Лис Арден - Алмаз темной крови. Песни Драконов

Не одно сердце сжалось при упоминании этого имени. Но никто из собравшихся не был привычен выставлять свои чувства напоказ; со стороны казалось, будто обладательница этого имени и вовсе незнакома им.

— Танцовщица — и целый мир… — качая головой, протянул Гвидо Арзахельский.

— Неслыханно… — Карло Квиати даже красными пятнами пошел от возбуждения, — Она танцевала в Маноре, весь зимний сезон! Если бы знать тогда…

— Да? И что бы вы сделали? — насмешливо поинтересовался ан-Нуман.

Квиати как-то странно посмотрел на шаммахита, но промолчал.

— А где она сейчас? — спросил у Квиати Гвидо.

В ответ тот пожал плечами.

— Не знаю. Дети Лимпэнг-Танга покинули мой город весной, сейчас они в Иреме. Но Амариллис среди них нет, танцовщица у них новая, это точно.

— Что ж… — Гэлвин пожал плечами. — Найти ее, я думаю, мы в силах. А что потом, милсдари?

— Странный вопрос вы задали, барон. — Голос ее величества Воды был прозрачен, ясен и холоден. — Соотношение слишком несоизмеримо — одна жизнь — и участь всего мира. Вы переглядываетесь, пряча свои мысли, но они читаются так же ясно, как если бы вы кричали о них во весь голос. Ее не должно быть.

— Это жестоко, ваше величество… но, пожалуй, вы правы. — Сириан Мираваль поклонился, и добавил — Слишком опасно оставлять ее…

— Если Гарм заполучит ее… — Гвидо потер пальцами виски. — Согласен с вами, Мираваль.

— Экие вы скорые, милсдари… — в голосе Огмы сквозило неприкрытое презрение. — Ровно крысы на девушку набросились. Ох… прошу прощения, милсдарь Брик…

Старичок замахал на короля руками:

— Да ничего, ничего, ваше величество… Я привык.

— Вы там как пожелаете, а я готов дать ей убежище. В моих землях есть такие глухие места, где ее никто не сыщет.

— Глупое великодушие. — В голосе короля Воздуха презрения было не меньше. — Неуместное и опасное.

— Неужели? Конечно, мы лишим светлых эльфов возможности совершить великолепный, достойнейший подвиг — убить ни в чем не повинную девушку. Я так разумею, вы уж и армию снарядили… — Огма откровенно насмехался.

— Если Амариллис… — аш-Шудах помедлил, — исчезнет, то нам придется распрощаться с надеждой заполучить земли Арр-Мурра. Если вернуть ей камень, она сможет освободить его силу — с ее помощью проклятые земли могут стать благословением для всего мира.

— Вернуть камень? — удивился Квиати. — Возможно ли это?

— Возможно. Гарм силен только в Арр-Мурра, но и там его сила не беспредельна.

На несколько минут разговор прервался; все обдумывали услышанное, пытаясь решить, на чью же сторону встать.

— Все это так. — Первым заговорил шаман, спокойно и размеренно звучал его голос. — И вы вольны принять любое решение, произнести любой приговор. Но запомните все — если Амариллис погибнет и мы будем знать, что виной тому ваши страх и немощь, — не ждите от нас прощения.

— И от меня тоже. — Аш-Шудах недвусмысленно посмотрел на эльфов.

— И от меня. — Огма скрестил руки на груди, весьма довольный таким разворотом разговора.

— Ну что вы, милсдари… как можно! — Брик сокрушенно покачал головой, всплеснув руками. — Ссоритесь, ровно дети! И когда?! Когда нам понимание да единение как воздух потребны!.. Яснее ясного, что нельзя девицу эту убивать, никак нельзя. А ну как и впрямь милсдарь маг камень вернет? Тогда всем нам прямая выгода… Спрятать ее надобно, да получше. И чтоб охрана была.

— Мой дом вас устроит? Не самое потайное место, это верно. Однако лучшей защиты, чем здесь, Амариллис не найдет нигде. — Аш-Шудах посмотрел на орков. Шаман согласно кивнул ему. — Что ж… тогда дело за малым — отыскать ее и привезти в Ирем. И как можно быстрее.

— Это наша забота. — Не допускающим возражений тоном сказал орк-крысолов. — Мы привезем Амариллис в Ирем… или вы знаете кого-то, более достойного доверия?!

— Мой ученик — если вы, конечно, не возражаете, — поедет с вами, — Аш-Шудах мог и не задавать этого вопроса, против общества Арколя Сыч возражать уж точно бы не стал.

— Если вы позволите, — неожиданно вмешался король Воздуха, — один из моих приближенных также будет вас сопровождать. Он из Вольных Лесных Стражей, так что вы не заподозрите его в излишнем рвении соблюсти нашу волю. Меж тем, он опытный путешественник и сможет быть вам полезен. Ваш ученик, кажется, знаком с ним…

— Вот так все эти важные особы и решили, что именно мы — и никто другой — привезем Амариллис к аш-Шудаху. — Арколь рассказывал Хэлдару о состоявшихся переговорах, не особо церемонясь в своих описаниях и комментариях. Больше всего от него досталось эльфам. Их хладнокровие и невозмутимость, с какой они решили судьбу его сестры, выводили мага-подмастерье из себя и он не стеснялся в выражениях.

Друзья сидели в комнате Арколя — Сыч расположился в низком деревянном кресле, положив длинные ноги на столик, Хэлдар сидел на широком подоконнике, глядя в сад. Он ни разу не возразил Арколю, и вообще с самого начала почти не открывал рта. Кроме них, в комнате были Шонно, Венона, Лиусс и Рецина; Криолла осталась нянчиться с малышкой, Лорка куда-то запропал. Дети Лимпэнг-Танга были приглашены самим магом, который хотел избавить их от ненужных расспросов и, паче того, допросов… попросту спрятал. В самом дальнем и темном углу, в глубоком кресле дремал старик шаман.

— Вот и славно. — Сыч ловко кинул в окно крупную персиковую косточку. — Быстро, бесшумно, точно в цель… как батюшка учил. Когда едем-то, Арколь?

— Как только светлейшие гости отбыть восвояси изволят.

— Нет, Арколь. — Дверь распахнулась и в комнату вошел сам аш-Шудах. Выглядел он обеспокоенным и огорченным; черные глаза мага тлели красноватым огнем, как потревоженные угли.

— Вы должны ехать немедленно и как можно быстрее. И я ничем не могу вам помочь — ты знаешь, Арколь, все мои силы могут понадобиться вдруг и сразу, я не вправе растрачивать их.

— Что случилось, учитель? — Арколь и сам встревожился.

… капли воды парят в воздухе, вздрагивают, трепещут… воздушные потоки окружают их, придавая форму, приручая… Из прозрачно-голубых ка пель складывается птица — небольшая, но с мощными крыльями, хищным клювом и ничего не выражающими хрустальными глазами. Потоки воздуха становятся плотнее и постепенно холодеют… все больше и больше… Очертания птицы становятся четче, затвердевают, стекленеют… Наконец, она с резким звоном расправляет ледяные крылья и пронзительный клекот вырывается из ее клюва.

Несколько строк, написанных кружевной вязью эльфийского письма, помещаются на груди птицы. Несколько слов, произнесенных мелодичным, переливчатым голосом, определяют ее путь. Она взлетает, делает круг над головами королей — и вылетает в распахнутое окно, и растворяется в небе.