Виктория Щабельник - Сильнее жизни

— Что тебе здесь надо? — грубо спросил низший.

Он не успел удивиться, и я порадовалась, что мне не достался кто-то из охраны Данталиона. Резко ударив демона ножом, я наблюдала, как по его груди расползается кровавое пятно. Через несколько секунд взгляд потух, и я, уже не дожидаясь когда он упадет на пол, извлекла из его кармана тонкую металлическую карту, открывающую камеру. Секунду помедлив на пороге, я сделала шаг внутрь, тут же наткнувшись взглядом на высокую мощную фигуру посреди камеры.

— Не ожидал, что это будешь ты, — спокойно сказал Валар. — что же, тем интереснее.

XII

Прикрыв дверь, я оперлась на нее спиной. Это оказалось тяжело — не дрогнув встретить и выдержать его взгляд. Словно под гипнозом, я сделала несколько шагов к нему, все еще сжимая в руке окровавленный нож. Теперь, когда я действительно поставила себя в ситуацию — его жизнь или моя, смогу ли ударить? Успею ли?

— У тебя мало времени, — спокойно заметил он, — или передумала?

— Нет! — почти выкрикнула я, и ударила… казалось, что ударила в сердце, но тут же поняла свою ошибку.

Едва уловив движение Валара, в тот же миг я ощутила его у себя за спиной:

— Ты так по-человечески медлительна. Даже жаль убивать такого слабого врага, почти жертву.

Голос полукровки сочился язвительностью и презрением, но в тот момент мне было плевать на то, что он испытывает ко мне. Ненависть — всепоглощающая, разъедающая душу и наполняющая тело силой, овладела мной. Повернувшись к нему, я снова наткнулась на этот взгляд, чуть не остановивший меня на входе и поняла — для него это просто игра. Не знаю, что удерживало демона в этой камере, но это точно не отсутствие силы или страх перед Данталионом. Было что-то другое, и, похоже, именно теперь мне предстоит это узнать.

Отступив на шаг, я снова занесла руку для удара, и к глубокому удивлению успела его оцарапать прежде, чем он меня схватил, без особых усилий вырвав нож. Почти не чувствуя боли в запястьях, я следила, как из раны на шее показалась тонкая струйка крови, медленно ползущая вниз, пачкая его светлую рубашку.

— Ты даже не представляешь, ангелочек, как я тебе благодарен, — нависнув надо мной Валар, казалось, наслаждался испугом и смятением. В этот момент меня будто что-то толкнуло изнутри, и, казалось, я пришла в себя от долгого кошмара — что я здесь делаю? Зачем пришла к нему? Почему хотела убить, если знала, что не смогу?

— Боишься? — небрежно оттолкнув к стене, он подхватил меня за плечи, не давая упасть, — и правильно делаешь.

Неожиданно он улыбнулся, и через несколько секунд я поняла, что в камере мы больше не одни.

— Родгар, дружище, — не оборачиваясь, обратился он к стоящему за его спиной демону, — ты вовремя. Мы с твоей сестрой как раз обсуждали сложности моего пребывания в вашем гостеприимном доме. Как это ни прискорбно констатировать — твой отец солгал, и я подвергся нападению одного из членов его клана.

— Она бы никогда не смогла тебе серьезно навредить, — странно, но голос Родгара дрогнул, словно он не был уверен в своих словах. Или он опасался того, что может повлечь за собой мой поступок?

— Твое стремление защитить сестру похвально, — с издевкой продолжал Валар, все еще сжимая меня в руках, — но закон для всех един. И вы только что его нарушили. Когда Совет узнает…

Совет… на протяжении тысячелетий он был единственным судьей, присяжным и палачом над теми, кто был изгнан с Небес. Были времена, когда одно это слово вселяло безумный страх в пустые души демонов. Но шло время, менялся мир, рождались новые демоны, умирали старые, те, кто еще знал и помнил все силу и жестокость Совета. Те, кто не хотел больше оглядываться на прошлое и жить, зная, что никто в мире больше не управляет тобой.

Когда-то их было пятеро — высших демонов, которые основали Сове и взяли себе право карать и миловать тех, кто по их мнению нарушил закон. Одним из главных законов для них стало соблюдение тайны. Никто в целом мире не должен был знать о существовании демонов. Сказки, легенды и мифы никак не могли навредить им. Наоборот — это порождало страх в неокрепших умах людей и давало демонам больше возможностей. Вторым правилом было никогда не нападать на себе подобного, если это не было спровоцировано им самим. Совсем новое правило, вызвавшее у демонов неприятие и злобу. Не так просто отказаться от того, что ты делал на протяжении тысяч лет. Но появление охотников заставило Совет принять кардинальные меры. У демонов достаточно врагов, чтобы уничтожать друг друга.

— Совет не узнает, — возразил Палач.

— Будь уверен, Совет наверняка уже знает, — слегка склонившись надо мной, полукровка удовлетворенно изучал мое лицо, словно наслаждаясь тем ужасом, который я испытывала, — даже Данталион не может рассчитывать на слепую преданность.

— Ты ее погубишь, — Родгар сделал шаг в нашу сторону.

Валар сдавил сильнее, и я не смогла сдержать стон боли:

— Возможно, но именно из-за тебя она сейчас испытывает боль. Твоя сестра такая хрупкая и беззащитная, особенно когда не размахивает кхукри. Кстати, как он у нее оказался?

— Я обещаю тебе, что мы пересмотрим свои требования и…

— Перестань, — неожиданно рассмеялся Валар, — теперь это уже не имеет никакого значения. Вы допустили ошибку, я больше не пленник.

— Это правда, — в комнате вдруг стало холодно, и я слегка поежилась, несмотря на то, что минуту до этого почти задыхалась от жары.

Данталион появился рядом со своим сыном, и до того тесная камера стала еще теснее. Пронзив меня своим холодным взглядом, он неспешно приблизился к Валару, остановившись в нескольких шагах от него.

— Ты свободен, и мы в долгу перед тобой за пролитую кровь.

— Значит Совет уже знает, — констатировал Валар.

— Только Совет и мы трое… четверо, — поправился он, снова глядя на меня. В тот момент я пожалела, что Валар меня не убил, потому что просить смерти у Данталиона будет бесполезно. Он меня убьет, но не сразу, каждую минуту моих мучений вспоминая свой позор и поражение.

— Кажется, я очень скоро вернусь за долгом, — внезапно отпустив меня, он с улыбкой смотрел, как обессилев, я, съехав по стене, села на пол. Почти не чувствуя холода камня, я увидела, как полукровка спокойно покинул камеру, задержавшись лишь на секунду, чтобы небрежно бросить «До встречи, ангелочек!». Все остальное происходило уже за гранью моего сознания — злобный голос Данталиона, пытающегося вырвать меня из вязких объятий обморока, пальцы Родгара, пытающиеся нащупать пульс у меня на шее, смертельный холод, окутывающий все тело. Мне казалось, что я умираю, надеялась на это. Потому что знала — пробуждение станет для меня настоящей пыткой.