Юлия Остапенко - Русская фэнтези-2008

Вот такие дела!

Есть в теории автоматического регулирования, сиречь технической кибернетике, дисциплине незаслуженно забытой в наши спонтанно-рыночные времена, такое понятие, как системный резонанс, или так называемый «захват». Явление это заключается в том, что достаточно сложная система имеет множество резонансов и резонансиков, и, если внешнее воздействие попадает хотя бы в один из них, вышеупомянутая система радостно подхватывает его и, как следствие, идет вразнос. На практике это выражается в том, что могучие турбины срываются со своих креплений, самолеты разваливаются в воздухе, ракеты взрываются на старте, а общественные формации сначала идут мелкой рябью, а потому рвутся на мелкие кусочки, словно гнилые флаги, разбрасывая по ветру истории клочки неуправляемых жизненных пространств.

То есть малое воздействие влечет за собой большие и зачастую необратимые последствия. Все это безобразие происходит в полном соответствии с теорией устойчивости Ляпунова, а также теорией бифуркаций или катастроф. Хитрые ученые и инженеры наловчились давить вредные резонансы или по крайней мере избегать воздействий на систему, могущих спровоцировать явление захвата. Однако, как говорится, всего не учтешь. А кроме того, социум — это вам не турбина какая-нибудь, и даже не ракета, да и шутя свою жестокую шутку, Савкин меньше всего думал о негативных последствиях, хотя мысль о том, что ему могут набить морду, несомненно, присутствовала в его кудлатой от прущих наружу глобальных идей голове, но осталась невостребованной. Именно по причине недостаточной глобальности. Подумаешь, морду набьют, это еще не факт, что среди всего множества недоминируемых альтернатив, известного еще как «множество Парето», будет выбрана именно эта. Может, и не морду, может, чего-нибудь другое.

Короче говоря, в тот момент, когда Савкин по ошибке телепортировал в свою коробочку троицу настроенных на опохмелку мужиков, последние пребывали исключительно в мнимом состоянии, а реальной составляющей не имели вообще. Вот если бы они выпили хотя бы по глотку животворного напитка, то в полном соответствии с законами взаимодействия комплексных чисел эта самая реальная составляющая у них появилась бы, но вот — не успели. И с размаху грохнулись в распахнутую Жорданову клетку всеми своими инфинумами, даже ортогональные единичные векторы и те прогнулись. Что характерно, без бутылки грохнулись.

Все это Савкин сообразил уже потом, а пока он растерянно обследовал местность вокруг скамейки, с суеверным ужасом поднял полупустую бутылку «Живодки», хотел было отхлебнуть глоточек, да передумал и аккуратно поставил посудину возле лавочки.

И тут мобильный телефон, настроенный на связь с мнимой составляющей нашего родного многомерного пространства, зашкварчал, словно недожаренный цыпленок табака. Савкин покрылся холодным потом, но трубку все-таки взял.

— Слышь, мужик, — донесся из старенькой «Нокии 1100» испуганный голос. — А куда это нас запузырило, а?

— Сейчас, — ни к селу ни к городу ответил испуганный изобретатель. — Потерпите мужики, сейчас я все исправлю.

— Эй, ты, водяру-то верни, — потребовала трубка похмельным тенорком, — не мент поди какой. Или все-таки мент?

— Не мент, — сказал Савкин, радуясь, что может сообщить затерянным в инфинуме землякам хоть что-то конкретное. — А с водярой сейчас разберемся.

И нацелил установку на бутылку, не забыв прихватить и немудрящую закусь.

Хлопнуло, булькнуло, и мнимые составляющие выпивки и закуски отправились в инфинум, а реальные с легким шорохом осели на дно короба.

— Спасибо, — донеслось из трубки на этот раз басом, и телефон отключился.

Некоторое время изобретатель пребывал в прострации, потом опамятовался, отправил пробегающего мимо соседа к профессору Гешефт-Карасикову за живодкой и теоретической поддержкой, а сам крепко задумался.

Дело в том, что у несчастных забулдыг, как уже отмечалось, начисто отсутствовала реальная составляющая, а стало быть, зацепиться, чтобы извлечь их из инфинума, было решительно не за что. Употребление мнимыми пьяницами мнимой водки никак не решало проблемы, потому что сложение мнимых величин, как известно, тоже является величиной мнимой. Останься у Савкина хоть какая-нибудь реальная зацепка, изобретатель немедленно спас бы жертв безнравственного и безответственного эксперимента. Ну, получил бы от спасенных по башке, так это, в общем, справедливая расплата за бесчеловечность, это еще ничего… Но реальной составляющей, увы, не имелось, и теперь несчастные похмеляющиеся были подобны гвоздям без шляпок, глубоко забитым в толстую доску инфинума — попробуй вытащи!

Вот тебе и покоробейничал!

5

— Ну, как вы там? — опасливо спросил Савкин, на всякий случай отстраняя трубку на безопасное расстояние от уха, чтобы не получить словесную затрещину. Понимал, что заслужил!

Вопреки ожиданиям заброшенные в мнимое пространство мужики повели себя мирно. Видимо, ирреальные составляющие живодки оказывали на их мнимые организмы благотворное воздействие, то есть настраивали на нескандальный лад и способствовали мыслительным процессам.

— Ничего, — донесся скрипучий тенорок. — Выпили маленько, поправились, теперь вот осматриваемся.

— И что? — поинтересовался изобретатель.

— И опять же, ничего, — ответил тот же тенорок. — То есть сидим мы на куче какого-то мусора, а вокруг ничего. И добавил: — Полная неопределенность, в общем.

— Типа ноль на ноль, — добавил басок. — Или бесконечность на бесконечность.

— В общем, ничего тут нет, — резюмировал третий голос, — кроме мусора.

Савкин вспомнил свои эксперименты с уборкой двора и покраснел.

— Мусор можно того, — смущенно сказал он, — убрать. У него реальная составляющая будь здоров, так что это я сейчас, махом. Вот только зацеплю вашу кучу, и готово дело!

— А на чем мы тогда сидеть будем? — резонно поинтересовался тенорок. — Нет уж, мил-человек, ты лучше оставь все как есть. Лучше уж на мусорной куче посидеть, чем в неопределенности болтаться.

— Ну, тогда я вам что-нибудь пожрать пришлю. — Савкину хотелось как-то загладить свой поступок. — Огурцов хотите?

— Малосольных? — заинтересовался басок.

— Малосольных нету, — смущенно ответил Савкин. — Только прошлогодние.

— Давай хоть прошлогодние, — согласился тенорок. — Все-таки закуска.

Савкин спустился в погреб, отыскал трехлитровую банку с солеными огурцами и отправил ее в инфинум. Некоторое время телефон молчал. Потом, словно обиженный воробей, зачирикал снова.