со мной, объясняя свой поступок, что спасает дочь. На самом же деле он спасал свою шкуру. Она ничего не говорила в свое оправдание, и через три дня ее сожгли на ритуальном костре.

— Им нужна была жертва, — тихо проговорила я, — они все равно бы казнили ее, чтобы она не сказала. Поэтому, твоя мама не унижалась, а молча ушла из жизни. Вы не смогли бы ее спасти, если, только, погибнуть вместе. Может, отец не так уж и виноват?