Павел Стретович - Вернуться в осень. Книга вторая

– Ну ладно, все уже, я вам донес, – Сергей вздохнул и сделал один шаг наверх, небольшой и неуверенный. – Вы, наверное, все поняли…

Потому что это была уже граница. Предел. Верхняя кромка терпения, он это чувствовал. Еще секунда-другая, и черные пальцы дрогнут. Тогда можно остаться здесь навсегда. Лежать…

Морги даже не пошевелились. Напряжение продолжало давить – они были очень непростые, эти морги. Он опять вздохнул, и начал медленно поворачиваться спиной, стараясь не показывать руку…

Когда вдруг под ногами ощутимо вздрогнул пол, качнув подвешенную под потолком лампу – по стенам забегали черные тени. Сергей остановился, сжав зубы – он понял сразу. Настало время «Ч», внизу рванула его взрывчатка, разбивая шлюз… И, даже сквозь толстые стены, спустя пару секунд – долетел стук заработавших крупнокалиберных пулеметов…

Оба морга недоуменно переглянулись и посмотрели на пол, стволы винтовок тоже непроизвольно приспустились вниз… Он не мог упустить такой шанс. И, не раздумывая, резко оттолкнулся от ступеньки и взвился в воздух…

Первый выстрел он сделал еще практически в полете, потом с пола – второй, потом, перевернувшись, – третий, четвертый и пятый. Потом начал лихорадочно перезаряжать другой магазин…

Первый верзила так и не ответил, оставшись лежать неподвижной грудой у стены. Зато другой палил… Палил и палил, в одно место – его рука еще конвульсивно дергалась в агонии, когда разум уже перестал работать. Пока не кончился этот магазин, этой странной такой, винтовки. Но пальцы все равно продолжали сжиматься…

Сергей с трудом перевел дух, потом поднялся с пола и отряхнулся, скорее – по привычке, одновременно поглядывая на лежащие тела. Затем перевел взгляд на стену и опять вздохнул – стук пулеметов доносился достаточно отчетливо. Вот и конец. Конец такой лелеемой, с кучей великих надежд, хотя и совсем не продуманной – операции. Сколько же будет жертв… Эх… Ладно. Наверное, когда-нибудь вы повторите это вновь. Более надежно…

Он снова вздохнул и рывком открыл дверь. И остановился, замерев на пороге и не веря глазам – сердце дрогнуло, и заработало как этот пулемет за стеной. Боже, неужели… Потом кинулся вперед, бегом, почти не касаясь пола – пока не оперся об ограждение и не заглянул внутрь… Мрак-шахты. Самой настоящей мрак-шахты – живой, работающей, родной, дружелюбной, мрак-шахты! Внизу клубилась осязаемая чернота. Теплая такая, приятная чернота… Вот тебе и труба, ведущая вниз, под землю! Я же мог и догадаться… Это даже бросается в глаза – здесь не охраняют, да еще сами морги, – выходы подземных коммуникаций! Слава тебе, Боже, за все…

Он обернулся и посмотрел назад. Простите меня – я сделал все, что мог. Я выполнил то, что обещал. Не моя вина, что не получилось… Сейчас сюда ворвутся. Я не Рэмбо, мне не вырваться – нельзя так долго испытывать удачу. Но я вернусь. Я обязательно вернусь. Потому что теперь знаю – где начинается корень зла. Он вскочил на парапет…

– Подождите! Пожалуйста, очень вас прошу…

Он недоуменно оглянулся – от двери на него умоляюще смотрели голубые глаза давешней девчушки-властительницы. Такие странные, почему-то, глаза…

– Я тоже из Шеола! – она уже была рядом, и даже опустилась на одно колено – как-то по-дворянски, по благородному… Голубые глаза молили: – я знаю, я вижу: вы не такой, как все, вы не такой – как другие… – он даже сморщился, подобное всегда казались ему сильно преувеличенным. – Вы добрый. Вы не откажете…

– Что ты, девочка. Ты думаешь, о чем говоришь? Там же Рох…

– Вы ведь сказали, что из Шеола, – она ухватилась за его ногу. – И я видела это, впервые в жизни – вас испугались урги! Пожалуйста, не дайте мне погибнуть, – ее глаза увлажнились, голос сорвался. – Спасите мою душу…

Сергей улыбнулся. Конечно, девочка, конечно. Кто может отказать этому, именно – таким словам? Значит и здесь, даже среди власть имущих – еще остались люди… Да и твой взгляд – почему-то среди моих друзей.

– Прыгай сюда и становись рядом, – он протянул руку. – Скажешь только одно слово: Наодок. На-о-док, запомнила? Тогда, вперед.

Глава 8

Из-за поворота дороги показалась карета, окруженная конным сопровождением. Глуск вздохнул и в который раз промокнул платком почему-то всегда потеющий лоб. Потом еще, пока рядом не захрапели осаживаемые лошади, и не распахнулась дверца кареты…

– У меня не так много времени, старик, – маркиз Ар-Роз спрыгнул с подножки. – Чтобы устраивать всю эту конспирацию.

– Поймите, – Глуск двинулся навстречу. – Это же и в ваших интересах тоже… Совсем необязательно, чтобы все вокруг знали, что я работаю на вас.

– Хорошо, хорошо, я уже слышал. Рассказывай, как с мечом, получилось? «Региматус» был наложен по всем правилам.

– Все как нельзя наилучше! – морщины старика просто искрились радостью и желанием помочь. – Правда, в последний момент чуть все не испортила девчонка…

– Девчонка?

– Да, Рада, ее дочь… Она крайне чувствительна ко всему, что касается магии и Роха.

– Давай покороче, без деталей, – маркиз обернулся, с беспокойством оглядывая низкорослый лесок вокруг. Его стража распределилась вокруг равномерным кольцом. – Что сказал король Ангурд?

– О! Он очень обрадовался! – старик даже воздел руки вверх. – Мне кажется, теперь вам будет гораздо легче договориться.

– Обрадовался?

– Конечно, это же естественно! – Глуск изобразил удивление. – Какому королю хочется, чтобы принцесса, его дочь – находилась в депрессии, все вспоминая какого-то безродного солдата-наемника? У нее же может быть великолепное будущее!

– Она еще даже не представляет – какое, – усмехнулся маркиз, думая о чем-то своем. – Но представит. Причем – скоро. Так, хорошо, – он встрепенулся. – Что ты хочешь, старик? Деньги?

– Знаете, – Глуск замялся. – Деньги, это, конечно, замечательно, но…

– Короче.

– Мне нужна протекция… Ваша протекция и поручительство. В Адварию. К магистру.

– Зачем?

– Ну… – он опять замялся. – Понимаете…

– Ты, конечно, старательный человек, – маркиз взял его за плечо и прищурился, вглядываясь в глаза. – Но не слишком ли много берешь на себя, а? Не слишком ли глубоко лезешь? Ты кто таков, а, Глуск? Ростовщик! Сын ростовщика и внук ростовщика. Скажи, зачем ростовщику политика?

– Потому что я вижу будущее, – старик попробовал улыбнуться – улыбка получилась заискивающей. – Будущее всего Шеола, господин маркиз. И в этом будущем я хочу, чтобы мои дети не были детьми ростовщика.

– Ага, вот в чем дело, – маркиз не выдержал и расхохотался, высоко задрав подбородок – Глуск тоже рассмеялся – в такт. Так, по-стариковски дребезжащее, и как-то фальшиво… Маркиз резко прекратил смеяться и, рывком притянув старика к себе, задышал прямо в лицо: – Тогда надо доказать, что ты очень нужный человек, старик. Не только старательный, но еще и очень-очень умный…