Татьяна Шуран - Матка

Сватов, высокий, полный мужчина с соломенного цвета волосами и холодным взглядом голубых глаз составлял Тасманову заметный контраст своей дорогой, элегантной одеждой и барскими манерами; в то же время насколько отчужденно держался один, настолько же добродушен и внимателен был другой.

— А ты по-прежнему не куришь? — поинтересовался Сватов, доставая из кармана светлого плаща ароматную толстую сигару.

— Никогда не пробовал.

— Ну, ты просто мистер совершенство. А я жить не могу без хорошего табака… Наконец-то ты выбрался из своей берлоги, Глеб!

— Устал, а здесь погода хорошая.

— Ты слишком много работаешь, — с ласковым упреком в голосе заметил Сватов. — Надо же иногда делать что-нибудь и для себя, для удовольствия… Какая может быть жизнь в пещере с куском полевого шпата! Ты бы женился или хоть завязал пару-тройку роковых романов…

— Если роковой, то должен быть один, — поправил Тасманов, — а уж потом ничего.

— Ну, не очень роковых… Слегка. Вот, например, та молодая красотка, которая смотрела на тебя сегодня весь вечер… ну, ты, я знаю, не заметил… Кстати, дочь местного набоба — не слышал, Беллами, сахарный король?.. он сейчас подыскивает подарок ей на совершеннолетие — хочет какой-то особый дом, но все не может найти.

— Правда? — заинтересовался Тасманов.

— Восхитительная девушка! — с жаром подтвердил Сватов, неправильно поняв, какая именно часть информации привлекла внимание Тасманова. — То есть, конечно, легкомысленная, как все наследницы, одни развлечения на уме, но зато она говорит только о тебе, потому что ты самый модный человек в этом сезоне. Я сказал ей, что ничего о тебе не знаю, поскольку так оно в сущности и есть, но ведь ты мог бы при случае и сам с ней пообщаться…

Некоторое время они прошли в молчании.

— Ээээ… может, ты и прав, — признал Тасманов. — Ты при случае представь меня этим Беллами.

— То есть познакомить тебя с Викторией? — оживился Сватов.

— Ну да, — не стал спорить Тасманов.

Степан работал его личным помощником уже несколько лет, и, хотя они почти не общались, административная сторона всех проблем решалась и без участия Тасманова настолько удачно, что в итоге он вообще забыл о существовании организационных вопросов. Тасманов успел оценить и расчетливость, и деловую хватку, и независимость Сватова, но заметил также, что Степан искренне восхищается им и даже принимает за некое возвышенное, поэтическое существо, которое требуется оберегать от тревог, — подход, который Тасманова более чем устраивал; к тому же общительность и проницательность Сватова заменяли ему светскую хронику и избавляли от необходимости самому искать подходящие заказы.

Вскоре Тасманов заключил контракт на строительство экстравагантного особняка в горном ущелье возле звонкого водопада. Его вдохновила идея магната подарить дочери нечто вроде сказочного дворца; Тасманов обещал, что закончит работу к совершеннолетию девушки, то есть в несколько недель, предложил неправдоподобно красивый проект, и суммы при этом называл запредельные. Тасманов искренне полагал, что из окружающих необходимо извлекать все, что только можно: если не кровь и не рассудок, то хотя бы деньги.

— Восхитительная девушка! — говорил он некоторое время спустя исколотой каменными иглами окровавленной чайке, неуклюже волочившей вывернутые крылья по столу гостиничного номера. Толстые пачки обналиченного гонорара в одну сумку не помещались, но Тасманов придерживался предубеждения, что электронный вид — для денег совершенно неподходящий. — А какой у нее прекрасный отец! Вкус, чувство стиля и все такое прочее… Охренеть можно, — тут его мысли приняли другое направление. — Не будь этого заказа, она бы у меня сразу пошла на переработку… А еще говорят, что от судьбы не уйдешь…

В дверь постучали. Тасманов быстро свернул голову искалеченной птице и бросил труп в ящик стола, потом застегнул сумку с деньгами и сунул ее под кровать.

— Ээээ… да! — крикнул он, поднимаясь с пола. В дверях возникла сияющая красотой Виктория, выглядевшая намного старше своих лет.

— Я вам не помешала?

— Пытаюсь убрать лишний хлам.

— Вы скоро уезжаете?

— Сегодня или в ближайшие дни. — У Тасманова было хорошее настроение, поэтому он без лишних церемоний упал на кровать, взглянул в потолок и сказал первую попавшую пустую фразу: — Что привело вас ко мне, прекрасная незнакомка?

— Хотела поблагодарить вас… Но мы знакомы, — со смущенной улыбкой произнесла девушка.

— Разве? — возразил Тасманов, приподнявшись на локте и пристально ее разглядывая. — Для меня вы остаетесь незнакомкой, но… это можно исправить.

— Разве? — улыбнулась в свою очередь девушка.

— Да, мы можем это исправить прямо сейчас, — Тасманов поднялся и подошел к двери. — Вы поедете со мной, — сказал он девушке, обернувшись на пороге.

— Куда?..

— Будет интересно.

Труп Виктории нашли неделю спустя в развалинах маяка на океанском побережье. Хоронили девушку в закрытом гробу. Тасманов утешал убитого горем отца, как мог: у старого миллионера было не слишком много близких людей, но Тасманов заслужил в его глазах непререкаемый авторитет и за время своей работы стал практически членом семьи.

— Если бы вы только знали, — рыдал в своем кабинете после похорон Виктории магнат, постаревший за последние несколько суток на двадцать лет. Тасманов молча подал ему очередной стакан виски. — Мы не афишируем это, но она погибла ужасной смертью… ее избили, изнасиловали… да что там говорить, когда не нашли некоторых внутренних органов… — старик подавился. — Мне сказали, что вероятнее всего он их… съел…

— Не думайте об этом, — посоветовал Тасманов. — Мне тоже тяжело это слышать. Я успел полюбить Викторию за то время, что мы знакомы.

— Кто мог это сделать?! — в ярости крикнул старик. — Если бы я только знал, кто этот подонок, я его голыми руками разорвал бы на куски…

Тасманов успокаивающим жестом коснулся руки старика.

— Я понимаю, — заверил он.

Старик в отчаянии обхватил руками голову. Потом добавил несколько спокойнее:

— Знаете, Глеб, я… вы тоже стали мне близким человеком за последнее время… в общем, я хотел… возможно, у вас какие-то другие планы, я знаю, вы завалены работой… В общем, я хотел попросить вас… об одолжении. Спроектировать часовню на том месте, где погибла моя малышка. В память о ней.

Некоторое время Тасманов не находил слов — его душил смех, что все так получилось, — а потом твердо произнес:

— Это будет для меня честь.