Фергус - Мальчик

Иногда вместо обычных рассказов о магии Альтус зажигал ароматические свечи, рассаживал учеников полукругом и требовал, чтобы они вошли в транс. Это занятие было одновременно простым и сложным. Сложность и простота заключались в том, что транс наступал независимо от воли ученика. Просто у тебя либо получается, либо нет.

Например, Гней как ни старался, так ни разу и не смог войти в него. Всё то время, что горели ароматические свечи, он просто тупо сидел на полу с закрытыми глазами и ждал, когда уже можно будет встать. А вот Гаю даже стараться не приходилось. Стоило ему закрыть глаза, как он тут же вылетал в прострацию. Альтус даже как-то сказал, что если Гай не научится контролировать этот процесс, однажды его душа покинет тело и не сможет вернуться.

В общем и целом Корвусу нравилось входить в транс. Конечно, у него не всегда получалось, и он просто сидел на полу с закрытыми глазами, как Гней. Но зато, когда получалось, это действительно было здорово. Корвус как будто бы видел яркие сны наяву. Непередаваемое ощущение.

Чаще всего в этих снах он разговаривал с вороном. Или путешествовал по неведомым странам.

После занятий магией ученики расходились по своим кроватям, чтобы на следующее утро начать всё сначала. И так продолжалось шесть дней в неделю. Только в последний, седьмой день, им позволяли немного отдохнуть. Впрочем, отдых в школе Беспалых тоже был весьма специфическим.

Утро седьмого дня начиналось с обливания холодной водой, короткой пробежки и растяжки. После этого ученики были предоставлены сами себе. Правда, в пределах башенной библиотеки и под присмотром старика Морбуса.

В библиотеке нельзя было бегать, ссориться и вообще громко разговаривать. Большая часть мальчишек тихонько резалась в карты, которые привёз с собой из дома Тит. Остальные читали: на полках библиотеки хранилось бесчисленное множество разных книг.

Корвус не умел ни читать, ни писать, поэтому всё свободное время опять приходилось тратить на обучение. Учил его сам Морбус. Поначалу мальчик нервно вздрагивал каждый раз, когда матово-белые глаза старика останавливались на нём, но потом стал привыкать.

Однообразные уроки тянулись уныло и муторно. Уже через месяц после прибытия в школу Корвусу стало казаться, что он умирает от скуки. А ведь по дороге сюда он грезил о приключениях! Но суровые наставники даже не отпускали ребят дальше оврага с родником за оградой школы. Тайны леса Сильвы оставались для Корвуса недоступной мечтой.

- Эй, Корвус, ты спишь? - тихий голос Агнуса заставил Корвуса оторваться от подушки. Агнус склонился над ним, сжимая в руках горшок с чем-то аппетитным, а рядом стоял Гай.

- Нет, не сплю, - хмуро ответил Корвус, с подозрением глядя на мальчишек. Смеются или не смеются?

Агнус не смеялся. Вообще-то это он нашёл его, когда Корвус валялся на земле с ногой, вывернутой под таким невообразимым углом, что казалось, будто она сломана. Агнус помог ему подняться и буквально дотащил на себе до башни, где передал в умелые руки Морс.

Гай тоже не смеялся. Но Корвус видел, что спокойствие даётся ему ценой тяжелейшего напряжения воли. В уголках его серых глаз притаились лучики-смешинки. Казалось, ещё немного и Гай не выдержит и прыснет.

- Морс велела принести тебе ужин, - сказал Агнус, кивнув на горшок. - Как ты себя чувствуешь?

- Как ни странно, у меня болит нога, - съязвил Корвус. Смешинки в глазах Гая мало способствовали улучшению его настроения.

- Да, не повезло, - вздохнул Агнус. - Так странно видеть тебя в постели посреди дня. Обычно это ты приносишь мне и обед, и ужин.

В этом мальчик был прав. Агнус валился в постель чуть ли ни после каждой тренировки с Фортисом. То спину потянет, то руку вывихнет, то в обморок грохнется. В общем, парень был безнадёжен.

- Да ладно, всякое случается, - ответил ему Корвус. - Теперь твоя очередь за мной ухаживать. Гай, прекрати ржать!

Гай всё-таки не выдержал. Его смех эхом отразился от каменных стен башни.

- Прости, но это действительно глупо, - выдохнул он в перерывах между приступами хохота. - Это ж надо было пережить все извращённые упражнения Фортиса, чтобы потом грохнуться в каком-то овраге!

Корвус кисло улыбнулся.

- Поставьте уже этот горшок и идите. А то сами пропустите ужин. Морс будет недовольна.

Агнус заметно вздрогнул. Смех погас на губах Гая.

- Неужели нас могут наказать только за то, что мы опоздали на ужин? - дрожащим шёпотом спросил Агнус.

Ну, за опоздание, пожалуй, и не накажут. А вот, если вообще пропустить ужин, то очень может быть. Беспалые придерживались жёстких мер воспитания.

Наказывали в школе часто. За драки, прогулы, непослушание, плохую успеваемость на занятиях. Вообще за малейшую провинность. Как часто говорил Фортис, настоящим наказанием могут стать только две вещи: боль и унижение. Беспалые практиковали и то, и другое.

Боль обеспечивали плётки наставников. Они висели на поясе у каждого, и любой мог отхлестать ученика за малейший пустяк, даже не объясняя причин. А хлестали наставники жёстко, особенно Фортис. Часто случалось, что он рассекал кожу провинившегося до крови или оставлял на ней жуткие багровые синяки. Ученики ненавидели его плеть.

Но ещё сильнее они ненавидели второе наказание - позорный столб. Вот это уже было унижение в чистом виде. Позорные столбы вытянулись в ряд вдоль ограды, ровно десять штук. Хотя Корвус никогда не видел, чтобы они были заполнены даже наполовину. На каждом столбе был крюк, куда подвешивали за руки провинившихся учеников и оставляли их так на несколько часов. Но самым противным было то, что перед этим их раздевали догола, и каждый проходивший мог обсудить недостатки их фигуры.

- Уходите уже, - буркнул Корвус. - А то вдруг Морс в плохом настроении. Зачем вы вообще тут со мной треплетесь?

- Как зачем? - растерялся Агнус. - Ты же наш друг.

Друг... Корвус состроил скептическую гримасу. У него никогда не было друзей, ни в этой школе, ни за её пределами. Товарищи, возможно. Сообщники по выживанию в жёстких условиях жизни Беспалых. Корвус вообще не понимал, зачем они нужны, друзья.

Их ученическое сообщество легко можно было разделить на три группы: стадо, элита и одиночки. Бесспорным лидером был Брен, остальные повиновались малейшему его капризу. Элиту составляли дети князей: Тиберий, Нумерий и Марк. Флора они тоже признавали за своего, хоть он и был сыном сьерда, а не князя.

Остальные относились к стаду: Тит, Спурий, Агнус. Гай, как ни печально, тоже. Он безоговорочно выполнял всё, чего бы ни пожелал Брен и остальные княжичи. Но из всего стада самым забитым, пожалуй, был Агнус. И дня не проходило, чтобы парень не заработал очередную порцию насмешек.