Галина Романова - Выбор наследника

— Тайная служба! Это за мной! Вот стерва, — это относилось к Таре, — она меня выдала!

Фрозинтар уже хотел высказаться в том смысле, чтобы спутник не смел поганить имя его жены, но в это время заметил, что девушка остановилась и что-то сказала идущему впереди стражнику, указывая как раз на чердачное окно! И как тот отдал приказ.

«Окружай!» — прочел наемник по губам. Ох, Тариель, Тариель, как же так? Неужели твоя память изменилась настолько глубоко, что ты готова предать того, кому клялась в верности. Ты же обещала меня ждать. Что заставило тебя забыть обещание?

Раздумывал Фрозинтар недолго. Решение пришло само, едва Карадор, издав испуганный вопль, бросился к выходу и с воплем: «Мне туда нельзя!» — выскочил вон.

Наемник последовал за ним. С неверной женой он разберется позже. Сейчас главное — не дать «объекту» уйти.

Остановив коня, Лаотор осторожно спешился и огляделся по сторонам, словно опасаясь, что его могут увидеть чужие глаза. Молодой эльф знал, что ему не следовало сюда приезжать, но любопытство оказалось сильнее отцовских запретов и страха наказания.

Над головой смыкались кроны деревьев. Липа цвела, и ее одуряющий медвяный запах еще не выветрился из-под полога леса, в который давно уже превратилась эта часть окружающего поместье-столицу парка. Потемневшие кроны деревьев сгущали полумрак. Под ними росли только лесные травы и редкий кустарник.

Гравийная дорожка почти вся заросла ползучими растениями — слишком редко по ней ходили в последнее время. Собственно, лишь при жизни предыдущего Наместника, отца высокородного лорда Калливара, сюда наведывались чаще чем раз в месяц. Но было это задолго до рождения Лаотора. С тех пор как венец получил нынешний Наместник, эта часть парка посещалась всего несколько раз.

Оставив коня под деревьями (умный скакун не сделает лишнего шага), Лаотор пошел по заросшей дорожке в сторону видневшегося за деревьями строения.

Часовня была сложена в незапамятные времена. Пожалуй, лишь отец Лаотора, лорд Лоредар, мог вспомнить, когда и зачем ее возвели. Во всяком случае, она стояла тут еще до Смутных веков, когда не было Аметистового Острова, а с запада на восток раскинулось обширное государство эльфов, которым правила династия великих королей. Бури и грозы пронеслись над островерхой кровлей часовни, но она выстояла. И видела, как возле нее возводили поместье-столицу. И, наверное, увидит, как пустеют замки, постепенно превращаясь в прах и пыль.

Ползучие растения закрыли не только дорожку, их плети наползали и на растрескавшиеся ступени широкого крыльца. Массивные двери, украшенные резьбой, были слегка приоткрыты.

Какое-то время Лаотор колебался, а потом решительно толкнул дверь и переступил порог часовни.

Внутри царил почти полный мрак — лишь сквозь щели в узких окнах-бойницах, залепленных многолетними слежавшимися листвой и паутиной, пробивались кое-какие лучики света. Но, впрочем, для остроглазого эльфа тут не было так уж темно — присмотревшись, Лаотор заметил вытершуюся, потерявшую цвет мозаику на полу. Узор почти терялся под слоем пыли и невесть как занесенного внутрь мусора — мелких веточек, прошлогодней истлевшей листвы и птичьих перьев. Но еще можно было различить слагавшие его разноцветные извилистые линии, которые сходились в одной точке — у дальней стены, где между двух колонн на возвышении лежал простой с виду камень.

Иногда вещи на самом деле не такие, какими кажутся. И Лаотор прекрасно видел — нет, догадывался, что это не простой камень. Ему стало страшно, однако любопытство пересилило страх. Крадучись, прислушиваясь к малейшим шорохам и звукам, он сделал несколько шагов и подошел к камню вплотную.

Воображение заранее нарисовало ему помост, ряды магических рун и все остальное, что обычно имеет уважающий себя алтарь неведомого и враждебного божества, но камень просто лежал на постаменте. Видно было, что когда-то ему пытались придать прямоугольную форму, но бросили сие занятие на полпути. Тут и там время еще сохранило следы сколов. Любопытствуя, Лаотор склонился ниже…

Ему показалось, что он стоит на берегу водоема и смотрит на дно сквозь толщу воды, в смутных тенях угадывая рыб и прочих водяных жителей. Иллюзия была настолько полной, что эльф махнул рукой, стирая с камня слой пыли, чтобы лучше видеть, кто там обитает на дне…

И отшатнулся в испуге, когда одна из теней слабо шевельнулась.

А потом послышался хруст. Хруст треснувшей льдинки. И тут же все вокруг окуталось холодом.

Изо рта облачком вылетел пар. Мигом замерзли уши и кончик носа. Невесть откуда взявшийся ветер выдул из-под туники тепло, залез под нее морозными щупальцами. И Лаотор бросился бежать вон из часовни.

Вслед несся хруст ломающихся льдинок.

Глава 4

— Руку!

— Чего?

— Р-руку, г-говорю, давай! — заорал Фрозинтар, теряя терпение. — Да не бойся, не съем я ее!

— Да-а. — Карадор попятился, пряча упомянутую конечность за спину. — Вот все вы так говорите! Сначала — руку, потом — сердце, потом — печень с прочим ли…

Устав ждать, наемник рванулся вверх, схватил болтуна за куртку и буквально упал спиной вперед в темный пролом. Падая, он задел локтем какой-то непрочно державшийся камень, и вслед за ними вниз с грохотом и гулом в облаках поднятой пыли рухнул весь каменный свод.

Не выпуская подстреленным зайцем верещавшего Карадора, Фрозинтар несколько раз перекатился по полу, а потом навалился на эльфа сверху, спиной и загривком защищая его от мелких камешков. По опыту он знал, что может выдержать и нечто большее, чем простой камнепад.

Вот и все. Шедшая за ними по пятам погоня должна непременно остановиться с противоположной стороны обвала, остаться в глубоком убеждении, что беглецы погребены под слоем земли и камней в подвале рухнувшего старого здания. М-да, слышал он, что в Ветхом городе многие здания держатся буквально на честном слове, но чтобы вот так, от неосторожного толчка локтем, развалиться… Впрочем, беглецам это было как раз на руку.

Под ним осторожно завозился Карадор. Вспомнив об эльфе, Фрозинтар приподнялся на локтях, стряхивая с себя слой каменной крошки:

— Ты в п-порядке?

Тот некоторое время изучал лицо наемника.

— Знаешь, — задумчиво протянул, — а у тебя глаза красивые… И сам ты весь… такой…

Выпростав руку, Карадор убрал со лба наемника прядку волос, заправил ее за ухо и напоследок нежно мазнул пальцами по щеке.

— Тьфу ты! — Фрозинтара как подбросило. — П-прекрати свои пошлые намеки! Я…м-между прочим, я…

— Да знаю я, что ты не такой! — Карадор вскочил бодрым кузнечиком и принялся энергично отряхиваться. — Ты столько времени на мне лежал, а случаем так и не воспользовался! О, а где это мы?