Ярослав Коваль - Война за корону

За его спиной что-то говорил Всеслав, но юноша не слышал — он зачарованно смотрел, как схлынул вал смертоносной магии, оставляя за собой лишь осколки и обломки защитных магических структур, которые под напором системы атакующих заклятий стали таять, словно металл в кислоте, но не дотаяли до конца. Теперь они буквально на глазах начали восстанавливаться, и когда накатила следующая волна, защита имела почти тот же вид, что и до атаки.

— Ну? — нетерпеливо окликнул Всеслав.

— Ни фига ж себе…

— Я же просил! Что видишь-то?

— Система восстанавливается.

— Насколько?

— Э-э…

— Да наплюй на терминологию, скажи хоть как-нибудь.

— Ну, э-э…

— Живее!

Следующий вал заклинаний с вражеской стороны оказался ещё более мощным, он был окрашен в другие оттенки энергий — судя по всему, враг рассчитывал с ходу испробовать самый широкий спектр атакующих чар, чтобы отыскать уязвимое место, и дальше уже просто добивать. И снова столкновение со встречным валом, противоположной окраски, словно бы специально подгаданной таким образом, чтобы нейтрализовать атаку, а не отразить её.

На этот раз защитная система пострадала намного меньше и восстановилась быстрее.

— Всё восстанавливается, нормально! — заорал сориентировавшийся наконец-то в ситуации Илья.

— У меня другие данные, внимательнее… А, вот, есть импульс.

— Это, наверное, потому, что в прошлый раз ту часть потрепало особенно… Ох, блин!

— Содержательнее, сударь, содержательнее.

— Нет, снова всё восстанавливается. Здорово придумано!

— Поверь, защитные и атакующие системы придумывали люди, которые намного больше нас с тобой понимали в войне. И в боевых системах… Ах ты, твою мать… Что, где?!

— Вот там, над башней… То есть нет, всё восстанавливается.

— Когда восстановление начнёт давать сбой, скажешь мне и чётко укажешь, где именно, — проворчал Всеслав, закрывая один из ноутбуков.

Юноша по пояс высунулся наружу придерживаясь за распахнутую створку. Снаружи было мучительно морозно, но вместе с тем лицо обжигал не только холод, но и запах догорающего пламени, тот самый, когда дыма уже нет, а есть лишь аромат тлеющих углей и чистого жара. Буйство оттенков, ослепивших его сперва, сложилось вдруг в чёткую и ясную картину. Какая-то несомненная закономерность была во всём, что происходило вокруг. Вот вспыхнул крохотным заревом ориор, воздух с силой потянуло в его сторону, словно он старательно вдыхал, а потом из напряжённости и полусекундного сосредоточения родилась волна чар, буквально на миг опередившая такую же, только в других тонах, и пришедшую с вражеской стороны.

Они столкнулись в небе где-то между общежитием и учебным корпусом, разбились на несколько вспышек, прошедших чередой, как бы канонадой, и в том месте, где они, столкнувшись, уничтожили друг друга, разверзлось пятно пустоты. Стремительно затягивающейся, как след от брошенного в ряску камня, но всё же.

Именно в эту пустоту ринулось что-то плотное, неодолимое, как жажда, и угрожающее.

— Валим, Слава! — крикнул Илья.

Без каких-либо колебаний перевалился через край террасы и ухнул вниз. Его решимость поступить так поддерживало ещё и то, что внизу стояла огромная телега с соломой, предназначенной для денников виверн, но пока не перегруженная в кладовые квадратной башни. Вообще-то соломе полагалось ждать своего часа рядом с башней, но там сейчас располагалась ещё одна отражающая структура, удобное место было занято, и телегу оставили на единственном свободном пространстве, прежде считавшемуся слишком уж близким к официозу, чтобы загружать его соломой.

— Твою мать! — однообразно прозвучало Илье вслед.

Он приземлился очень мягко. Тут сыграло роль и то, что тулуп был слишком уж лохмат и толст, чтобы сквозь него можно было ушибиться, он защитил юношу от лишних ссадин и тогда, когда тот скатился с телеги на землю. В первый момент он поразился самому себе — что это вдруг на него нашло? Ведь в самом деле мог расшибиться, причём запросто. Но, посмотрев наверх, чтоб прикинуть высоту, с которой ему почему-то пришло в голову сверзиться, он успел увидеть, как мастер, лихо перемахнув край террасы, полетел вниз.

За его спиной плотный ком энергий, с близкого расстояния поразивший Илью своими масштабами и мощью, врубился в террасу и часть стены верхнего этажа, частично придясь и по крыше.

Стекло брызнуло во все стороны мелкой пылью. Юноша нырнул лицом в клоки соломы, которые свалились с телеги вместе с ним, но когда не дождался обломков, которые по идее должны были пробарабанить по нему, поднял голову.

Всеслав, по пояс утонув в соломе и скривившись то ли от боли, то ли от напряжения, держал над головой магический щит. Бушевавшая над этим щитом буря из стекла, камня и разных обломков все не стихала, и лицо мастера постепенно наливалось кровью. Обломки летели так густо, что не было видно ничего — даже рассмотреть, стоит ли до сих пор главный школьный корпус, юноша не мог.

Он вспомнил, что на крыше именно этого здания должна была находиться госпожа Гвелледан, и ему стало по-настоящему страшно. Только испытав приступ паники, Илья вспомнил, что он и сам способен на худо-бедно годящуюся в данном случае защиту, особенно после летних занятий с господином Лонаграном. Из тисков тулупа он рванулся с яростью отчаяния, и всё-таки сумел выпутаться, хоть это стоило ему неожиданно больших усилий. На то, чтобы вспомнить формулу заклинания, хватило и испуга, и времени — структуру он построил одним махом, просто сшибив щит, поддерживаемый Всеславом, а заодно и его самого с телеги. Обломки, которые сдерживало заклятье мастера, снова взмыли в воздух.

Скатившись с соломы, мужчина неразличимо, но явно нецензурно выругался.

— Сила есть — ума не надо? — завершил он свой пассаж.

— Ой, простите, — Илья сконфузился.

— Нет уж, держи, раз поставил. А теперь убери со щита то, что туда нападало. Не умеешь? Ну и чего лез тогда? Твоими чарами я манипулировать не в состоянии… Нет уж, не убирай защиту! Так… Теперь можешь.

С облегчением юноша перестал поддерживать заклинание, Всеслав немедленно подставил свой. Потом произошло ещё что-то, а что — разобрать школьник не успел, и они остались стоять под чистым небом (в котором, правда, и теперь ещё что-то громыхало и переливалось, но магическим взглядом Илья гуда сейчас не смотрел), в окружении довольно плотного кольца щебня и песка.

Здание главного корпуса школы пострадало довольно ощутимо. Сперва петербуржцу показалось, что от него остались одни развалины, и юноша вспомнил репродукции старых фотографий Ленинграда военной поры. А потом в памяти снова всплыло, что госпожа Гвелледан в момент атаки должна была находиться на крыше, и он в панике задрал голову.