Вольфганг Хольбайн - Над бездной

Он еще раз критически оглядел все вокруг, постарался отделаться от неприятного чувства, что за ними следят, и наконец переступил порог трактира.

Внутренний вид неприятно напомнил ему место, где они были два дня назад и где погибли Ансберт и Враньевк. Это было просторное помещение с немногочисленными окнами и глинобитным полом. Над стойкой, у стены, была приделана пара толстых досок, на которых стояло много разных бутылей; несколько столов со скамьями были точь-в-точь похожи на мебель сгоревшего двора.

Пожалуй, все притоны и кабаки в этих краях одинаковы, как родные братья, подумал Андрей. Все просто и достаточно массивно, чтобы выстоять в какой-нибудь дружеской потасовке. Во всяком случае, до тех пор, пока в ход не пойдут горящие стрелы и наполненные маслом глиняные кружки.

Хотя в трактире было людно, он сразу же заметил Крушу. Лицо сидящего возле него человека было скрыто концом неудачно повязанного тюрбана, благодаря чему можно было принять его за мусульманина. Перед лицом нависшей над городом угрозы турецкого вторжения и растущим день ото дня противостоянием местного населения и мусульман было небезопасно появляться в Констанце с тюрбаном на голове, пусть даже такой платок и пестрая лента давно примелькались в этих местах.

По мере приближения к столу Андрей понял, что его догадки верны. Вторым человеком оказался не осведомитель, который по договоренности с Крушей должен был прийти сюда, а Серж. Хотя он и выглядел вызывающе, его маскировку следовало признать удачной: городская стража искала человека с ожогами, и мусульманский наряд был как нельзя кстати.

Андрей и Фредерик подошли к столу, за которым сидели мнимые фокусники; кроме двух кружек пива, на нем ничего не было. Круша посмотрел на них без всякого выражения, тогда как в единственном глазе Сержа — из-за нацепленного тюрбана только он и был виден — отразилось недоверие, а потом на какой-то миг сверкнул гнев.

— Вот и мы! — сказал Андрей вызывающе. — Мы вроде бы договорились встретиться здесь с нужным человеком. Где же он?

Братья мрачно смотрели на него.

— Мы думали, что вы не придете, что вас схватили или вы передумали. Почему вы так припозднились? — сказал Серж с упреком.

Его платок сполз вниз, и он поправил его, оставив лишь щелку для глаза.

— Нам пришлось скрываться. Сегодня утром мы перебежали дорогу золотым рыцарям и дурацким образом привлекли к себе их внимание. Но я не думаю, что нас узнали, — поспешно добавил Андрей, заметив испуг Сержа. — Иначе бы они действовали по-другому. Они запомнили меня с длинными волосами и в трансильванской одежде. В этом мое преимущество.

— Хорошенькое преимущество, — возмутился Серж, — особенно когда они охоту на тебя устраивают!

— Возможно, они нас приняли за каких-нибудь воров. Откуда я знаю?

— Это уже лучше, — проворчал Серж. — Что же вы натворили?

— Да ничего, — сказал Андрей быстро, и перед его внутренним взором внезапно возникло лицо Марии.

Он уже собирался рассказать Сержу о ней, но отбросил эту мысль. В конце концов, это не имело к братьям никакого отношения.

— Может быть, беспокойство в городе вовсе не связано с нами, — предположил он.

— Не связано? Так оно есть или нет?

Андрей пожал плечами:

— Сегодня на базаре я услышал краем уха несколько обрывков разговоров. Люди боятся, что турки соберутся идти на Констанцу. Может быть, герцог потому и приказал усилить патрули.

Серж интуитивно схватился за голову, поправляя тюрбан. Все остальное представлялось ему теперь неважным.

— Надеюсь, меня не примут за одного из этих проклятых мусульман?

— Я думаю, едва ли, — сказал Андрей, бросив на Сержа оценивающий взгляд. — Скорее, посчитают тебя самым обычным вором.

Серж сверкнул на него своим единственным глазом, но от ответа воздержался.

— Мой осведомитель сообщил мне то же самое, — вмешался в разговор Круша. — Турки готовятся совершить несколько набегов южнее Констанцы. И это послужило причиной того, что отправку ваших людей перенесли.

— Что это значит? — раздраженно спросил Андрей. — Я надеялся, что мы вовремя все сделаем.

— Да, — сказал Круша спокойно. — Но в жизни, к сожалению, не все бывает так, как ожидаешь. Не надо волноваться, — прибавил он поспешно, заметив, что Деляну собирается возражать. — В принципе все остается по-старому. Просто пленных собираются увести послезавтра.

— И что? — раздраженно спросил Фредерик. — Мы могли бы освободить их уже сегодня!

— Ты ничего в этом не смыслишь, молокосос, — сказал пренебрежительно Серж. — Ты небось думаешь, что это будет прогулкой? Такое дело надо до мельчайших деталей обмозговать. Какой прок, если мы найдем пленников, но не сможем вывести их из города? Так что не вмешивайся, парень, когда разговаривают взрослые.

— Это значит, — сказал Андрей растерянно, — что мы можем угодить в войну с турками и окажемся меж двух огней.

— Нет, — возразил Круша уверенно. — Мы не собираемся тут пускать корни. Сделаем все, что нужно, и исчезнем, прежде чем их кривые сабли появятся перед городскими воротами.

— Но мы можем этой ночью хоть как-то связаться с моими родными? — Фредерик продолжал настаивать на своем. — Тогда мы узнаем, как у них там…

— Нет! — отрезал Круша. — Мы должны ждать до завтра. Без моего человека делать ничего нельзя.

— Еще и это! — с досадой воскликнул Андрей, которому страшно не нравилось, что он зависит от кого-то постороннего. — Будет лучше, чтобы нас до тех пор не видели вместе. Мы с Фредериком найдем какое-нибудь убежище и переночуем. Во сколько встречаемся завтра?

— В то же время, что и сегодня, — сказал Круша. — Не опаздывайте!

В этот момент подошел трактирщик. Серж махнул рукой и сказал, что их друзья торопятся и должны уйти. Андрей с Фредериком не стали задерживаться и без промедления покинули трактир. Тем же кружным путем, через десятки маленьких улочек, они вернулись в заброшенный дом. По дороге Андрей часто оглядывался: он не мог отделаться от ощущения, что за ними наблюдают посторонние глаза, выслеживая, куда они направляются. В этом городе он чувствовал себя скованнее и неувереннее, чем обычно.

И для этого были все основания. Констанца, казалось, пребывала в крайней тревоге. Люди на улицах выглядели испуганными. Они поспешно проходили мимо, даже не удостаивая их взглядом. Андрей видел это, но тем не менее всякий раз вздрагивал, слыша шаги за спиной или замечая в полутьме какое-то движение. Его чувства были крайне напряжены. Дважды им приходилось прятаться в закоулках, уступая дорогу людям в оранжево-белой униформе с герцогским гербом. И всякий раз при этом его рука отодвигала перевязь сарацинского меча, так, чтобы оружие было прикрытым и, вместе с тем, чтобы его можно было молниеносно обнажить.