Дэвид Эддингс - Владычица магии

— Милосердие — это одновременно обязанность и привилегия, господин мой Бэйрек, — ответил рыцарь.

— Почему здесь не построят дома? — спросил Гарион Силка, приближаясь к центру ярмарки.

— Никто не остаётся здесь надолго, — пояснил тот. — Ярмарка не кончается, но люди приходят и уходят. А кроме того, здания облагаются налогом, а палатки — нет.

Многие из торговцев, вышедших на улицу, чтобы приветствовать вновь прибывших, как оказалось, знакомы с Силком, а некоторые, подозрительно оглядывая его, неохотно произносили слова приветствия.

— Вижу, репутация твоя хорошо известна, Силк, — сухо заметил Бэйрек.

— Такова цена славы, — пожал тот плечами.

— Нет ли опасности, что кто-нибудь знает тебя под другим именем? — спросил Дерник. — Вспомни, кого разыскивают мерги?

— Ты имеешь в виду Эмбара? Вряд ли. Эмбар редко бывал в Арендии, а кроме того, совсем не похож на Редека.

— Да, но это один и тот же человек — ты, — возразил Дерник.

— Верно, — многозначительно подняв палец, согласился Силк. — Мы с тобой знаем это, а они — нет. Для тебя я всегда выгляжу одинаково, но для других…

Дерник скептически усмехнулся.

— Редек, старый дружище! — окликнул лысый драснийский торговец из ближайшего шатра.

— Делвор! — радостно отозвался Силк. — Сто лет тебя не видел.

— Смотрю, ты преуспеваешь, — заметил лысый.

— Свожу концы с концами, — скромно ответил Силк. — Чем торгуешь?

— Достал несколько маллорийских ковров, — ответил Делвор. — Кое-кто из местных аристократов желал бы купить, да цены не устраивают.

Пальцы его, однако, быстро шевелились, и разговор на языке жестов шёл совсем о другом:

«Твой дядя велел, чтобы мы помогли тебе, если понадобится. Что-нибудь нужно?»

Вслух же он громко спросил:

— Вижу, у тебя много вьюков. Что везёшь?

— Сендарийское сукно и всякие мелочи, — объяснил Силк, в свою очередь сделав несколько непонятных знаков:

«Видел ли ты мергов здесь, на ярмарке?»

«Одного, но он покинул Во Мимбр неделю назад. Однако на том конце стоят палатки недраков…»

«Слишком далеко они забрались от дома, — жестикулировал Силк. — В самом деле приехали торговать?»

«Трудно сказать», — ответил Делвор.

«Можешь приютить нас денька на два?»

«Что-нибудь придумаем, за соответствующее вознаграждение, конечно…» — просигналил Делвор с ехидной усмешкой в глазах.

Силк, молниеносно двигая руками, выразил своё возмущение столь наглым заявлением.

«В конце концов, дела есть дела», — пошевелил пальцами Делвор.

— Можете входить, — пригласил он вслух. — Выпейте вина, поужинайте. Нам о многом нужно поговорить!

— Будем очень рады, — кисло скривился Силк.

— По-моему, вы встретили достойного соперника, принц Келдар, не так ли? — мягко осведомилась тётя Пол, едва заметно улыбнувшись, и грациозно опёрлась на руку Силка, помогавшего ей спешиться перед полосатым шатром Делвора.

— Ну что вы, леди Полгара! Просто пытается во всём опередить меня, вот уже много лет, ещё с тех пор, как потерял целое состояние в Яр Гораке из-за одного задуманного мной дельца. Пусть считает, что сквитался наконец со мной — это поднимет настроение Делвора, а мне доставит большую радость, чем если бы я вновь в очередной раз положил его на обе лопатки.

— Вы неисправимы, — засмеялась она.

Силк весело подмигнул.

Внутри шатёр оказался очень уютным. В расставленных там и сям жаровнях весело пылали дрова, встречая усталых путешественников благословенным теплом.

На полу лежал тёмно-синий ковёр, а вместо стульев повсюду были разбросаны большие красные подушки. Силк поспешно представил друзей Делвору.

— Большая честь для меня, о Древнейший, — пробормотал торговец, низко кланяясь господину Волку и тёте Пол. — Чем могу помочь?

— Больше всего сейчас необходимы сведения, — ответил Волк, сбрасывая тяжёлый плащ. — Несколько дней назад к северу отсюда мы встретили гролима, пытающегося развязать гражданскую войну. Ты можешь потолковать среди людей и разнюхать, что происходит вокруг? Хотел бы я, по возможности, избежать очередной распри между соседями.

— Попытаюсь узнать, — пообещал Делвор.

— Я тоже пойду погуляю, — решил Силк. — Если за дело возьмёмся мы с Делвором, очень скоро нам станет известно всё до последней мелочи.

Волк вопросительно взглянул на него.

— Редек из Боктора никогда не упустит случая заключить сделку повыгоднее, — чуть поспешнее, чем нужно, объяснил коротышка. — Подумай, людям ведь покажется странным, если он останется в шатре Делвора.

— Понятно, — кивнул Волк.

— Не хочешь же ты, чтобы нас начали подозревать? — с невинным видом продолжал Силк, хотя кончик носа подёргивался всё быстрее.

— Ну хорошо, — сдался Волк. — Только не зарывайся. Не желаю, чтобы завтра с утра у палатки толпились разъярённые покупатели, требующие твоей головы.

Носильщики Делвора сняли груз с вьючных лошадей; один из них взялся показать Хеттару дорогу к конюшням. Силк начал рыться в тюках. На свет появилась груда маленьких, но дорогих предметов обихода, извлекаемых из складок свёрнутого сукна.

— А я всё удивлялся, зачем тебе понадобилось столько денег в Камааре, — сухо заметил Волк.

— Всего-навсего часть маскировки, — ухмыльнулся Силк. — У Редека с собой всегда много безделушек, которыми тот выгодно торгует по пути.

— Прекрасное объяснение, — заметил Бэйрек, — но я бы всё-таки не впадал в крайности.

— Клянусь навсегда удалиться от дел, если мне не удастся в ближайший же час удвоить деньги нашего почтённого друга, — пообещал Силк. — Ах да, совсем забыл. Гарион будет моим носильщиком. У Редека всегда свои слуги.

— Постарайся не слишком сильно испортить его, — велела тётя Пол.

Силк преувеличенно низко поклонился, лихо сдвинул на затылок чёрную вельветовую шапочку и в сопровождении Гариона, нагруженного довольно увесистым тюком, с важным видом отправился на Большую арендийскую ярмарку, словно человек, идущий на бой.

Жирный толнедриец, расположившийся в третьей по счёту палатке, оказался крайне скаредным и умудрился купить у Силка кинжал, украшенный драгоценными камнями, заплатив лишь втрое больше настоящей стоимости, но два арендийских торговца купили одинаковые серебряные кубки по такой цене, что разница вполне возместила неудачу с толнедрийцем. Силк так и раздулся от самодовольства.

— Люблю иметь дело с арендами! — хвастал он, шествуя по грязной дорожке, вьющейся между палатками.