Александр Сухов - Мир Деревьев

Наслушавшись рассказов своего обожаемого деда – Бахара, по прозвищу Ловкач, Феллад с самых юных лет вбил в свою упрямую головенку, что непременно станет пластуном и только пластуном. Конечно же, ничего предосудительного против уважаемой профессии эколога или лозоходца он не имел. Каждый делал общее дело. Каждый приближал тот счастливый миг, когда на всей огромной Земле не останется ни одного, даже самого микроскопического клочка занятого аномальными зонами. С того момента, когда племя людей встретилось с разумными деревьями, их совместные действия были в основном направлены на то, чтобы очистить планету от ужасных последствий глобальной катастрофы. За восемь тысячелетий людям и Деревьям удалось освободить большую часть суши, но останавливаться на достигнутом было все еще рано, поскольку «бурлящие котлы» зон отторжения являлись постоянными источниками опасности для населения пограничных областей. Дело в том, что почва и воды аномальных районов были прямо-таки пропитаны вредоносной эманацией, которую Мудрый Квакх называл странным словом «радиация», так вот, под воздействием этой самой радиации процессы мутагенеза растений и животных протекали в сотни, а может быть и в тысячи раз быстрее, чем в обычных условиях. Гиперактивный мутагенез в сочетании с жестким естественным отбором приводил к тому, что каждая следующая генерация обитателей аномальных зон была более жизнеспособна, нежели предыдущая. Несмотря на то, что пограничные зоны были надежно прикрыты от вторжения опасных тварей гиперпространственными щитами, наткнувшись на которые, всякая нечисть мгновенно оказывалась либо в жерле действующего вулкана или на дне какой-нибудь океанской впадины, время от времени обитатели аномальных зон все-таки каким-то непостижимым образом умудрялись обходить ловушки и проникать за пределы охраняемых периметров. Однако больше всего от вредоносных организмов страдали молодые посадки Деревьев, поскольку защищать их до момента взросления и полного слияния с древесным разумом приходилось людям, которым в отличие от суперинтеллекта братьев-Деревьев свойственны кое-какие слабости и недостатки. Энергичная натура Феллада жаждала приключений и подвига, именно по этой причине он хотел быть только пластуном и считал все прочие занятия недостойными своего внимания. Кто первым приходит на новый участок? Пластун. Кто уничтожает самых опасных и жизнестойких тварей? Пластун. Кто прокладывает дорогу всяким там экологам, контактёрам и прочим спецам? Опять же пластун. Иными словами, пластуны, как никто другой находятся на переднем крае и пока на планете существуют аномальные зоны, люди именно этой профессии будут наиболее уважаемыми и почитаемыми среди соплеменников.

Затем мысли Феллада потекли совершенно в ином направлении. Перед внутренним взором возник яркий образ огромного города, в котором восемь тысячелетий тому назад обитали его далекие предки. Вчера во время контакта Мудрого Квакха и Деревьев он просто впитывал информацию, как впитывает воду гриб-водохлеб. Теперь, когда подсознание аккуратно разложило полученные данные по полочкам, наступило время их осмысления.

«Странный город, – подумал Феллад. – Странные люди. Как вообще можно жить при такой скученности? А эти, как их?.. Автомобили. Это же ужас какой-то – насколько проще и удобнее пользоваться телепортами – вжик и ты уже где-нибудь на песчаном пляже Хиндейского океана, либо в самом центре Северной Америнди или на берегу могучей реки Амассоны».

Перед внутренним взором впечатлительного юноши возникла малоприятная картина: груда искореженного металла и конвульсивно сжимающая и разжимающая пальцы рука, торчащая из-под огромного колеса грузовика.

– Автомобиль, металл, баранка, спидометр, – вслух произнес Феллад, будто пробовал на вкус неведомые ранее слова, – аэроплан, бензин, Анапа… – и тут же подумал: «Интересно, этот человек – Смирнов Андрей нашел, в конце концов, своих детей и жену? – И немного пораскинув мозгами, сам ответил на свой вопрос: – Вряд ли. Если бы в то время на Земле были Деревья, они бы вмиг доставили его куда нужно, а на своих двоих в той ситуации далеко не уйдешь».

Мысли о братьях-Деревьях воскресили в памяти яркие ночные образы. Вообще-то обстоятельства первого контакта людей и мыслящих деревьев известны каждому человеку, но, как правило, мало кого интересуют избыточные подробности этой встречи, разве что профессиональных историков и социологов, ищущих в событиях прошлых лет какую-то известную им одним истину. Феллад не собирался становиться ни историком, ни социологом и воспринимал ночное видение не как полезную информацию для глубокомысленных размышлений, а как яркое эмоциональное переживание за судьбу людей племени Пещер, наконец-то обретших не только преданных друзей и покровителей, но и настоящую цель жизни. Из курса истории юноше было хорошо известно, что на протяжении первых столетий совместного существования объединенному сообществу людей и Деревьев неоднократно угрожало полное уничтожение. За все время после ужасной катастрофы, стершей с лица планеты техногенную цивилизацию, активный мутагенез всего лишь один раз сыграл положительную роль, создав популяцию разумных растений. Все прочие мутации живых организмов с точки зрения людей были отрицательными. Теперь трудно поверить, что Земля в ту пору напоминала чудовищный котел какого-нибудь сумасшедшего алхимика, задавшегося целью вывести совершенное существо и создающего одного кошмарного гомункулуса за другим, каждый последующий из которых намного опаснее предыдущего. Однажды Фелладу в составе своего класса на одном из уроков палеозоологии посчастливилось посетить музей монстров. Он до сих пор не может без содрогания вспоминать то, что увидел собственными глазами, хоть это были всего лишь обыкновенные анимированные голограммы. Особенно его поразили реалистичные сцены охоты. Согласитесь, непросто стоять и спокойно наблюдать за тем, как всего-то в паре метров от тебя одно бронированное чудовище с завидной сноровкой разделывает другое, пусть даже эти обе твари – всего лишь продукт творения гениальных художников.

Неожиданно воспоминания Феллада вновь коснулись момента, когда его разум был всего лишь вместилищем сознаний Квакха и Деревьев. Он вспомнил, как эти двое, точнее лягух и коллективный разум мыслящих растений обсуждали какую-то потенциальную угрозу, коей суждено случиться в относительно недалеком будущем. Из сумбурных объяснений озерного отшельника он мало что понял, поскольку сам Квакх ничего толком не знал, следовательно, объяснить членораздельными мыслеобразами не мог. Феллад улыбнулся, вспомнив как в самом начале его знакомства с единственным представителем племени разумных лягухов, тот все время требовал от тогда еще несмышленого мальчишки «выражаться членораздельными мыслеобразами». Однако, судя по откровенной обеспокоенности своего учителя, а также Деревьев опасность, которая должна была обрушиться на Землю в течение ближайших десяти лет, была нешуточной. Но самым главным для Феллада было то, что именно на него – еще незрелого мужчину возлагалась ответственная миссия спасения человечества. От осознания собственной значимости закружилась голова – кто не мечтает в столь юном возрасте стать героем такого масштаба?