Браконьер - Ной Апокалита
– Не знаю, как вообще, но сегодня на аукцион отправить точно нечего.
Они собрали восемнадцать мешков силоса, на котором разве что тренировать будущих алхимиков (крафтеров), как с травками обращаться. Эту фигню точно не продашь по рыночной цене. Было б килограмм-два, можно было запустить на "вечную" – то есть без срока – продажу, а там как повезет.
– Рыночная цена силоса за мешок примерно семьдесят рублей. Если согласна продать за пятнадцать-двадцать, то я могу подкинуть клиента, который точно купит сразу все. Иначе будешь ждать у моря погоды.
– А не слишком ли это?
– Сама посмотри, в каком количестве ее продают и за сколько, а потом посмотри, сколько у нас запасов. Судя по статистике, Трофимовы рублей за восемь-девять за мешок возьмут и точно также сольют с небольшой наценкой в какую-нибудь гильдию алхимиков детишек учить на дешевом материале.
Марина призадумалась, но ни спорить, ни соглашаться со мной не стала. Я не возражал. Их полгода дурили люди, которым они доверяли и считали своими союзниками. Не было ничего удивительного в том, что мне не верили.
– На столе пояснения к травкам, которые я нашел. Ничего особенного, но рублей десять к доходам прибавится. Они все из одной категории ценности, так что дели десять рублей поровну. Не ошибешься. Миша хотел доказательства, так что позвоните мне завтра, как явится ваш гулящий оценщик и "оценит".
– Тебе точно нужно только рекомендательное письмо? Ты явно не простой оценщик.
Оп-па-на, а Мариночка оказалась умнее, чем я думал. И наблюдательнее. Мне только лишних подозрений не хватало до того, как мой новый план будет исполнен.
– Марина! Ты же не удивляешься, когда архитектор успешно разрабатывает чертеж крупного здания, а сантехник или учитель начальных классов – нет? Это просто моя работа, которую я работаю далеко не первый год. А облапошили вас знатно, что все, представляющее хоть какую-то ценность, вы оставили в изломе вместе с трупами монстров, которых тоже можно было распотрошить и поиметь с них солидную копеечку.
– Игнат говорил, что нам просто не везет на пустые изломы. По статистике, их не менее половины?
Стоило ли мне соврать, что статистика говорила правду? Лучше сладкая ложь, чем горькая правда? Но Марина смотрела на меня настолько пронзительным взглядом, что я ощущал внутреннюю необходимость сказать правду.
– По статистике... оценщики не хотят иметь дела с потрошением и другой грязной работой. У любого одушевленного монстра в изломе есть ядро, даже если оно крохотное. Из достаточного количества ядер можно сделать эмульсию, и вот эмульсия уже очень хорошо продается. Притом ценник ставят за миллилитр и продают минимум десять миллилитров за порцию. Эмульсия самого низкого качества стоит от четырех рублей за миллилитр.
Марина не выдержала. Быстро считать в уме такая умная и сообразительная женщина умела.
– Прости, я...
Она сбежала, с трудом сдерживая слезы, покатившиеся по ее щекам. Надеюсь, Михаил не решит, что я обилел его жену точно также, как его самого, и мне не прилетит от действующего охотника кулаком или даже даром.
Все же чуйка меня не покинула: Михаил злой, как стая голодных бродячих собак, влетел на склад и кинулся на меня с кулаками.
Никого, кроме нас троих, в здании не было, и угомонить Михаила было некому. Он успокоился сам, вдарив мне раза четыре. Довольный собой, он привел Марину обратно на склад и приказал мне:
– Извиняйся!
– П-прости, – пропищала Марина и осторожно взяла мое раскрашенное лицо в ладони.
– Марина?
– Что ты вообще сделал?! – ругала Марина мужа.
Вспыхнув как спичка от стыда, Марина из какого-то шкафа достала аптечку и обработала мне раны. Михаил остался не у дел и дулся в углу. Понадобилось еще несколько минут, чтобы разобраться в причинах женских слез и извиниться друг перед другом.
– Если все же будем сотрудничать, то я хотел бы лично участвовать в выборе излома. А для этого мне понадобится знать, на что способна ваша рейд-группа.
– Ты хочешь получить записи наших рейдов? – спросила Марина.
– Да. Я хотел бы отправить вас хотя бы в красный излом. Лучше в синий, конечно, с кристаллами, но безопасность группы первостепенна.
Последний посещенный ими излом был желтого цвета – второй по уровню опасности. Содержимое желтого излома не радовало ценой, хотя даже в желтых можно было найти что-то интересненькое.
– Мы не ходим в синие изломы, – отрезала Марина, и я кивнул, приняв к сведению.
– На этом моя работа на сегодня закончена. Напоследок скажу, что игуан лучше слить до того, как заявится оценщик Трофимовых, иначе опять без денег останетесь.
Казалось, нам удалось найти общий язык, хотя я все еще чувствовал, что мне очень сильно недоверяли. Я не спешил и отработал честно.
Мы распрощались, и я вызвал такси. Устал, как собака. Непривычное имя, непривычная внешность – я мог справиться с чем угодно, но непривычная слабость тела меня доканала.
Именно поэтому у меня возникла мысль отправить этих ребят в синий излом и заполучить для меня кристалл. Их продавали только на аукционах, и цена взлетала совершенно неадекватно. Самый дерьмовенький кристалл можно было купить от пятидесяти семи тысяч за штуку, а таких денег у меня не было.
Кристаллы использовали в ювелирке, то есть не по прямому назначению. Кристалл – это природный аналог рукотворной эмульсии. Использовать кристаллы в ювелирке – это такая растрата ценного материала!
Такси везло меня по вечернему городу, и я как никогда почувствовал необходимость погулять во тьме ночной. Сегодня меня уже один раз избили, так что выходить на улицу ночью в поисках приключений я решительно отказался. В конце концов в моей квартире было две просторных лоджии: одна с выходом на АПИК, а вторая – на зеленеющих двор.
– Здравствуйте, Виктор Олегович! – поприветствовал меня консьерж-сменщик Сергея... Сергей! Да-да, обоих звали Сергеями.
– Вечер добрый!
Дрбрый, как же! Я был похож на бомжа. Пожалуй, это единственный раз как я порадовался, что РИЦики запретили мне использовать титул светлейшего князя, а потому никто не знал, что я простолюдин. Иначе
