Макс Крест - Поколение войны

— Я бы с радостью тебе отказала, но понимаю, что не в силах.

— Я же говорю — ты умница. Но и Я не глуп. Он должен оставаться здесь — в этом городе.

— Почему? Здесь будет опасно!

— Именно. Здесь будет бескрайне опасно и возможно, что очень многие погибнут.

— В таком случае Я увезу его отсюда — прямо сегодня.

Архангел сошёл с места и медленным шагом пошёл к ней.

— Нет. Он останется здесь. Ты можешь идти на все четыре стороны, а он останется здесь.

— Нет! Он мой сын! Я буду беречь его всегда!

— В таком случае наш с тобой разговор окончится несколько сумбурно и трагично для тебя.

Хильда не стала ждать и кинулась в дверной проём, но всё же она опоздала на какой-то миг. Твёрдая рука схватила её за плечо и дёрнула обратно. Архангел ударил крыльями и отлетел назад на несколько метров, таща за собой валькирию. Когда он отпустил плечо, она упала на бетонную крышу и, кувыркнувшись, попыталась юркнуть под крыло, но Михаил резко развернулся и другим крылом сильно ударил её в грудь. Выбив дух из валькирии, архангел встал на её руку ногой.

— Почему всегда нужно сопротивляться? Это всегда всё усложняет…

Он наклонился и, взяв её за руку, притянул к себе. После сильного удара она до сих пор была немного в шоке и не могла достойно сопротивляться. Архангел же тащил её к краю крыши.

— Нет! — Только и смогла крикнуть она, поняв простой замысел архангела.

— Да, Хильд, ты не оставила мне выбора. — Спокойно проговорил Михаил. Подойдя к самому краю, он поднял её и поставил на ноги. Валькирия, как могла, старалась схватиться хоть за что-то, но архангел на корню пресекал все попытки. Схватив её за запястья и заведя руки за спину, он чуть наклонил её за край строения.

Вид с крыши пятнадцатиэтажного дома не ужаснул бы валькирию ещё сто лет назад, но сейчас всё иначе — главное, что внушало страх — этот полёт будет последним для неё.

— Всё правильно, Хильд — последний полёт.

Он разомкнул ладони, чуть придав инерции телу валькирии. Она издала лишь крик, перед тем как скрыться с глаз Михаила. Через несколько секунд он услышал внизу удар. Рядом залаяла собака, остальное поглотил шум так и не прекратившегося дождя.

— Такова жизнь, Хильд.

Архангел воспарил в небо и вскоре скрылся в темноте.

В кармане Арвинга зазвонил телефон, мелодия давала понять, что в его записной книжке такого номера нет — на взгляд он ему также не показался знакомым.

— Алло.

— Арвинг?

— Да, кто это?

— Это Алексей Мещериков, помнишь меня?

— Эээ… Да. Да — помню.

— Когда ты приедешь из аэропорта?

Арвинг бросил взгляд в окно, быстро оценил примерное расстояние.

— Да минут через пять, если всё путём. А что случилось что-то?

— Я встречу тебя, подъезжай.

В трубке раздались гудки, говорившие, что человек на том конце отключился. В голове моментально запрыгали разные мысли, причём в подавляющем большинстве нехорошие. Что-то с мамой — больше ничего случиться не могло. А почему он звонит, а не она?

— Можно скорее? Там что-то с мамой случилось.

Водитель посмотрел на парня в зеркало и, увидев резко побледневшее лицо, молча прибавил в пределах допустимого.

Через несколько минут они въехали во двор. Арвинг оплатил чек за поездку и вышел. У подъезда стоял с отсутствующим видом Алексей. Едва он увидел подходящего Арвинга, то приблизился к нему — он двигался нервно, глаза бегали.

— Привет, Арвинг. Слушай — такое дело… — Он выдохнул, стёр со лба выступивший пот. — Твоя мама погибла. — Выпалил он на одном дыхании и часто задышал. Глаза не отрывались от коленей стоящего напротив и потерявшего дар речи парня. Алексей поднял глаза, их взгляды встретились и он махнул ему рукой, мол, идём.

Они обошли дом. В другом дворе стояли машины полиции и скорая. На дорожке, ведущей к подъезду, лежало тело, накрытое тёмной тканью.

Арвинг замер, не в силах сделать шаг или ещё что-то. Ноги словно приросли к земле, а губы склеились. Зато сердце заметно участило ритм. Прямо как в тот раз, когда машина сбила Федьку.

Сотрудник полиции увидел пару, остановившуюся недалеко от места происшествия и, видимо поняв, что парень родственник, подошёл.

— Вы Арвинг Торесен?

— Да, это он. — Ответил за него Алексей. По парню было видно, что он сейчас никого не видит и не слышит. Не моргающий взгляд остановился на укрытом теле матери. Полицейский встал так, чтобы оказаться на линии взгляда — это вернуло Арвинга в реальность.

— Простите, я всё понимаю, вам сейчас тяжело, но не могли бы…

— Что случилось? — Перебил его Арвинг.

— Она упала с крыши. Во время бури. Возможно по неосторожности — мы не нашли следов насилия. Пока что до вскрытия ничего толком сказать нельзя. Но мы почти уверены, что это несчастный случай.

— Арвинг, пойдём. Не нужно смотреть на это. Он ответит на ваши вопросы позже. — Потащил Алексей шокированного парня. Сотрудник полиции понимающе кивнул.

Следующие два дня для Арвинга стали, как смазанный кадр плёнки, он не понимал, когда кончился первый день и начался второй, а за ним третий. Ему пришлось разговаривать с полицейскими, объяснять, где он был, почему отсутствовал дома.

Как показало вскрытие, то никаких внешних воздействий не было, а значит, несчастный случай. Следствие упиралось лишь в тот момент, что дверь на крышу была выломана, но домоуправление заявило, что не следит за этими дверями, если никаких работ на крыше или техэтаже не производится. Из этого следовало, что дверь могли вынести довольно давно, следы, если они были, смыл дождь.

Всеми делами касательно похорон занимался Алексей, что сильно облегчило Арвингу и без того сложное душевное состояние. Прощание с покойной было в соответствующем зале при здании морга. Устраивать помпезные похороны смысла не было — друзей и знакомых у Хильды немного — хватило бы пальцев рук, чтобы перечесть их.

Гроб был закрыт. Во время опознания, чисто формального, Арвинг убедился, что это действительно его мать — это судить можно было лишь по половине лица. Вторую патологоанатом предпочёл не показывать сыну погибшей.

Народу собралось и впрямь немного, хотя больше, чем рассчитывал Арвинг. Пришёл Алексей с сыном — на него было жалко смотреть, он выглядел разбитым и усталым. Порой он несколько виновато косился на Арвинга, но ничего так и не сказал.

Пришла Кристина. Обняв осиротевшего друга, она сказала что-то, казалось бы, умное, но слова пролетали мимо него. Он до сих пор был где-то далеко от всех. Пришли несколько соседей, что жили с ними в мире и согласии. Одна женщина, с которой Хильда поначалу очень часто ругалась, молча положила пару каких-то цветков на гроб. Женщина из квартиры ниже тоже подошла к гробу, что-то про себя сказала. Положила какие-то деньги в специальную корзину. При открытом гробе положено класть деньги внутрь, но тут случай особый.