Мария Ермакова - Зеркала

Королева! Северная королева Рэа, владычица сердца Арлона и бескрайних просторов Белоземья! Зачем красота твоя оставила этот мир? Зачем унесла в могилу покой целой страны?

«Ты была так молода! — удивленно прошептал он, и запнулся, вглядываясь в сияющее даже в смерти запрокинутое лицо. — И прекрасна…».

Долго, очень долго он не переворачивал эту страницу.

Не нужно было гадать, чей портрет ждал его на следующем развороте — широко раскрытые серые глаза матери и упрямый подбородок отца. И морщинка, уже в юношестве пролегшая меж бровей. Рэй — наследный принц. В глубине его светлых — правду говорил Бен — материнских глаз застыла такая ненависть, что Инвари стало не по себе. Стремясь отделаться от неприятного взгляда, он приоткрыл книгу с конца. Белые листы еще не были заполнены. Текста так нигде и не наблюдалось.

«Странная эта книга!», — думал он, задумчиво глядя вновь в своенравные глаза подростка. А в его своенравности сомневаться не приходилось. Стоило только взглянуть на упрямо сжатые челюсти, непокорные колечки черных волос, падающие на лоб. И глаза. Именно такой взгляд, решил Инвари, был у королевы — гордый, непокорный, насмешливый.

Портрет вдруг подмигнул. Инвари вздрогнул от неожиданности. Или показалось?

Следующая страница была аккуратно вырвана. Осталась лишь тонкая полупрозрачная калька, долженствующая закрывать рисунок. Инвари осталось только гадать, что было изображено на нем — посвящение Рэя в воины? Введение Адаманта в Королевский совет? Он перевернул страницу. Воистину, загадкам этой книги не было конца! Лист был залит черной краской. Тот самый лист, на котором должен был быть изображен младший брат короля, нынешний регент, герцог Ильританский. Инвари потрясенно смотрел на кляксу. Может, Адамант был нарисован на предыдущем, вырванном листе?

С разворота явственно потянуло гарью и запахом крови. Темнота, заливавшая лист, на глазах Инвари углублялась и клубилась, словно едкий дым. В смятении он резко захлопнул книгу, подняв тучу пыли с лежащих вблизи фолиантов. Кто знает, что он увидел бы, смотри и дальше в эту темноту?

Отдышавшись, он осторожно раскрыл страницу с изображением умершей королевы. Возможно, ему показалось?… Нет! Внизу, в левом углу рисунка, старинной вязью была начертана роспись удивительного художника. Впрочем, он уже узнал руку мастера. Он тихо убрал книгу на прежнее место. Глаза его лихорадочно горели в темноте, когда он двинулся в обратный путь, а губы шептали, словно заговор: «Витольд!».

Все еще захваченный яркими образами, Инвари вышел из библиотеки, как вдруг из незажженных канделябров полыхнуло пламя, заставив его подскочить от неожиданности. Он метнулся в гардеробную комнату, захлопнул за собой дверь и приник к замочной скважине.

Раздался тонкий свист, прошелестел холодок — это кончилось действие охранительных рун. В начале коридора мягко раскрылись двери, впуская личную стражу Адаманта, в уродливых, на пол лица кожаных масках и черных доспехах с серебряными нагрудниками. Солдаты выстроились в две шеренги вдоль стен, и герцог проковылял мимо. У серебряной двери он остановился, отцепил от пояса ключ, вложил в львиную пасть. Голова ожила. Острые клыки сомкнулись на холеной руке. Инвари показалось или герцог брезгливо передернул плечами? Через мгновение клыки разжались, и серебряный язык преданно лизнул его пальцы. Замок щелкнул, дверь гулко растворилась.

Рискуя быть замеченным, Инвари толкнул створку, чтобы лучше видеть.

За Адамантом следовал начальник его стражи — высокий мрачный тип по имени Рекес — несший нечто, завернутое в алую ткань и обмякшее. Сладковатый аромат ударил Инвари в нос — он узнал запах усыпляющего вещества.

Адамант нетерпеливо топнул ногой.

— Если бы не это, — он кивнул на ткань, — я был бы очень разочарован. Вы чуть было не испортили мне удовольствие! Есть ли вам оправдание?

Солдаты виновато опускали глаза.

— Величайший, — почтительно сказал Рекес, — эта лучше той. Чистое дитя всегда лучше…

— Проститутки… Знаю! — брезгливо прервал герцог. — Еще раз покажи мне ее!

Инвари перестал дышать.

Офицер развернул ткань, и что-то солнечное заиграло в его руках, а в черных стенах мрачной обители сразу стало светлее. Инвари зачарованно следил, как герцог запускает пальцы в роскошные волосы маленькой девочки. Он принял ее от Рекеса, и тело Ангели — а это была она — обмякло на его руках.

— Теперь ты моя! — прошептал Адамант, целуя опущенную головку. — Пойдем со мной, дитя, пойдем во мрак…

Резко развернувшись, он скрылся в чреве серебряной пещеры, и ни один человек не последовал за ним. Створки с чавканьем захлопнулись. Молчаливые стражники построились и ушли прочь. Последним шел офицер, и на его плече алела накидка.

— Праздник уже на пороге! — весело объявил Адамант, когда Инвари был вызван к обеду.

Дэльфийский странник был как всегда бледен и невозмутим. Лишь выдавали сметенное сердце темные круги под глазами.

— Плохо спалось? — Адамант остро глянул в лицо юноши.

— Да, — не стал отрицать тот. — Эти последние дни перед вашим праздником слишком суетны, и потому, должно быть, тревожны.

Незнакомый слуга наливал ему вино в высокий чешуйчатый бокал.

— А где ваш верный Шери? — поинтересовался Инвари.

— Куда-то запропастился с утра, — герцог брезгливо махнул рукой. — С ним это иногда случается. Должно быть, животные инстинкты не дают покоя.

— Животные? — Инвари поднял брови. — А мне он показался просто больным человеком.

— Не придирайся к словам, дэльф!

Герцог с аппетитом начал есть. Казалось, ничто не поколеблет его хорошего настроения. Инвари, напротив, едва притрагивался к пище.

— Уж не заболел ли ты, странник? — спросил через некоторое время Адамант, и Инвари с удивлением распознал в его голосе искреннее беспокойство.

— Нет, благодарю, — сдержанно ответил он, не поднимая глаз.

— Тогда что-то гнетет тебя?

— Мысли, Величайший! Собственные мысли — единственный настоящий враг наш. Несправедливость мира угнетает меня более обычного. Мы иногда встречаемся с ней и… проходим мимо. И я до сих пор не знаю, что следует — остановиться и помочь, или судьбою нам предназначено равнодушие?

Герцог отодвинул тарелку и кивнул слуге на опустевший бокал.

— Похоже, — сказал от задумчиво, — мои слова задели твое сердце!

Инвари выжидающе глядел на него. «Ловите людей их же сетями!» — говорил Учитель.

— Вопрос о свободе воли — один из вечных вопросов, дэльф. Мы, увы, не всегда действуем так, как того хотим. Но мы спешим оправдать себя. И нашу веру ничем не поколебать, иначе несправедливость мира раздавит нас. Только вот что Я скажу тебе, странник: воля человека может сломить даже волю Бога! Для этого нужно лишь…