Вадбольский 3 (СИ) - Никитин Юрий Александрович
Она фыркнула и отвернулась. В таком же молчании автомобиль доставил меня на Невский проспект к дому девяносто шесть.
Я поблагодарил, поклонился и вышел. Автомобиль тут же сорвался с места, а я, как и положено по этикету, постоял, провожая взглядом, в нём женщина, а когда скрылся с виду, потащился в особняк, чувствуя себя так, словно это в меня всадили заряд картечи, потом били огнём, водой, льдом и воздухом, а ещё долго колотили мечами по всему телу.
Конечно, никакие мужчины-управленцы не хватаются за голову, потому что их попросту нет. Никому ещё не предлагал такую работу, сперва сам должен разобраться.
Но как же не хочется! Я рожден управлять миром, а не копаться в разоренном хозяйстве, где кто в лес, кто по дрова, а народ разбежался и вообще непонятно, с чего начинать.
Ну пусть не сразу править миром, но хотя бы империей! А так чересчур тяжёлая выживалка, начальные условия просто чудовищные. И ещё, как понимаю, по дефолту обязательны погодные явления: засухи, недород, лютые морозы, половодье, пожары от удара молнии… надо громоотвод поставить, Господь бывает рассеяянным.
Пора ехать смотреть моё имение и мои земли. Хотя имение сегодня, земли потом, не горит, вообще мир смотрится замедленным, как толстый карась в стоячей воде.
Василий сказал, широко улыбаясь:
— Я пойду за автомобилем?
— Я тоже могу водить, — вызвался Антон. — Наш заблудившийся лях меня научил. А ещё и ремонтировать могу!
— Поедем все, — сообщил я, — кроме Ивана. Он на страже. Титул барона, увы, не защита. Антон поведет автомобиль.
Иван спросил с некоторой тревогой:
— Ваша милость, опасаетесь чего-то?
— Не то, — сказал я, — что опасаюсь, но граф сказал, что давно не занимался этими землями. Неприбыльные, но мне всё равно для титула без своей земли не обойтись. Но если земли заброшены хозяином, там точно поселятся крысы. Иногда двуногие.
Он вздохнул, но счастливчики, которых беру с собой, начали уверять, что если и встретят крыс, то на них достаточно топнуть ногой.
— Едем, — сказал я решительно. — Кольчуги под кафтаны, ружья зарядить, мечи и ножи держать под рукой. Даже тебе, Антон.
Антон сказал обидчиво:
— А что Антон, как что, Антон…
По обе стороны дороги высокие деревья, хвойные, как я бы сказал, всё-таки различаю хвойные и… остальные. Хвойные с виду более мрачные и суровые, зеттафлопник тут же шепнул, что это сосна обыкновенная, так зовется в каталоге, а вон там участок с елью европейской, мы ж в Европе, хотя почва подзолистая, потому там зеленомошные, черничники и кисличники…
— Понял, — прервал я, — Мата, что там впереди?
— Дорога вилюжится, — ответила она, блеснув обогащенным словарным запасом, — слева за деревьями небольшое озеро, вижу пару лосей…
— Да хрен с ними, — прервал я, — к лосям я нейтрален. Как дорога?
— Какая дорога осенью? — ответила она. — Но направление держим верно.
— И за то спасибо, — буркнул я.
Автомобиль Антон ведёт умело, а в некоторых местах даже мастерски, это где дорога сплошь из ям и выбоин, но ухитряется так держать колеса, что и по туго натянутому канату смог бы.
Василий напряженно молчит, Тадэуш и Элеазар матерятся, я старался понять, моя это земля или ещё нет, если моя, придётся и дороги приводить в порядок, а бесплатно в этом мире почему-то ничего не делается.
Наконец не утерпел, вытащил карту, всмотрелся и присвистнул. Тадэуш спросил встревоженно:
— Что-то случилось?
— Уже полчаса по моей земле едем, — сказал я горестно.
Тадэуш огляделся.
— Этот лес, озеро и вон те пашни… ваши? Это же здорово?
— А зачем граф отдал, — сказал я с подозрением, — прибыль не давали, а то и в расходы вводили?
Он вздохнул.
— Это всё сложно, а мы простые солдаты.
На заднем сиденье завозился Элеазар, сказал как-то очень нервно:
— Вон там лесина поперек дороги… Неспроста!
— Не каркай, — осадил его Тадэуш.
