Роберт Сальваторе - Маэстро

Стон, донесшийся из коридора, предупредил дроу, что они не одиноки. Дзирт развернулся и потянулся к клинкам, но Джарлаксл поднял руку, чтобы остановить друга. Другой рукой он нащупал огромное перо, заткнутое за поля его великолепной шляпы. Он бросил перо на пол, призывая гигантскую нелетающую птицу диатриму, с огромным клювом, удар которого мог пробить череп, и большими лапами, по сравнению с которыми даже ноги богов гигантов казались жалкими палочками.

С криком, отражавшимся от стен туннеля, птица побрела прочь. Едва она повернула за угол, первый ман испустил вздох — поток воздуха, вырвавшийся из его внезапно пробитых легких.

Джарлаксл жестом приказал Дзирту сидеть и занял место напротив, аккуратно кладя на стол Кхазид’хи.

Дзирт поступил так же с луком, ставя в пределах досягаемости и фигурку Гвенвивар.

Джарлаксл оторвал ногу от красиво подрумяненной индейки, лежавшей на блюде, и поднял в тосте кружку, полную эля.

— За дружбу!

Дзирт поднял собственную кружку и кивнул в знак согласия.

— Ты ведь понимаешь, почему дворфы так легко победили, правда? — спросил Джарлаксл, но быстро поднял руку, прерывая ответ. На лице наемника отразилось отвращение, когда он услышал звуки битвы, происходящей в коридоре. Он снова потянулся к сумке на поясе, а затем передумал, запуская руку в другую сумку.

Достав крошечный струнный инструмент с еще более маленьким смычком, он подбросил его в воздух.

Там странный предмет завис, начиная играть.

— Гораздо лучше! — сказал наемник, когда музыка перекрыла шум и звуки раздираемой плоти, доносившиеся из коридора. Дзирт смог только покачать головой и беспомощно рассмеяться.

— Итак, — продолжил Джарлаксл. — Ты же знаешь, почему дворфы так легко победили?

— Сотни мертвых могли бы не согласиться с подобной оценкой.

— И правда, — признал Джарлаксл. — Я не собирался преуменьшать ваш собственный вклад в битву, особенно учитывая тех великих демонов, убитых тобой в нижних залах. Это и правда была битва, которую стоит запомнить. Не знаю, видел ли я, чтобы ты дрался лучше, хотя был свидетелем многих твоих сражений на протяжении этих лет.

— У меня были замечательные союзники, — сказал Дзирт. — Именно потому дворфы победили.

— На самом деле они победили бы в любом случае.

— Но не так легко?

— Должен ли я рассказать тебе о силе благородного Дома дроу? Ты наверняка это помнишь. Это был Дом Ксорларрин, друг мой. Полный смертоносных магов, которые в короткие сроки способны отправить в могилу тысячи сородичей Бренора.

— Но они не стали, — согласился Дзирта. — Потому что…

Джарлаксл рассмеялся.

— Я знаю Матрону Мать Зирит большую часть её жизни, — объяснил наемник. — Она очень умна. Знаю, тебе трудно поверить, но прошу — поверь мне в этом наблюдении.

— Ты убедил её отступить и сдаться, — ответил Дзирт. Он уже знал многое из этого, начиная с капитуляции Матроны Матери Зирит в камере Предвечного, когда она вернула плененных Харпеллов и Стокли в обмен на собственное отступление в Подземье.

— Ты видел их следы? — спросил Джарлаксл. — Или других дроу?

Дзирт покачал головой.

— Как думаешь, почему? Туннели полны демонов — наверняка матрона мать Дома и её верховные жрицы могли бы убедить нескольких привнести беспорядок в жизнь дворфов, пока они сидят в своем новом доме.

— С чего мне думать, что они так и не поступили? — поинтересовался Дзирт. — Вокруг полно демонов. Быть может, они пришли по велению Матроны Матери Зирит.

— Никак нет, — заверил его Джарлаксл. — Дом Ксорларрин находится очень далеко отсюда и будет выполнять условия договора. И да, мой друг, потому что я так решил.

— Тогда я поднимаю этот бокал за Джарлаксла, — сказал Дзирт, выполняя задуманное.

— Это стоило больших усилий, — добавил наемник.

— Не сомневаюсь.

— И теперь я хочу кое-что получить взамен.

— Ты сделал это, чтобы потребовать платы? — спросил Дзирт. — Тогда ты и правда разочаруешь меня.

— Почему, ты думаешь, я так поступил?.

— Из уважения и дружбы, как я смел надеяться. Я был не прав?

Джарлаксл рассмеялся, и теперь настала его очередь салютовать Дзирту.

— Тогда я прошу тебя, как друга, потому что дело мое — правильное, — сказал наемник, делая большой глоток и откусывая индейку. — Я хочу, чтобы ты пошел со мной.

— Куда?

— Домой.

— Я и так дома, — бросил Дзирт, но лишь потому, что ему хотелось отрицать то, на что намекал Джарлаксл.

— Матрона Мать Бэнр восстановила Дом До’Урден.

— Они мне не родня. Не семья. И не близкие.

— Разумеется, — согласился Джарлаксл. — Они, по большей степени, Ксорларрины и мои собственные люди.

— Это было сделано, чтобы запятнать мое имя, учитывая, что эта фамилия открыто произносилась в войне на Серебряных Пустошах. Не могу придумать ничего более жалкого, и меня это не заботит.

— И не должно! Сейчас ты очень далек от этого Дома и города. Но, — сказал Джарлаксл, подавшись вперед и указывая на Дзирта полусьеденной ногой индейки, дабы сильнее подчеркнуть свои слова. — Тебя должна волновать новая Матрона Мать Дома До’Урден. Она-то тебе хорошо известна. И нуждается в твоей помощи.

Дзирт с непониманием уставился на друга. Его мысли метались во все стороны, когда он пытался припомнить судьбу всех жриц, которых он знал, будучи еще жителем Мензоберранзана. Только одна могла бы соответствовать словам Джарлаксла — Вирна. Но Вирна была давно мертва. И Дзирт знал это очень хорошо. Он сам убил её.

— Далия, — сказал Джарлаксл, и Дзирт едва не задохнулся.

— Да, это правда, — заверил наемник недоверчивого следопыта.

— Далия — не дроу.

— Она дартиир — поверхностная эльфийка. И именно так назвала её Матрона Мать Бэнр. Дартиир До’Урден.

Дзирт в недоумении покачал головой, не в состоянии подобрать слов.

— Она, разумеется, просто марионетка, — объяснил Джарлаксл. — Бэнр использует её, чтобы оскорбить других матрон матерей. Далия сидит в Правящем Совете, но её разум слишком изуродован, чтобы она могла быть чем-то большим, чем эхом голоса Матроны Матери Бэнр. Разумеется, она долго не протянет, некоторые верховные матери уже пытались убить её. В конечном счете, они достигнут своей цели. Или сама Бэнр устанет и уничтожит свою игрушку.

— Быть такого не может.

— У меня нет причин врать тебе, — сказал Джарлаксл. — Далия — жалкое и сломанное существо, но её душа все еще там, в её теле, попавшая в паутину, созданную ручным иллитидом Матроны Матери Бэнр. Киммуриэль был внутри её мыслей, и потому я настаиваю, что она все еще там. Она понимает свое жуткое положение. И каждый прожитый день оборачивается для неё новым ужасом.