Сэй Алек - Игра сэра Валентайна

   -- Убийство! -- вскочил со своего места принц Арслан. -- Я так и знал!

   -- Ерунда. -- отрезал Гемаль. -- Как убийца мог бы попасть на крышу башни минуя чердак? Это не в человеческих силах, любезный брат мой.

   -- И впрямь, Бирюзовая башня облицована полированным мрамором хан-даруге. -- подал голос старый Гафар тер Гийюн. -- И мухе не усидеть на ее стенах. Не напутал ли чего твой дознаватель?

   Аламас тай Калим вернул протокол осмотра адъютанту и развернул следующий свиток.

   -- Объяснительная грамота. -- зачитал он, вновь оставляя реплики без внимания. -- Десятое число месяца Гюрзы года 4572-го от сотворения Тарком Мироздания. Даруге Аксара, великолепному хану Аламасу тай Калиму от стражника второго десятка четвертой сотни городской стражи, Абделя ун-Фаради. Господин мой, кланяюсь тебе стоя на коленях. Да пребудет над Тобой милость Тарка и Илины, да преумножится богатство Твое сообразно добродетелям твоим, да... пропустим... В ночь с девятого на десятое число месяца Гюрзы года 4572-го от сотворения Тарком Мироздания, в связи с беспорядками в Нижнем городе, был мой десяток поднят по тревоге и отправлен на усиление охранения окрестностей дворца Солнцеликого нашего султана Джимшала, да будет царствовать Он вечно, да пребудет... тоже пропустим, пожалуй... В конце четвертой стражи, когда дождь и буря почти утихли, и луна воссияла на небе, подобно лику Илины, а тучи изрядно поредели, десяток наш совершал обход по улице Золотых дел мастеров. В этот момент ночная птица капнула на меня пометом из под крыши одного из домов, я поднял голову вверх, дабы благословить ее тарковым именем, и узрел, как огромная неведомая тень закрыла луну и стрелой метнулась в сторону дворца, где и исчезла возле одной из башен. Ужас обуял меня, о господин мой, и возопил я, указуя товарищам своим на дворец. Когда же славный и справедливый десятник наш, Искандер ар-Гимеш, вопросил меня, что меня так напугало, искренне и без приукрас поведал я ему об увиденном. Не поверил мне Искандер-заде, а решил, что перепил я вина или дурь-травы покурил, снял меня с дежурства, обругал последними словами и грозится теперь трибуналом. На Тебя одного и мудрость Твою уповаю, хан-даруге, ибо истинно видел я огромную тень, а вина в тот день я не вкушал и все видели, что трезв я и запаха винного от меня нет, дурь-траву же и вовсе не курю, ибо удовольствия от нее не испытываю, лишь нестерпимую сухость в горле и ужасающий голод получаю от сего похабного зелья, о чем все сослуживцы мои знают и подтвердить это готовы. Со слов Абделя ун-Фарди записал и зачитал ему записанное вслух писец кади Селима а Дави, Дауд ил-Кеми, за что взята с него плата в полтаньга.

   -- Дэвовщина какая-то. -- хмыкнул Хасан тер Хусаин. -- Неужто Дивану нечем более заняться, как слушать бредни какого-то пьянчуги?

   -- Хасан-ага, такого Тарк создал на свете много, что и не снилось нашим мудрецам. -- нравоучительно произнес Рустам тер Сипуш. -- А может это был ифрит?

   -- Досточтимый Рустам-махди, ну давайте обойдемся без этих сказок. -- сморщился тер Хусаин. -- Мы слушаем доклад даруге Аксара, а не побасенки погонщиков верблюдов. Ифрит прилетел во дворец, разбил окошко на чердаке, потом спустился по веревке и убил принца Шуля... Я понимаю, если б вы это внукам на ночь рассказывали, но мы же взрослые люди.

   -- А зачем ифриту веревка? -- вдруг подал голос принц Фируз. -- Он же летает. Плохая сказочка!

   Хасан-ага поперхнулся, а Аламас-хан развернул очередной свиток.

   -- Лекарское исследование. -- прочитал он. -- Десятое число месяца Гюрзы года 4572-го от сотворения Тарком Мироздания. Мной, судейским лекарем-исследователем стражи Аксара, Зурабом из Котайка, срок службы лекарем-исследователем семь лет, обследовано тело принца Шуля, мир с ним, на предмет выяснения причин и обстоятельств его смерти. Объект исследования: мужчина, рост... пропустим, все знают как выглядел Его Высочество... Причиной смерти стали множественные переломы черепа, основания черепа, позвоночника по всей его длине и ребер, а также разрыв внутренних органов: печени, желчного пузыря, селезенки. Также пробиты сломанными ребрами левое легкое и правый желудочек сердца, имеются обширные внутренние кровоизлияния. Указанные травмы могли произойти в результате падения на твердую поверхность с большой высоты. Следов яда или одурманивающих веществ в организме не обнаружено. Желудок пуст.

   -- Как пуст? -- изумился Исмаль-паша. -- А вино куда девалось?

   -- Пока не знаю. -- вздохнул даруге, и, обведя везиров тяжелым взглядом добавил. -- На настоящий момент это все, чем дознание располагает доподлинно, однако уже на основании всего вышеизложенного можно делать вывод, что смерть принца Шуля, мир с ним, могла не быть вызвана несчастным случаем. Я прошу трон и Диван разрешить мне продолжить расследование до выяснения всех обстоятельств дела.

   -- Какие полномочия должен для этого вручить тебе Диван, хан-даруге? -- Великий Везир подался вперед.

   Верхний город в Аксаре застраивался с таким расчетом, чтобы в промежутке между двумя домами непременно можно было увидеть Топкапы. Правило это было установлено едва ли не одновременно с основанием города и с тех пор неукоснительно соблюдалось.

   -- Вот, вот здесь эта подлая птица, чтоб ей... благослови Тарк сие создание, я хотел сказать, Амир-рейс, мне весь халат обо... гадила. Люди говорят, это к удаче, а ведь зря-то люди говорить не станут! Вот и пророк Рамуля...

   -- Его тут не было, давайте не отвлекаться. -- прервал своего словоохотливого собеседника Амир ар Слан. -- Итак, ты, ун-Фаради, находился вот на этом месте?

   -- Истинно так, господин мой. -- подтвердил стражник. -- Иду я, стало быть, службу тащу, Искандер-заде на два шага впереди меня, нарушителей спокойствия, значица, высматривает, ага, и тут я слышу -- шлепок, да смачный такой, и Али, это стражник из нашего десятка, вдруг ржать начинает, как конь прямо, он вообще меня недолюбливает и всем моим горестям радуется. Вот и сегодня, господин мой...

   -- Дальше что было? -- хотя дознавателю при особе даруге и удалось соснуть пару часиков, этого явно не хватало, отчего он стал нервным и раздражительным. Раздражению, впрочем, сильно способствовал затягивающийся следственный эксперимент.

   -- Ну, дальше я останавливаюсь, и вежливо очень у Али спрашиваю, "Чего ты ржешь, ровно конь тыгыдымский"? А он хохочет, да мне на плечо тычет своим пальцем, а пальцы у него словно аазурские колбаски, Амир-рейс, и сам он очень упитанный человек, даже и не знаю, на какие такие доходы он так разъелся -- морда от сала едва ли не трескается.

   -- Ближе к делу. -- буркнул помощник ар Слана, Самир эр-Узуд, здоровенный бородатый бугай разбойного вида. -- Не отвлекайся.