Ирен Блейк - Предназначение

-Меня. Ты боишься меня в себе ощутить. Не так ли? - В вопросе таилась насмешка и предвкушение.

Рика поняла и вздрогнула, яростно дёргая цепи. Внутри неё всё мгновенно оборвалось. Рыдания душили. Тело покрылось испариной.

Валек вздохнул, ощущая её запах, дыша полной грудью. Страх заводил его, но он медлил, наслаждаясь игрой. Затем открыл дверь и произнёс вслух, голосом лаская её кожу, словно поглаживая пёрышком:

- В тебе столько жизненной силы. Обещаю, я медленно сломаю тебя, а затем осушу, смакуя на языке кровавые капли и медленно забирая энергию жизни, пока твоё сердце не остановится...- Приблизился, словно для поцелуя, чувственно улыбнулся, а Рика рыдала и билась в цепях, раздирая в кровь запястья. Её знобило. Сознание отключилось. Остался лишь первобытный животный страх. Кошмар Рикарды воплотился в реальность.

Рассвет нежно раскрасил небо, как умелый творец любимое полотно, рисуя на светло голубом холсте розовые полосы, оранжевые блики и малиновые всполохи, словно пятна сладкого фруктового сиропа на леденце.

Он сидел на переднем сиденье напротив водителя в первом из двух джипов в столь ранний час пересекавших шоссе. Окно было слегка приоткрыто, и утренний ветерок бодрил, освежая лицо. В зеркале поймал отражение темнокожего мужчины, сидевшего позади, лениво смотревшего на дорогу за лобовым стеклом. Карие глаза мужчины были такого тёмного оттенка, что чернотой напоминали обсидиан. 'Цепкий взгляд хищника временно затаившегося в засаде', подумал Джеймс и вновь посмотрел в раскрытое окно.

Асфальт ещё не нагрелся, но через пару часов в этих местах настанет знойное пекло. Настанет час, когда даже самые дорогие автомобильные шины плавятся, а гудрон прилипает к подошвам, проедая насквозь. Час, когда небо полночно синее, а в вышине кружит гриф, полноправный хозяин небес, рассекающий воздух. Свободный и гордый охотник, зорким глазом высматривающий добычу.

Сна не было ни в одном глазу, каждая клеточка буквально кипела от энергии переполнявшей его. Пять часов отдыха пролетели мгновенно в унылой комнате без окон в подвале многоэтажного дома, временном убежище между подготовительными тренировками. И вот - сегодня ему предстояло задание, настоящее, рискованное, без права на ошибку, где жизнь его и незнакомых людей стояла на кону.

Кто-то закашлялся, зашуршала бумага, но Джеймсу не было нужды оборачиваться: он и так знал, чем занимается молодой сухощавый мужчина с бледным лицом и крючковатым носом, листающий библию, астматик, неистово верящий в бога. Настоящий фанатик. Заслонка была прикрыта, но всё равно, чтобы не слышать их беспокойные, навязчивые, словно разъярённые осы мысли, Джеймсу необходимо было прилагать усилие.

Никто не знал друг друга. И это была проблема. Мужчины были одиночками, как и он сам, только священник выглядел мягкотелым. 'На кой чёрт он нам сдался', подумал Джеймс. Но, команду собирали по приказу сверху.

Водитель крепкий мужик в чёрной одежде, напоминал медведя. Двухдневная щетина, цепкий взгляд, из тех, кто замечает мелочи. Кольцо на безымянном пальце и сожаление об утрате. Джеймс узнал его, сработала фотографическая память. Газетная вырезка восьмилетней давности, одна из многих, что сохранил . Там говорилось, что по трагической случайности в огне погибли женщина и девочка. 'Если бы девочка выжила, была бы моей ровесницей', подумал Джеймс. Он чуть прикрыл глаза, стараясь выглядеть расслабленным, но мозг работал, выстраивая последовательные цепочки. Вспомнился давнишний разговор, подслушанный случайно, глубокой ночью, когда Джеймс должен был в плену Морфея разглядывать цветные сны. Но, вместо этого стоял в пижаме возле незакрытой двери кабинета Бенедикта третьего. Услышал пару слов о собственной персоне, о не найденном ребёнке, о цене за что-то драгоценное. Вздрогнул, и медленно крадясь на цыпочках, ушёл к себе, забыв про свой ребяческий вопрос. Охрипший голос кардинала, лепечущий и неуверенный и колючий, звонкий, как осколки хрусталя, рассыпанные по столешнице, голос незнакомца въелся в память . И не забыть до смерти ему тона, которым была произнесена всего лишь пара слов. Тона включившего животный дремлющий инстинкт. Джеймс пятился к стене, подальше от двери а мочевой пузырь предательски грозил опорожниться. Настолько сильным и зловещим был посыл таящийся в словах, того кому всецело доверял: их души за неё отдам.

В тот день его мир рухнул. Всё изменилось. Джеймс стал другим: он никому не доверял, выискивая истину, незаметно складывал реальную картину.

Поворот едва не миновали, указатель скрывался в кустах. Серый асфальт сменился на глинистую однополосную колею, и чёрный джип плавно поехал вперёд, направляясь к мосту. Джеймс достал карту лежащую в бардачке, развернул и просмотрел маршрут. Приблизительное место расположения гнезда кровососов терроризирующих близлежащий городок, находилось где-то за горной рекой. ' Интересно, насколько хорошо ознакомлены с делом эти профи, сидящие в джипе рядом со мной?' Использовать силу не хотелось, слишком легко, поэтому Остин спросил:

- Итак, раз мы в одной лодке, то кто хочет сказать, каков будет план?

Водитель нахмурился, священник молчал, а чернокожий верзила рассмеялся и ответил на вопрос:

-На месте поймёшь, что к чему пацан. -Затем, после паузы добавил:

-Меня зовут Кир, если что.

- Джеймс.

- Я знаю, кто ты, Остин и что ты, - произнёс 'новый знакомый' тоном не терпящем возражений.

Такого ответа Джеймс не ожидал. Удивление сменилось замешательством, а потом вызвало усмешку. ' Интересно всё складывается, похоже, верзила в курсе событий. Я непременно узнаю, кто он и какова его цель в этом деле',- подумал Джеймс и снова посмотрел на дорогу. Колея закончилась, джип подъехал к мосту.

Река узкой, серебреной лентой вилась далеко внизу. Старый деревянный мост соединял дорогу с холмом, где вдалеке был лес, тёмный и недружелюбный. Высокие сосны, как стражи хранили покой этого богом забытого места.

Деревянные доски двигались под колёсами точно живые и мужчины пережили пару очень неприятных минут, чувствуя себя пешками в шахматной партии судьбы и фортуны. Тревожное ощущение: словно кубик льда медленно тает в желудке, мост кажется бесконечным, а доски под днищем машины скрипят и скрипят, монотонно, ритмично, заставлял замереть и ждать, тянущиеся, мучительно-долгие минуты. Все выдохнули, мост был пройден. Позади осталась глубокая пропасть и ревущий водный поток. Дорога, как таковая исчезла, и машина ехала по заросшей бурьяном тропе в окружении тонких берёз и кустов. Шлепок и библия из тонких рук священника упала на пол, водитель обернулся, но промолчал, и вновь переключил внимание на дорогу. 'Недобрый знак, для тех, кто суеверен', подумал Джеймс, незаметно рассматривая водителя, пытаясь по его лицу составить психологическую характеристику. Так парень развлекался.