Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)

— Завтра маленькая девочка приходит утром и тренируется с Боткиным.

Я чуть не захныкала. После я приплелась к себе в комнату и кое-как помылась, хотя мне просто хотелось скользнуть под одеяло и спрятаться с головой. Но я заставила себя вернуться в купольный зал для ужина.

— Где Женя? — спросила я Марию, садясь за стол Взывателей.

— Она трапезничает в Большом дворце.

— И спит тоже, — добавила Надя. — Королеве нравится знать, что она всегда под рукой.

— Как и королю.

— Мария! — хихикнула Надя. Я уставилась на них.

— Хотите сказать…

— Это просто слух, — ответила Мария, но при этом девушки обменялись многозначительным взглядом. Я же подумала о влажных губах короля, лопнувших сосудах на его носу, и о прекрасной Жене в наряде служанки. После чего оттолкнула свою тарелку, — тот малый аппетит, что у меня был, испарился.

Ужин, казалось, длился вечность. Я пила чай и терпела очередной раунд бесконечной болтовни Взывателей. Хотела было извиниться и уйти к себе, но тут дверь Дарклинга отворилась, и в зале в одночасье стало тихо. Появился Иван и прошел к столу Взывателей, явно не замечая взглядов остальных Гриш. С замиранием сердца я поняла, что он направлялся именно ко мне.

— Иди за мной, Старкова, — проговорил он, подойдя ближе, а затем добавил насмешливое: — пожалуйста.

Я отодвинула стул и поднялась на ноги, которые внезапно стали ватными. Багра нажаловалась Дарклингу на мою безнадежность? Боткин рассказал о моем провале на тренировке? Все Гриши вылупились на меня. Надя пыталась подобрать свою челюсть с пола.

Я последовала за Иваном через зал в полной тишине и прошла через огромные черные двери. Он провел меня по коридору, затем через очередные двери, украшенные символом Дарклинга. Было сразу ясно, что я оказалась в военном зале: окна отсутствовали, стены были завешаны огромными картами Равки. Карты были старинными рисунками, нанесенными чернилами на шкуры животных. При других обстоятельствах я бы провела не один час, исследуя их, пробегаясь пальцами по возвышенным горам и извилистым рекам. Вместо этого я замерла, сжав липкие руки в кулачки. Сердце билось с бешеной скоростью.

Дарклинг сидел в конце длинного стола и просматривал кипу бумаг, которая высилась около него. Когда мы вошли, он поднял взгляд, — его кварцевые глаза засияли в свете ламп.

— Алина. Прошу, присаживайся, — парень указал на стул рядом с собой.

Я замешкала. Он не казался злым. Иван снова исчез за дверью, предусмотрительно прикрыв ее за собой. Я с усилием сглотнула, заставила себя пересечь зал и занять место, предложенное Дарклингом.

— Как прошел первый день?

Я снова сглотнула.

— Нормально, — удалось мне прохрипеть.

— Правда? — он слегка улыбнулся. — Даже с Багрой? Она может слегка навеять ужас.

— Самую малость, — выдавила я.

— Устала? — я кивнула. — Скучаешь по дому? — пожала плечами. Было странно говорить, что я скучала по казарме Первой армии.

— Немного.

— Со временем станет легче, — я прикусила губу, надеясь, что он прав, так как не была уверена, сколько смогу выдержать дней, подобных этому. — Тебе сложнее, — продолжил Дарклинг. — Этереалки редко работают в одиночку, Инферни всегда в паре, Шквальные часто берут в партнеры Проливных. Но ты — единственная в своем роде.

— Точно, — насторожено ответила я; у меня не было настроения выслушивать о своей необыкновенности.

Парень встал.

— Иди за мной.

Мое сердце снова гулко застучало.

Он вывел меня из военного зала и провел по коридору. Затем указал на узкую дверь.

— Держись правой стороны и выйдешь прямиком в общежитие. Я подумал, что ты хотела бы избежать главного зала.

Я уставилась на него.

— И это все? Ты просто хотел спросить, как прошел мой день? — выпалила я.

Он склонил голову набок.

— А чего ты ждала?

Я почувствовала такое облегчение, что не смогла сдержать тихого смешка.

— Понятия не имею. Пыток? Допроса? Сурового разговора?

Дарклинг слегка нахмурился.

— Я не монстр, Алина. Несмотря на то, что ты могла слышать обо мне.

— Я не то имела в виду, — поспешно исправилась я. — Просто… Я не знала, чего ждать.

— Кроме худшего?

— Старая привычка, — я знала, что на этом стоило остановиться, но не сдержалась. Может, я несправедлива. Но и он — тоже. — Почему мне не стоит тебя бояться? Ты — Дарклинг. Не хочу сказать, что ты кинешь меня в яму или сплавишь в Цибею, но ты определенно мог бы. Ты умеешь разрезать людей напополам. Думаю, справедливо быть слегка напуганной.

Он изучал меня долгое мгновение, и я уже горячо пожалела, что открыла рот. Но затем на его лице вновь мелькнула полуулыбка.

— Твои слова не лишены смысла, — мой страх потихоньку пошел на спад. — Почему ты это делаешь? — внезапно спросил Дарклинг.

— Что?

Он потянулся и взял меня за руку. Я вновь почувствовала это замечательное чувство уверенности.

— Потираешь ладонь пальцем.

— Ох, — я нервно рассмеялась; никогда не замечала за собой этого движения. — Еще одна старая привычка.

Он перевернул мою ладонь и начал рассматривать ее в тусклом свете коридора, водя пальцем по незаметному шраму, от чего меня пронзил трепет.

— Откуда он у тебя? — спросил Дарклинг.

— Я… Керамзин.

— Ты там выросла?

— Да.

— Следопыт тоже сирота?

Я резко всосала воздух. Может, он и мысли читать умеет? Но затем я вспомнила, что Мал давал показания в палатке Гриш.

— Да.

— Он хорош?

— Что?

Мне было трудно сосредоточиться. Палец Дарклинга все еще двигался взад-вперед, обводя шрам на моей ладони.

— В отслеживании. Он хорош?

— Лучший, — честно ответила я. — Крепостные в Керамзине говорили, что он умеет доставать кроликов даже из-под камней.

— Порой задумываюсь, насколько мы действительно понимаем собственные дары, — проговорил он, после чего отпустил мою руку, открыл дверь и слегка поклонился. — Спокойной ночи, Алина.

— Спокойной ночи, — выдавила я.

Затем нырнула в проход, ведущий через узкий коридорчик. Через мгновение за мной послышался звук закрывающейся двери. 

ГЛАВА 10

Следующим утром мое тело болело так сильно, что я едва смогла вытащить его из-под одеяла. Но я все же встала и снова пошла на экзекуции. И снова. И снова. Каждый день был хуже и раздражительнее предыдущего, но это меня не останавливало. Не могло. Теперь я не топограф, и если мне не удастся стать Гришей, что со мной станет?