Мэри Херберт - Валориан

Валориан любовно потер шею жеребца. Он решил, что сегодня не поедет на Хуннуле — лошадь заслужила отдых. Вместо этого жеребец будет охранять племенных кобыл, пока члены клана заняты сборами.

Внимание Валориана привлек раздавшийся цокот копыт. Он увидел, как в лагерь въехали Айдан и Ранулф. Они казались грязными, потными и очень уставшими. Оба всадника увидели его и подъехали поближе, чтобы поздороваться.

— Все в порядке, — слезая с лошади, доложил Айдан. — Если тарниши когда-нибудь и найдут их тела, то они подумают, что эти безумцы попали под обвал.

Он отряхнул грязь со своих рейтуз.

— Мы освободились и от лошадей. Для большей убедительности мы похоронили одну вместе с солдатами, а остальных оставили высоко в горах, словно они потерялись.

— А что с Сергиусом? — спокойно спросил Валориан.

Его брат скорчил гримасу:

— Нам пришлось похоронить его отдельно. Ничто не может скрыть следов ожогов на его груди.

Валориан чуть кивнул в знак согласия, его лицо выражало печаль и еще что-то непонятное.

— К сожалению, — продолжал Айдан, — мы так и не смогли отыскать его лошадь. Боюсь, что она ускакала домой.

— В таком случае у нас есть шанс, что тарниши подумают, будто Сергиус свалился с коня и потерялся.

— Чем раньше мы уберемся подальше от этого места, тем лучше для нас.

Айдан задумчиво покачал головой и спросил:

— Но почему лагерь Фиррала? Этот старый дурак нам ничем не сможет помочь.

Лицо Валориана окаменело. Этот их спор длился годами, и Айдан всегда прибегал к подобному аргументу.

— Он является нашим главным вождем. Относись к нему с уважением, подобающим его званию.

— Когда он будет этого заслуживать, — пробормотал Айдан.

Валориан предпочел пропустить мимо ушей его последнее замечание и добавил:

— Я не собираюсь просить о помощи. Мне нужно переговорить с ним.

— О проходе в горах?

— Да.

Молодой человек раздраженно простер руки:

— К чему терять свое время? Он никогда не будет тебя слушать. Этот старикан скорее умрет и прихватит весь свой клан с собой вместе в могилу, чем согласиться оставить Чадар. Да его ноги уже превратились в камень! Да что говорить, он даже не позаботился о том, чтобы перенести стоянку своего лагеря за три года! Он только и делает, что попивает вино, прячется в тени своего шатра и раз в два года валяется в ногах у генерала Тирраниса.

Пока Валориан слушал взволнованные слова своего брата, его внимание невольно привлек Ранулф, молча и тихо стоявший за спиной Айдана. Ранулф был племянником Кьерлы, застенчивым и замкнутым молодым человеком, который всегда предпочитал одиночество шумной суете лагеря. Валориан прекрасно понимал, что парень был в ужасе от последствий своей нерадивости, когда он был на посту, и согласился бы выполнить любую просьбу, чтобы загладить свою вину.

— Я прекрасно знаю о слабостях лорда Фиррала, — резко ответил Айдану Валориан. — Но я намерен любой ценой попытаться убедить его. — Он обернулся к Ранулфу:

— Разумеется, мне потребуется помощь.

Молодой человек изумленно смотрел на него.

— Я знаю, что проход должен быть где-то к югу отсюда. Кто-то должен отправиться на его поиски, чтобы мы могли точно сказать лорду Фирралу, где именно находится проход.

Ранулф с радостью ухватился за его предложение:

— Валориан, пожалуйста, позволь мне сделать это. Мой конь и я, мы могли бы сделать это и вернуться назад еще до того, как ты достигнешь Стоунхелма.

— Очень в этом сомневаюсь, — отозвался Валориан, однако ему понравилась готовность юноши отправиться в путь. — Путь будет долгим и трудным, но если ты горишь желанием попробовать, я очень рад.

Ранулф с облегчением вздохнул и вскочил на коня, намереваясь поскорее собрать свои вещи, пока еще не все было упаковано.

Айдан смотрел ему вслед:

— Даже если Ранулф и найдет этот проход, это совершенно не изменит отношения лорда Фиррала. А что тогда?

Валориан похлопал брата по спине:

— Айдан, всему свое время. Ведь именно так покоряют горные вершины: постепенно, шаг за шагом. — И сказав это, он поехал прочь.

Позднее, когда полуденное солнце начало опускаться за деревья, члены клана в последний раз собрались на лугу. Жрец и жрица племени вознесли божествам молитву, прося о снисхождении за то, что лагерь был разобран, и благословили караван в дальний путь. Как только с этим было покончено, Валориан выехал вперед и повернулся, чтобы видеть лица членов своего клана. Он поднял вверх руку, призывая всех к молчанию.

— Все вы слышали мое сказание вчера ночью. Возможно, кто-нибудь из вас даже поверил мне. Вы также все видели дар, которым меня наградила богиня Амара, и его смертоносную силу. Этот дар может сослужить нашему клану добрую службу или причинить ему много вреда. Но до тех пор, пока я не узнаю, зачем Богиня Всего Сущего наградила меня этим даром, я заклинаю вас хранить молчание. Когда придет время и мне откроется секрет моей службы богине Амаре, я применю дар по назначению.

Он обвел взглядом их лица и был удовлетворен увиденным. Он прекрасно понимал, что мог ничего не говорить им о телах четырех убитых тарнишей. Во имя спасения собственных жизней никто не проронил бы и словечка об этом.

— Между тем у нас есть реальный шанс навсегда покинуть эту землю, где нас унижают, и обрести новую родину, которая будет принадлежать только нам. Но для этого я должен убедить лорда Фиррала покинуть эти места раз и навсегда. А он вряд ли будет очень покладистым, если узнает, что я общался с горфлингами.

Среди членов племени послышались приглушенные смешки, потому что лорд Фиррал был широко известен своим суеверием. Хотя сами члены семьи Валориана подозрительно относились к новой силе охотника, тем не менее они все же гордились, что один из них был отмечен особой милостью богини Амары. Те же, кто понимал, какими целями руководствовался Валориан в поисках лучшей жизни для племени, также понимали, что убедить лорда Фиррала было практически невозможно. Большинство из членов клана, который возглавлял Валориан, полностью разделяли его стремление покинуть Чадар и были готовы следовать за ним хоть на край света, но остальные не знали о его планах, поэтому без одобрения лорда их было трудно сдвинуть с места.

Громкими голосами члены клана поклялись солнечным светом и честью Клана, что никому не расскажут о новых возможностях Валориана до тех пор, пока он сам этого не захочет. Валориан склонил голову в знак благодарности.

Подняв свой меч, Валориан галопом поскакал во главу каравана и криком дал знак повозкам трогаться в путь. Его семья эхом повторила его приказ: залаяли собаки, заржали лошади, громко завопили дети, казалось, что весь луг был полон людского гама. Повозки тронулись вперед по узкой дороге, окруженные по бокам вооруженными всадниками. Их путь лежал вверх по течению ручья на несколько миль. Там долина расширялась и плавно переходила в просторный, не заросший деревьями луг, по которому легко было ехать. Остальная охрана, другие всадники и стада скота замыкали караван.