Алексей Переяславцев - Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)

День поединка настал. Я ожидал, что моя магическая слабость станет известна всем, и это обязательно вызовет пренебрежение со стороны части одноклассников. К моему удивлению, болеть за меня собрался весь мой класс, и это здорово порадовало. Но положительные эмоции быстро сошли на нет, когда в толпе показалась хорошо знакомая фигура Хнурра.

— Начали!

Да, Киррин знающий тактик. Ни одного откровенно дурацкого перемещения. Все до последней степени продуманно… и очень осторожно.

Первый раунд, как и предвиделось: глухая ничья. Ладно, посмотрим, что у него припасено на второй.

Началось с атаки. Это и ожидалось. Пора пускать в ход магию. Так… удар хорош, но мимо. Второй… тоже мимо. А теперь связка ударов. И эти в воздух. А теперь внимательно, очень внимательно на него посмотреть. Он такого не ожидал. И вместо того, чтобы как следует думать, злится. Сейчас он пустит в ход последние свои наработки.

Длинная связка: перемещение влево, ложный замах (и он знает, что я на это не поддамся), еще один замах, раскрывается — точно, приглашение к удару. Теперь моя очередь демонстрировать ложный удар, и тут же перекат, уводящий от встречного.

Злится, точно злится. Теперь он должен перейти в длинную атаку, полагаясь на умение держать удар. Ну так и есть. Еще одна подстава: угол челюсти вроде как открыт. Но я‑то вижу, что он успеет его убрать. А нам эта точка и не нужна. Мне бы возможность удара по связке…

Весь второй раунд я тратил энергию на защиту, а соперник тратил ее на нападение и в куда больших количествах. До магического истощения он не дойдет, конечно; у него много раньше истощится терпение.

В начале третьего раунда ощущение пропавшего постороннего тела в гребне показало: мой кристаллик взорвался. Это предполагалось. Но одновременно стало ясно: моя наработанная тройная связка не пройдет. Очень уж он осторожен. Ладно, будем пробовать другую.

Терпение, только терпение, и он совершит ошибку. Должен совершить…

Его атака была почти хорошо задумана. Почти — потому что он не рассчитывал на длинную контратаку. Вот он, мой шанс: подскок, смещение телемагией влево, на движении вниз ложный удар в челюсть, он ее прикрывает, еще рывок влево, сустав открыт. Удар и немедленный отскок.

Попал. Явно попал. Сустав неработоспособен, это даже глазами видно. Вот теперь Киррин должен взбеситься по — настоящему. И тут до меня дошло: а ведь даже точный удар по связке не принесет немедленной победы. Соперник вполне в состоянии на запасе энергии дохромать до ничьей. А если у него все же пройдет удар, то и до победы.

Значит, надо провести атаку на левую переднюю, которая не пострадала. Как? Атаками слева: он не может на них реагировать опорой на правую, будет тратить магию.

Первые две атаки не получились. Все же ярость не застлала противнику мозги. На третьей атаке настал мой черед делать глупость.

Атака задумывалась снизу и прошла. Прикрыть сустав левой передней он никак не успевал. И удар попал точнехонько туда, куда и был нацелен. Но ответный ход оказался непредвиденным: вместо поворота направо он развернулся влево. Моя ошибка: не учел в прогнозах, что он решится пустить в дело хвост. Наши с Киррином удары прошли одновременно.

Ощущения были, как от столкновения с чугунной гирей. Не нокаут, но нокдаун точно. Как в тумане, сквозь рев трибун я услышал пронзительный крик судьи: "Удар хвостом! Дисквалификация!" На последних остатках магии удалось вздеть тело и поставить его на все четыре.

Киррин стоять сам не мог. Болельщики помогли ему телемагией: понесли домой.

Через пару секунд зрение у меня восстановилось, и я увидел судейский жест Ррисы, хвостом указывающий на меня как на победителя, и пристальный взгляд главного наставника Хнурра.

Потом, ясно дело, пришлось выдержать напор своих болельщиков. На многочисленные вопросы об ударе ребром лапы ответ давался стандартный: "Тренируйте удар, пока мозоль не появится".

Но для самого себя вывод был очевиден: лишь кристаллик позволил мне не свалиться от истощения. Рано мне еще такие поединки проводить. Впрочем, Киррин до конца учебного года и не попробует вызвать. Досталось ему сильно. После каникул он перейдет в третий класс; поединок между нами станет невозможным в течение целых двух лет. А там подумаем.

Всю дорогу до дома я думал, как представить дело родителям.

Первый и самый очевидный момент: брат с сестрой должны узнать лишь то, что для них предназначено. Значит, придется иногда отмалчиваться. Или нет, еще лучше: рассказывать много и не особо конкретно.

Этот замысел прошел гладко. Мое повествование большей частью заключалось в пассажах типа: "А я в сторону, а потом с правой хренак! А он в ответ с левой, но мимо, я отпрыгнул, а еще он попробовал сначала с правой, потом с левой, ну а я перекатом от него и встречным — хрясь!" И прочее в том же духе. Сестричка была в восторге, братику тоже понравилось, а невнятность рассказа он объяснил моим возрастом. Родители же слушали с явной иронией. Они эту игру раскусили.

Второе, что надо было соблюдать: мой рассказ ни в коем случае не должен звучать ябедой. Имеется в виду: настоящий рассказ. Вот почему родители якобы погнали детей (и меня тоже) спать, но я улучил момент и слез с подстилки.

Как‑то отец ухитрился снизить голос до такой степени, чтобы его лишь мы с мамой и слышали.

— Ну а теперь подробности.

Я добросовестно изложил все события.

Почему‑то мама первой подала голос. Пожалуй, к требованию это было ближе, чем к вопросу.

— А теперь расскажи, что ты сам об этом думаешь.

К этому я тоже был готов. В ответе "возможно" и "не исключаю" звучали чаще других слов. Но главное все же попало в ответ: Хнурру доверять нельзя.

При этих словах папа с мамой синхронно фыркнули. В этом звуке явственно послышалось: "Тоже, открыл Америку"2.

А дальше последовал вопрос, к которому я совершенно не был готов. Задала его опять же мама.

— Сынок, какие у тебя планы на летние каникулы?

Всю правду говорить было боязно. Пришлось импровизировать.

— Я хочу во время каникул много думать и найти способ увеличить свою магическую силу.

Я только — только успел подумать, что глухое молчание отца кажется странным, когда он подал голос:

— Никто из драконов не может превзойти нашего великого предка по магической силе.

Мне надо бы уверить родителей, что я не стремлюсь даже сравняться с Черным Драконом, но в голову ударила мысль, которая и пошла на язык:

— Разве в Заветах Предков говорилось, что к магической мощи Черного Дракона нельзя приблизиться?