Я всмотрелся, сказал коротко:
— Похоже на засаду. Будьте готовы.
Мата Хари дала отчетливую картинку большой группы вооруженных мужиков, что затаились с обеих сторон дороги.
Антон сбавил ход, из-за деревьев с обеих сторон на дорогу вышли крепкие ребята, встали перед лесиной.
— Разбойники? — вскрикнул Антон.
— Нет, — определил Василий. — Выучка у них повыше.
— Останови, — велел я. — Выйду спрошу, но будьте наготове. Без меня начинать запрещаю.
Мужики выглядят в самом деле бывалыми вояками, и одеты по-воински, и мечи держат не как мужики вилы, чувствуется опыт, получаемый только в схватках.
Сердце тревожно заныло, не того ждал от баронского титула, кровь попыталась застыть в нижних конечностях, но я со злостью погнал её по большому кругу.
Когда я вылез, все загородившие дорогу уставились с весёлым любопытством на меня.
Я крикнул:
— Ребята, помогите убрать ту лесину с дороги!.. Мешает!
От группы отделился крупный мужик, настолько широкий в плечах, что почти квадратный, голова как чугунок, руки толстые, а ладони как лопаты.
— Парнишка, — сказал он мирно, — за топтание этой дороги надобно платить!..
— Был такой обычай, — согласился я. — Но то было в средние века. А сейчас все дороги имперские, не так ли?
Он ухмыльнулся.
— Не так. Дороги на землях местных хозяев платные. Никто не смеет уклоняться.
— Понял, — сказал я, — сколько стоит проезд?
— Всего пять тыщ, — сказал он. — Правда, дёшево?
— Правда, — согласился я. — А чьи это земли? Кому платить?
— Плату собираю я, — сообщил он, — а земли эти графа Павинского Алексея Петровича.
— Спасибо, — ответил я мирно и полез за полу кафтана за кошелём, но выдернул не кошель, а два топорика. Один метнул в голову единственному мужику с ружьём, тот даже не успел вскрикнуть, а второй в лицо вожака.
Уже хватаясь за рукоять меча, успел удивиться, как стремительнее разъяренных котов выскочили с двух сторон машины Василий, Элеазар и Тадэуш, а из-за руля едва не раньше выметнулся Антон. Грохнули четыре выстрела, тут же ружья упали наземь, а они сами с мечами в руках ринулись на бандитов.
Я нарочито подзадержался, наблюдая за офицерами моего будущего войска. Двоих бандитов до этого сразил я, четверо рухнули на землю, обливаясь кровью, после выстрелов. Оставшиеся едва успели ухватиться за рукояти мечей, как мои налетели и посекли так быстро, что, наверное, и сами удивились своей силе и скорости.
Только я видел, что последний из банды, что наблюдал издали, подхватился и, прячась за деревьями, ринулся прочь.
— Мата, — сказал я, — останови! Если сможешь, убей.
Мужичонка бежит быстро, почва под соснами сухая, твердая, кусты в таких местах не растут, бежать легко, он и несся со всех ног, спеша куда-то донести весть.
Мата Хари снизилась, держится за ним почти вплотную. Я видел как блеснула вспышка, мужик дернулся, оглянулся, глаза дикие и помчался ещё быстрее, виляя между деревьями.
Лазер череп не пробьёт, Мата Хари знает, ещё один короткий импульс, сбоку на шее мужика появилась точка глубокого ожога.
Он дико вскрикнул, наддал ещё, снова вспышка, пятно ожога стало глубже, а после третьей из середины обожжённого места ударила тугая струя крови.
— Возвращайся, — велел я.
Мата Хари послушно взлетела повыше, чтобы не петлять между деревьями и по прямой вернулась к нам.
Тадэуш всмотрелся в моё лицо.
— Ваше благородие?
Я перевёл на него взгляд.
— Всё в порядке. Последний, что наблюдал издали, только что скопытился.
— Ваше благородие?
— Неудачно зацепился за сук яремной веной, — пояснил я. — Ещё пять верст, и мы дома. В смысле, в моём имении.
Элеазар сказал с некоторой виноватостью:
— Простите, командир, что-то слишком быстро, для допроса не успели.
Тадэуш буркнул:
— Кто ж знал, что такие хлипкие?
Они смотрели на меня с ожиданием, я сказал легко, чтоб не видели как меня всё ещё потряхивает:
