Сергей Сергеев - Антимир

— Возьми фен, — предложила Маша.

— Так высохнут, — ответил он.

— Конечно, высушишь их сейчас о подушку, — искренне возмутилась она.

— Пока я тебе расскажу о своих дневных похождениях, они немного подсохнут, — и плюхнулся на диван рядом с ней.

— О, это интересно будет послушать, — с готовностью произнесла она и пультом слегка пригасила громкость телевизора.

— Сначала мы поехали в офис его фирмы, — начал он свой рассказ, — и знаешь, с кем он меня там познакомил?

— Ну, с кем? — включилась в беседу Маша.

— С бывшим мэром, Помпеевым, он к тому же его компаньон и в настоящий момент и.о. директора, пока Ухваткин в отпуске по болезни, — экспрессивно продолжал Виктор.

Покинув офис Марии, они сели в такси, ожидавшее во дворе, на нём Ухваткин и приехал на встречу. Машины у него в настоящий момент не было, да и водить он ещё опасался, а каждый раз брать рабочий транспорт из своей же фирмы было неудобно, потому Алексей пользовался услугами такси.

Они оба расположились на заднем сиденье, Ухваткин назвал адрес, это было где-то в самом центре. Ехали, почти не разговаривая, так перебросились несколькими фразами за дорогу. Виктор сканировал весь процесс мышления. Ухваткин строил планы: куда его свозить, с кем познакомить и постоянно боролся с сомнениями, что из этой пустяковой затеи ничего путного не выйдет.

В офисе все его приветствовали, особо приближённые интересовались здоровьем и делами. Они прошли в его кабинет, который в настоящий момент занимает Помпеев.

Владимир Петрович встал из-за стола и вышел им навстречу. Он улыбался и повторял как попугай:

— Рад, рад видеть вас в здравии, очень рад!

Хотя непроизнесённые мысли тут же опровергали сказанное, причём всё это происходило настолько быстро, что у Виктора возникали сложности восприятия этого человека, слушать его речь и здесь же сканировать антиречь сказанному. Для Владимира Петровича такое поведение было привычным, сказывалась закалка властных структур.

— Очень рад, что заглянул ко мне, — произносил Помпеев и тут же мыслил, — "какой чёрт тебя принёс, таскаешься через день, не сидится тебе дома".

— Вижу не один, знакомь со своим молодым спутником, — и тут же, — "водишь всякую шваль".

Ухваткин представил Черникова как помощника по общим вопросам. На что Помпеев удивился и переспросил:

— По каким вопросам?

— По общим, — нервно ответил Алексей и уточнил, — можешь считать его моим личным секретарём на период выздоровления, а то тут помню, здесь не помню, пока что-то вспомнишь в этом уже и надобность отпадает.

— Ага, всё понял, — миролюбиво принял пояснения Владимир Петрович, но уже со своими внутренними комментариями, — "Не гей ли? Хотя за Алексеем такого не замечалось".

— Присаживайтесь, — нарочито суетился Помпеев, — чай? Кофе? "Пинка под зад?"

— Мне чай, но зелёный, моему спутнику — кофе, можно с коньяком, не возражаете, Виктор Васильевич? — наконец-то поинтересовался и у Черникова Ухваткин.

— Кофе, — односложно ответил Виктор.

— Мариночка коньячок, два кофе и зелёный чай, пожалуйста, — произнёс Помпеев по внутренней связи секретарше.

— Ты, что мою Оксанку уволил, — первым делом спросил Ухваткин.

— Да нет, в отпуск сама отпросилась, — ответил Помпей.

— Всё ясно. "Кадры свои расставляет".

— Ну, рассказываете, что там у вас интересненького за последнее время произошло? — обратился не понятно к кому Помпеев, закуривая парламент, — "Кабинет мой, пусть терпят".

— Да у нас-то всё по старенькому, мучает меня один и тот же вопрос: кто меня заказал? — начал выстраивать беседу Ухваткин.

— Понятно, только в таком деле, Алексей, я тебе едва ли чем помогу, — вместе со струйкой дыма выпустил фразу Помпеев.

"Вот неугомонный, всё копает, так и докопается, возможно, и помощник для этого".

— Захочешь помочь, поможешь, ты вот что мне скажи: откуда узнал про мою картотеку?

— Я аналитик, сопоставил факты и пришёл к выводу, что компромат не может ниоткуда появиться вдруг, он копится годами, как мудрость у человека.

— Ну да, ну да, — это тебя работа над американским досье к таким выводам подтолкнула, — съязвил Ухваткин.

— Не вижу в этом ничего смешного, помогает расширять сознание, так сказать видеть себя не только жителем Земли, но и гражданином космоса, — Помпеев с удовольствием пересел на любимого конька, философствовать на абстрактную тему.

В этот момент открылась входная дверь и вошла с подносом Марина. Одета она была как все секретарши: короткая юбочка, чёрные чулки, туфли на шпильках, куча всевозможной бижутерии и масса косметики, одним словом, живая кукла Барби. Воздействовала на людей как магнит: лёгкий противоположный пол притягивала, а к тяжёловесам прилипала сама, а однородный отталкивала.

На подносе у неё были три одинаковые чашки, от которых исходил пар вместе с ароматом кофе, ложечки, сахарница, блюдце с нарезанными тонкими ломтиками лимона и три маленькие рюмочки с коньяком.

Она опустила поднос на край стола Помпеева и начала всё его содержимое расставлять по своим местам, спросив лишь Ухваткина:

— Алексей Иванович, чай вам?

Тот кивнул головой и, когда она поставила перед ним чашку с чаем, поблагодарил:

— Спасибо, Мариночка.

Было понятно, что с новой секретаршей Помпея он знаком.

Вежливость проявили и двое других мужчин: Помпеев импозантно произнёс "благодарю", а Черников просто "спасибо".

— Ну, что не пьянки ради, а токмо здоровья для, — поднял свою рюмку Владимир Петрович, отложив наполовину выкуренную сигарету в пепельницу.

— Я пас, — отказался Ухваткин, — у меня таблетки.

Черников поднял рюмку и стукнул её о рюмку Помпеева, произнёс:

— За знакомство.

Они выпили, Помпеев нарочито и довольно крякнул, закусили ломтиками лимона и сделали по глотку кофе, а Помпеев после всего ещё вытащил из пепельницы тлеющую сигарету и сделал глубокую затяжку.

— Ну, так вот, на чём мы там остановились, — на правах хозяина спросил Владимир Петрович, и тут же подумал, — "Хорошо коньячок проскочил, просто благодать".

— Ты заканчивай со своим двойным стандартом и игру в электорат, колись, про досье тебе твой Даниил Маркович преподобный насвистел? — задал вопрос Ухваткин в грубоватой форме.

"Не мой он, а Варева, и не он, а Варев, ну да ладно, как-то нужно выворачиваться и с Варевым не проговорили такой момент".

— А что двойной стандарт, он везде двойной стандарт — это потому, что мы не считаем себя жителями Земли, а видим завоевателями и покорителями. Каждая нация и страна мнит себя главной и первой и блюдёт свои национальные интересы, — так и не ответив на поставленный вопрос, Помпеев замолк.