Лиза Смедман - Господство Выживших

Каватина осторожно коснулась золотого барьера. Он не пропускал её, также как и зелёный. Она посмотрела вверх и вниз по разработанному тоннелю, спрашивая себя, куда направиться теперь. Дроу заметила отсутствие пыли на ступенях — кто-то сползал вниз по лестнице, и решила отправиться по следу. Она шла, погрузившись от пояса в камень, и оставив голову и плечи в тоннеле, доверяя Эйлистри направлять её шаги.

Немного погодя, она увидела ещё одну арку размером с дварфа со вставленным в неё камнем, как и в Зале Пустых Арок. Два дроу сидели возле арки, спинами к стене. Каватина придвинулась ближе, пытаясь понять, кто это. Она не смогла узнать мужчину, у которого было сильно повреждено лицо и глаза, но Лелиану рыцарь узнала сразу. Жрица была обнажена по пояс. Её туника и искорёженная кольчуга лежала на полу рядом с почерневшим мечом.

Другой кусочек запутанной истории Мерил встал на место. Вот куда исчезла Лелиана. Не зависимо оттого, что она делала, жрица, должно быть, надеялась вернуться сквозь этот портал в Зал Пустых Арок, но поняла, что портал не активен.

Лелиана выглядела измученной и уставшей. Пока Каватина смотрела на неё, она сложила пальцы в священный символ Эйлистри и начала молиться.

— Помоги мне, Леди, в моём танце. Я сражалась в твою честь: лунный свет внутри меня иссяк. Повернись ко мне, и наполни меня своим сиянием, чтобы я могла благополучно добраться до своего убежища.

Каватина тронула её за плечо:

— Лелиана, ты слышишь меня?

Лелиана не обратила никакого внимания. Однако мужчина повернул голову. Одной рукой он вслепую нащупал ладонь Лелианы. Его пальцы стремительно показали:

Леди. Я ощущаю сто-то. Существо недалеко от нас.

Каватина удивлённо моргнула:

— Ты можешь слышать меня? — спросила она.

Если он действительно мог, то Каватина могла бы использовать его чтобы предупредить Леди Битвы о планарном разрыве. Но мужчина не ответил Каватине, когда та тронула его за плечо.

Вот! — коротко просигналил он одной рукой, указывая другой не на Каватину, а на что-то позади неё.

Рыцарь повернулась.

— Что это? — прошептала мужчине Лелиана. — Я ничего не вижу.

А вот Каватина могла видеть. Аморф вылезал из стены, в полудюжине шагов за ней. Он задрожал, выпирая то так, то этак, а затем переместился к месту, где сидели Лелиана и мужчина. Часть его тела оставалась в стене. Тварь перемещалась сквозь твёрдый камень!

Аморф был эфирным. Так же, как и Каватина.

Она слышала о таких существах, способных по желанию переключатся между эфирным и материальным состоянием — это были смертельно опасные противники. Если Лелиана с мужчиной быстро не уйдут от этого аморфа, то он поглотит их. Он скользнёт на них, примет материальную форму и переварит их, если Каватина не остановит его. Она улыбнулась. Аморф мог бы стать её выходом отсюда.

Рыцарь стала на его путь, и спела молитву, оградив себя от кислоты, и опустилась на колени, тяжело провернув меч вокруг тела. Она съёжилась, когда существо коснулось её, обдавая кислотой, но Каватина быстро взяла себя в руки. Аморф отскочил, а потом внезапно перекатился вперёд, охватывая её.

И поглощая.

Боль была мучительной. Сжатие выдавило воздух из лёгких Каватины. Куски аморфа затекли в её уши, давя на них, пока её перепонки не зазвенели в агонии. Ещё больше слизи затекало в ноздри, прорываясь внутрь.

Эйлистри, — тихо взмолилась Каватина. — Сделай меня сильнее. Придай свою мощь мечу в моей руке.

Она оттолкнула оружие от себя, вгоняя его в аморфа, а затем закружилась в пируэте на коленях, выворачивая оружие вместе с собой. Меч пел от радости, рассекая аморфа изнутри напополам.

Аморф в тревоге сжался. Каватина оставалась внутри его плоти, и почувствовала внезапно притяжение, потому, что существо перешло на материальный план. За момент до этого, она нырнула внутрь туннеля. И даже так, её голова царапалась о потолок разработанной шахты.

Она сделала это! Вернулась назад на Материальный План внутри аморфа.

Теперь она должна прорезать себе путь наружу до того, как он выжмет из неё всю жизнь.

Через студенистый занавес плоти, Каватина видела, как поднялась на колени Лелиана и с встревоженным лицом схватила меч.

— Другой аморф! — закричала Защитник.

Её голос приглушённо доносился до Каватины. Тогда Лелиана запела. Песня врезалась в аморфа, заставляя его дрожать. Всё же он продолжал удерживать Каватину, не страшась магического нападения.

У Каватины не осталось в лёгких воздуха. Аморф закрыл ей горло. Отплёвываясь, она вспорола плоть Аморфа на самом тонком слое, напротив места, где сидели Лелиана и мужчина. Колени рыцаря царапались о кислотно-гладкий пол. Если бы неё заклинание, то броня и одежда бы уже растворились, а вместе с ними и плоть. Позади себя она услышала приглушённый вскрик мужчины.

Аморф сжался сильнее. Пятна света плясали перед глазами Каватины. Она почувствовала, как её рёбра хрустнули. Она снова толкнула меч и почувствовала, как остриё вышло из оболочки на воздух.

Внезапно аморф исчез, уйдя обратно на Эфирный План.

Каватина глубоко вдохнула, выдохнула через ноздри, вычищая всё то, что оставил после себя аморф. Она спела благодарность богине, но ничего не услышала. Позади себя она заметила движение: Лелиана, с мечом в руке, ползущая к ней в полной тишине и удивлённо глядящая на неё. Защитник остановилась на краю склизкой кислоты, что оставил после себя аморф, и что-то прокричала, но её слова потонули в магической тишине. Вместо этого она перешла на язык жестов.

Откуда ты появилась? Откуда взялся аморф?

Вопрос был важен:

Он — эфирный, — показала Каватина, — Будьте осторожны. Он может материализоваться снова.

Позади Лелианы мужчина коснулся пальцами пола. Он махнул рукой в надежде привлечь внимание жриц, а затем показал:

Когда действие заклинания закончится, он сможет почувствовать, что мы движемся.

Каватина посмотрела на Лелиану:

Это он прочёл заклинание тишины?

Лелиана кивнула:

Он — Ночная Тень.

Где его маска?

Позже.

Незрячие глаза Ночной Тени смотрели вникуда, но он продолжал следить за окружением, касаясь пальцами пола. Все трое ждали, пока высохнет кислота, которую оставил после себя аморф. Каватине следовало обновить её защиту, когда всё подсохнет. Но это была наименьшая из её забот. Что действительно имело значение, так это определить, когда аморф материализуется снова.