Мария Рубан - Человек с глазами (СИ)

- Да, - кивнул Родион.

- Не знаю, как благодарить вас.

- Скажи спасибо этого будет достаточно.

- Спасибо! - горячо произнес юноша.

- Пожалуйста, - ответил он и протянул Владу ключи от дома. - Когда распродашь всё, вернешь.

- Хорошо.

- Ладно, я пойду. Надеюсь скоро увидимся.

- Обязательно. Ещё раз спасибо. Кстати, как вас зовут?

- Родион.

- А меня Влад. До свидания.

- Пока, - улыбнулся молодой человек и вышел за красную дверь.

Через две недели в стеклодувную мастерскую пришел двенадцатилетний мальчик. Он вежливо поинтересовался кто из троих мужчин Родион и подошел к нему.

- Влад просил вам передать, - тихо произнес ребенок, протягивая тубус с чертежами и ключ от дома Анфисы Степановны.

- Спасибо. Иди, - отпустил Родион суетливого мальчишку. По маленькому гонцу, с боязливыми глазками, он сразу понял почему Влад сам не пришел. Юноше больше не нужен город из стекла. Цветные бумажки, заработанные на расклейке афиш и вырученные от продажи вещей Анфисы Степановны, скопились в руках Влада крупной суммой и поработили ум и сердце юноши, превратили в жалкого слугу, отобрав жизнь. Он никогда не насладиться почти безграничными возможностями денег, потому что не сможет тратить больше чем необходимо на нищие существование. Никогда не протянет монетку нуждающемуся, потому что цветные банкноты запретят. Накопление станет его пороком и проклятьем. Влад продал мечту и себя за безрадостное будущее скряги.

Родион не злился на юношу, он злился на себя, ведь это ему хотелось решить две проблемы сразу: избавиться от коллекции Вараксиной и дать возможность Владу получить стеклянный город. Но сам парень не желал углубляться ни в одну из них, поэтому случайно спихнул юношу с чистыми помыслами на тупиковый путь, где сердце черствеет, а душа превращается в черное масленое месиво. Хуже всего, что молодой человек не собирался ничего исправлять. "Неужели я становлюсь безразличным" - испугался Родион.

- Что с тобой? - поинтересовался Аркадий. - Ты сам не свой после ухода мальца.

- Неважно себя чувствую. Ничего, сейчас пройдёт.

- Так чего молчишь? Терпишь сидишь. Иди домой.

- Всё нормально, я могу работать.

- Тебя не спрашивают можешь или нет! - рявкнул Аркадий. - Иди, говорю! Завтра поработаешь!

- Как скажешь, - парень не стал спорить с хозяином мастерской. Он молча собрался, взял тубус Влада с чертежами и пошёл к выходу. - До завтра.

Родион Рубан искал безлюдное место, чтобы побыть наедине самим с собой. Он считал, что несколько часов полнейшего одиночества пойдут на пользу, помогут остановить наступление депрессивных настроений.

Заброшенная здравница, построенная далеко за городом в 1930-х годах, долгое время пользовалась большой популярностью среди подростков и молодежи. Парни и девушки часто приезжали на развалины, чтобы полюбоваться видами, побродить в коридорах пустующего строения, пофотографировать окрестности и разложившиеся внутренности старой лечебницы. Но после серии зверских загадочных убийств, в здании с провалившимися потолками и осыпавшимися стенами, люди быстро забыли дорогу к здравнице. Правда никто точно не знал действительно ли маньяк поселился где-то неподалеку или это только слухи. Говорили, история такая темная, что полицейским приказали замести следы всех восьми убийств, будто бы никогда и ничего не было. А сплетни об изуродованных трупах свалили на богатую фантазию родителей, мол они пугали своих детей, чтобы малышня не ходила на опасные развалины. Как бы там ни было именно туда отправился Родион в надежде на безлюдное одиночество.

Молодой человек вышел на конечной остановке и еще не меньше получаса петлял по заросшим еле видным тропкам, этот короткий путь к здравнице в былые годы протоптали искатели приключений, поэтому он выглядел немного нелегально и даже преступно. Родион прорвался сквозь последние кусты и вышел к заданию со стороны левого торца. Оно стояло прямо у обрыва, уходящего глубоко вниз к замерзшей широкой реке. Крутой склон покрывало, затвердевшее залежавшееся снежное полотно, на его фоне высились толстые черные стволы лысых деревьев с растопыренными ветвями, походящими в это время года на громадные колючки.

Облезлый фасад здравницы, облепили матерные слова и признания в любви. Черная пустота оконных и дверных проемов навевала легкий страх и в то же время распаляла любопытство. Местами обвалившиеся стены походили на глубокие раны, разбросанные по двору кирпичи на выдранные куски плоти, здание словно умирающий зверь, испускало последний предсмертный стон.

Родион вошел через парадный вход в здравницу, поднялся по лестнице на последний, третий, этаж и очутился посередине длинного широкого коридора, где ветер весело гулял и таскал через окна и обвалившуюся крышу ворох снежинок. Осторожно обходя провалы в полу молодой человек дошел до проема в конце коридора и вышел на маленькую площадку с короткими лестницами и массивными ступенями. Родион миновал еще четыре пролета вверх и оказался в башне, возвышающейся над здравницей.

Через панорамные оконные проемы, расположенные с трех сторон, открывался вид на окрестности. Родион сел на подоконник и жадно впился глазами в пейзаж, развернувшийся перед ним: широкая ледяная река, массивные горы над ней с тысячью лысых деревьев на белом снегу, хмурое небо и рассеянные лучи солнца, еле пробивающиеся через серую пелену. Картина последних дней зимы ввела Родиона в приятный транс, и он ушел глубоко в себя искать ответы.

"Должен ли я спасть Влада? В конце концов это его выбор отказаться от мечты в пользу денег. Я дал возможность воплотить идею в жизнь, дал ресурсы для воплощения, а он оставил их себе, и чтобы не чувствовать вины передал мне чертежи собственной мечты. Можно ли это считать предательством своих идеалов? Пожалуй, да...

Боже! Я почти дьявол, только отобрал не душу, а светлую мечту, соблазнив юношу деньгами! Стоп! Но у меня не было злого умысла, я ведь не знал, что добрый поступок переродиться в алчное деяние. Влад сам отрекся от мечты! И все-таки может стоит его вразумить, ведь он еще так молод. С другой стороны, он достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения и делать выбор. И вообще может его сущность рождена для служения деньгам, а все эти стеклянные городские сказки обычный юношеский романтизм, который выветривается с годами у большинства мужчин. В таком случае я сотворил добро, наставил парня на путь истинный. В любом случае своей вины я не чувствую, не знаю радоваться или расстраиваться.

Позади кто-то стоит!" - как тяжелый камень грохнулась последняя мысль в голову Родиона, заглушила внутренний диалог и вернула в реальность.