Вячеслав Седов - Наследие. Печать Бездны часть 2

   - Спешиться! Ищем живых! - приказал Пауль, первым спрыгивая с седла.

   Кто бы ни прорывался здесь, он искромсал больше полусотни человек за несколько минут, при этом, особо не разбирая, где солдаты, а где монахи.

   Факел выхватывал из темноты искалеченные тела на красном снегу. Одно за другим, одно за другим и тишина. Ни звука оттуда, с обочины, только из-за спины капитана доносилось редкое фырканье лошадей, да тихие проклятья рейтаров, что медленно разбредались по тракту.

   Хрип. Кашель. Кто-то позвал на помощь оттуда, из-за красного поля заваленного трупами.

   Громыхая доспехами, проваливаясь по колено в засыпанную снегом канаву, Пауль добрался до распластавшегося на земле монаха, конвульсивно сжимавшего в руках обломок бердыша.

   - Кто? Отче, скажите мне, кто это был!?

   - Nigrae... legiones...* - выплюнул вместе с кровью последние слова монах, прежде чем его взгляд остекленел.

   - Какого черта? - изумрудные глаза подозрительно сузились, пока пальцы в перчатках из буйволиной кожи смыкали веки святого отца...

   - В погоню! - рявкнул Пауль, выбравшись на тракт и вскакивая в седло, - Впереди мост. Деваться им некуда. Мы эту мразь прям там тепленькими и прижмем! Клянусь памятью моего деда, палача Штефана Кройца, они за все заплатят!

   Рейтары рванулись за своим командиром, потрясая оружием и подбадривая друг друга гиканьем и крепкой феларской руганью.

   Снова поднялся ветер. Он вынырнул из ущелья, едва всадники ринулись вперед по тракту, и завывал у них в ушах, раскачивая кроны чернеющих в свете факелов придорожных деревьев, что двигались мимо них зловещими силуэтами, точно живые. Впервые время в погоне не сжималось, а, наоборот, растягивалось мукой ожидания, потому что впереди была неизвестность, укутанная зловещим плащом тайны и страха.

   Неизвестно, сколько они гнали по тракту, но вскоре впереди показались очертания огромного фургона, что тоже рвался вперед, как одержимый, к мосту над пропастью. Возница улюлюкал и выл так, будто под его лохмотьями скрывался сам дьявол. Свист хлыста перекрывал завывания ветра, а щелчки по крупам коней походили на клацанье столкнувшихся со всего маху мечей.

   - Фот они! - рявкнул Ханс, выхватывая пистолет.

   Громыхнул выстрел. За ним еще и еще.

   Пули прошили полог.

   Порывы ветра донесли до Пауля из-за продырявленного куска ткани чьи-то приглушенные крики и треск ломающегося дерева.

   Фургон и преследователи вырвались с зажатого между пропастью и лесом тракта на небольшую площадку перед широким навесным мостом через бездну, что отделяла Северный Фелар от Империи Заран.

   Гром.

   Пауль Кройц вылетел из седла, инстинктивно успев вынуть ноги из стремян. Рейтар покатился по тракту.

   Копыта. Ржание, крики.

   Снова гром. Нет. Выстрелы.

   Призывы о помощи. Свист. Нет. Стрелы!

   Когда капитан поднялся, шатаясь и тряся седой головой, он увидел, как чернеющий мрак леса с ревом двинулся на него, переступив через его шляпу, что валялась рядом.

   Кройц в ужасе отшатнулся назад и вдруг уперся во что-то мягкое.

   - Тфёрше шпагу! - отозвалась спина.

   - Ханс!

   - Он самый, - ответил лейтенант, выставив на подступающих рыцарей в вороненых латах палаш и медленно доставая из-за голенища сапога свой любимый широкий кинжал.

   - Кто на правом фланге?

   - Руди.

   - А на левом?

   - Пропасть, майн хэр.

   - Vortrefflich*!

   Рыцарь занес над головой меч и кинулся в атаку. Пауль бросился навстречу, подхватив основание рукояти второй рукой, свел удар в сторону, вывернулся, подрубил рыцарю колени, вонзил клинок в шею между шлемом и кирасой.

   Второй воин не дал рейтару даже вдохнуть и набросился с боку, занося секиру.

   Лицо обдало горячим фонтаном крови.

   Зажмурив один глаз, Пауль еле успел встретить секиру, что расколола клинок его шпаги. Но у рейтара в руке еще оставался эфес с добрым футом лезвия. Им он хватанул противника в лицо. С ревом, брызжа слюной, повторил страшный удар.

   Открытый шлем слетел с окровавленной головы рыцаря. Весь оставшийся фут лезвия рейтарской шпаги вошел в распахнувшийся криком рот, раздробив передние зубы.

   Пальцы рванули пряжку ремня на груди. Времени не было вовсе! Полуторный меч палача, украшенный крестами, изречениями древних и рубинами на золоченой гарде рвался из ножен, не поспевая за трясущимися руками. Пауль наступил на треклятые ножны, казавшиеся бесконечно длинными, и, наконец, выдернул клинок целиком.

   Мимо пролетел кусок руки. На пальце перчатки сверкнул крупный перстень, а вокруг кисти были повязаны деревянные четки с простеньким крестиком.

   Капитан застыл на мгновение, как громом пораженный. Руди!

   Он закружился, исчерчивая ночь клинком своего деда. Везде были только эти черные латы!

   - Ханс! Ханс, отвечай мне! - срывающимся голосом позвал Кройц, - ХАНС!!!

   В образовавшемся промежутке в стене вороненых доспехов к нему развернулись две женские фигуры в плащах. В руках свернули два окровавленных эстока.

   - Schmuzige Huren*! - взвыл Пауль, очерчивая вокруг себя круг, в котором собирался стоять столько, сколько сможет. Так его учил маэстро, ругая неповоротливого рейтара всякий раз на своем крикливом имперском наречии там, на берегу столь далекого сейчас моря, под сенью кипарисов.

   Монах не обманул. Это и вправду были легионы ада! Рычащее полчище демонов, скрежетавших доспехами, с клинками наголо...

   - Vater unser der Du bist im Himmel**, - захрипел рейтар слова молитвы, сбивая первый удар квартой, - Geheiligt werde dein Name.

   Это была единственная молитва, которую он знал.

   Рыцарь провалился в выпаде вперед. Рука Пауля соскользнула с неудобной рукояти, но он успел подхватить за гарду и, чуть ли не уперев в колено, насадить противника на стокатту***.

   - Dein Reich komme! - вскричал Кройц, поднимая пронзенного насквозь рыцаря, орущего благим матом, - Dein Wille geshehe!

   С чудовищной силой, капитан рейтаров крутанул клинок и сбросил убитого в подступающих рыцарей.

   - Wie im Himmel als auf Erde! - рявкнул он не своим голосом, когда вороненые латы грудой повалились в снег.

   Свистнула пуля. За ней вторая, оторвав наплечник.

   Меч палача змеей скользнул к стрелку в длинном выпаде и отсек ему кисть.

   - Und vergib uns unser Shuld,- прорычал Пауль, скрестив клинок с алебардой еще одного рыцаря, что решил сунуться в его круг смерти, - Wie auch wir vergeben unsern Schuldigen.

   Топор алебарды воткнулся в промерзлую землю тракта. Следом за ним рухнула срезанная от колена нога рыцаря. Вопль боли. Меч палача был всегда острым как бритва...