Павел Данилов - Срединные силы. Черное пламя

– На ходу ешь, – сухо ответил воин, – надо отойти подальше.

Роман скривил губы и молча пошел за другом.

Под ногами шелестела трава, щелкали сучки. Трещали и свистели птицы, где-то вдалеке настойчиво работал дятел. Иногда Роман замечал, как с ветки на ветку прыгала белка, махавшая, как будто на прощанье, пушистым хвостом. От полусгнивших, покрытых темно-зеленым мхом деревьев пахло болотом. Но стоило старикам уступить место молодняку, как воздух наполнялся запахом свежей смолы и сочной зелени.

Роман подтянул лямки сползающего рюкзака и вздохнул, когда на плечо опустился Чет.

– Трудно мне по лесу лететь, – оправдался ворон.

– Разбудили, с корабля прогнали, рюкзак тяжелый, ворон тяжелый, в желудке пусто, – вдохновенно перечислил Факелов.

– Точно, надо было не будить, – бросил через плечо Хедрик.

– Что-то ты подрастерял доброты, – заметил Роман скептически.

– От тебя набрался, – мрачно признался воин.

Факелов лишь с сомнением посмотрел в широкую спину, на которой висел раздутый мешок и перевязь с топором. Голова понемногу прояснялась, мысли потекли неспешные и законченные.

– Долго по лесу будем идти? – спросил Роман.

– Пошли, проверим. Если пираты уплыли – в лес больше не пойдем.

– И сделаем привал.

Хедрик кивнул и круто взял влево.

Лес закончился неожиданно, словно боялся переступать через какую-то невидимую границу. Густые заросли кустов и деревьев, плотно сплетшихся ветками, сразу переходили в узкую полоску берега. Землю покрывала лишь высокая ярко-зеленая трава. Увидев ее, Роман поморщился от нахлынувших воспоминаний о первых днях в Скрытом мире.

Два корабля, хоть и шли против течения, уже изрядно отдалились от берега.

– Счастливого плаванья, уроды, – прищурившись, сказал Хедрик. – Интересно, Ревес успел до них добраться?

– Правда, интересно? – спросил Роман.

Воин задумался, затем ответил неуверенно:

– Ну, оставлять его в лесу как-то нехорошо…

Факелов хмыкнул и сел на траву. Рядом, в ожидании начала трапезы, опустился Чет. Роман раздал спутникам мясо и, поскоблив свой ломоть кинжалом, принялся жевать. Глаза у него были, словно у кота, который стащил здоровенный кусок колбасы и где-то в уголке тихонько его уничтожал.

Хедрик откусил пару раз и запустил кусок солонины в реку.

– Достала, – пояснил он и вытащил из перевязи топор.

Роман перестал жевать и удивленно уставился на друга, который начал рубить ближайшее дерево. Остро заточенный топор легко впивался в тонкий ствол. Вскоре молодое деревце валялось у ног воина.

– Зачем? – спросил Роман.

– А ты хочешь идти пешком?

– А ты хочешь на дереве?

Глупый диалог прервал Чет:

– Так веревка же есть. Плот смастерите.

– Молодец, ворона, – усмехнулся Хедрик. – Соображаешь.

– Ворон, – обиженно поправил Чет.

Хедрик срубил еще несколько деревьев, оставляя прорехи в стройных лесных рядах. Зеленые братья отчаянно пытались поддержать погибающих ветками, но те неумолимо рушились под собственной тяжестью.

Затем воин начал обрубать у них верхушки и боковые ветви. Хедрик работал без остановок, лоб покрылся испариной, в светлых волосах виднелись листья и щепки. Вскоре молодые деревья превратились в хорошо обработанные бревна. Воин начал подтаскивать одно бревно к другому – Роман бросился ему помогать. Хедрик прищурился, пошагал взад-вперед и принялся разрубать стволы так, чтобы каждое отдельное бревнышко было около пяти шагов в длину.

– Работать ты умеешь, – с нотками восхищения сказал Факелов.

Воин хмыкнул и принялся набрасывать на бревна петли, стягивать их друг к другу. Плот получался довольно внушительным – в дюжину стволов шириной. Еще почти час друзья мотали, вязали узлы, скрепляли.

– Осталось сделать пару весел, – сказал Хедрик, когда подуставший Роман опустился на траву. – Потом чуть отдохнем и в путь – до ночи полно времени.

Факелов мельком глянул на солнце, кивнул.

– Вы еще мачту поставьте, – иронично заметил Чет.

– И твои крылья вместо паруса, – в тон ему добавил Хедрик.

Ворон беззлобно ругнулся, взлетел повыше и стал наблюдать, как люди выстругивают весла.

Глава одиннадцатая

Плот частенько крутило – река играла с людьми.

– Старайся грести одинаково, – устало сказал Хедрик. – Выравнивать я буду сам.

Роман, сосредоточено загребавший самодельным веслом, кивнул. Посреди плота лежал рюкзак, на нем дремал ворон. Факелов и Хедрик сидели по бокам: один чуть впереди, другой немного сзади.

Река вновь несла друзей на юг. Красноватое солнце подвинулось на запад и перестало слепить. Спутники старались держаться недалеко от берега, но там, где течение было сильным.

– По-моему, быстрее, чем на корабле, – заметил Роман.

– Ночь все исправит, – сказал Хедрик. – Как раз пора швартоваться.

Через четверть часа река немного вильнула. За изгибом показалась небольшая бухта. Пологий берег был песчаным, с мелкой галькой.

– Давай поживее, чтоб не унесло, – тихо сказал Хедрик.

Роман оглянулся на друга – воин сидел сгорбленно и греб из последних сил. «Тяжелый денек выдался», – напрягаясь, что есть мочи, подумал Факелов.

Весло воткнулось в дно, затем прошуршали по песку бревна. Спутники с трудом вытолкали потяжелевший из-за воды плот на берег.

– Пойдем за хворостом, – махнув на недалекую рощицу, сказал воин. – Чет, полетай, оглядись вокруг, пока совсем не стемнело.

Ворон оттолкнулся от рюкзака, захлопал крыльями и растворился в вечерних сумерках. Хедрик и Роман двинулись в редкий лесок. Под ногами скрипел песок и галька, в нос и глаза лезла настырная мошкара. Над головой, в чистом лиловом небе, сияла луна. От солнца на горизонте осталась лишь ярко-красная, догорающая кайма.

Стоило друзьям зайти под сень деревьев, как их накрыло звенящей тишиной. Не пели свои бесконечные песни цикады, молчали заунывные ночные птицы, не ухали даже филины. Опасливо оглядевшись, спутники начали быстро собирать хворост. В некоторых местах сухие ветки лежали целыми кучами. Роману показалось, что чуть глубже в роще что-то блестит, но, мысленно махнув на это рукой, он понес первую охапку хвороста к стоянке.

– Все чисто, – отчитался ворон. – Только магией какой-то мертвой пахнет. Что-то здесь произошло.

– Да, лесок тут мрачноватый, – сказал Факелов. – Тихо, как в могиле.