Смута (СИ) - Городчиков Илья
- Ладно, хлопцы, меня Вадимом звать, а вы рассказывайте давайте кто вы вообще такие и что забыли в плену кочевников? – задал ключевой вопрос я, оказавшись в нашем своеобразном лагере.
- В поход пошли за Ярык. Сначала всё нормально шло, а потом эти пустошники как налетели, что мы просто не ожидали. Их было раз этак в пять больше нашего. Сразу атамана застрелили, да много наших побили, а нас самих в полон забрали. – ответил мне один из недавних пленников, которого я окрестил как «старшего», - Уж думали, что холопами будем у хуторян, а тут ты, Вадим оказался. Большое тебе спасибо за помощь!
- В погоне за длинным рублём чуть не приобрели для себя короткую жизнь. – подытожил я, - Ладно, ребята, человек я не злой, и никто из вас в плен больше не попадёт. В Сурию вернёмся, а дальше посмотрим, что делать будем с вами дальше. Сейчас ешьте и пейте, но сильно не переусердствуйте – припасы нужны для возвращения за Ярык. – хлопнув себя по коленям, я поднялся на ноги и хотел было двинутся к своей лежанке для отдыха, но разговор не закончился.
- Вадим, у меня к тебе предложение есть. – заявил старший, - Выслушаешь?
- Валяй.
- Я вижу, что воин ты славный, да и ратники твои хоть и молодые, но боевитые, раз при вас добыча есть и вы так далеко забрались. Я тебе хочу предложить на лагерь кочевников напасть. Я готов руку на отсечение дать, что завтра они перегрызутся и это будет лучшим временем, чтобы ударить по ним.
- Ты отомстить за пленение хочешь?
- Не только. Хан, которого ты зарубил, при себе казну немалую имел и к харисиндцам вёз её. Мы если её заберём, то ты не просто все затраты на свой поход отобьёшь, но и ещё в большом прибытке останешься.
- А не врёшь ли ты? Там людей куда как больше, чем у меня и если они крепки духом останутся, то я там весь отряд положу.
- Не вру. Я эти сундуки сам своими глазами видел. Там злата, серебра, украшений и монет множество великое. Мы в бой под твоим командованием пойдём, так что и сами своими жизнями рискуем.
- Ладно. Посмотрим завтра.
Глава 13. Царский соглядатай
С утра в стане кочевников и вправду началось нездоровое оживление. Мы стояли всего в трёх часах конного ходу и на плоской земле Пустоши было прекрасно видно, как в добавление к обычным хозяйственным дымам, появилось ещё несколько толстых чёрных дымных столбов. Можно было рассудить, что там сжигают мёртвых, но где в пустоши найти достаточно топлива, чтобы сжечь хотя бы одно тело?
- Я же говорил, Вадим. – сразу же подошёл старший из новоосвобождённых, - Дай мне коня и саблю, да пойдём рубить этих уродов! Уж кто-то, а я-то должен им должок вернуть!
Лишних комплектов доспехов у нас не было, но оружия для вооружения новоприбывшего состава хватало, да и на коней их посадить мы смогли. Понимая, что схватка будет сложной и кровавой, я колебался, но всё же было решено отправиться на битву с кочевниками, ведь именно за богатствами мы сюда и отправились.
Появились в вовремя, когда враг уже начал маленькую междуусобицу внутри становища. Казалось, что кочевники будто сорвались сцепи, хаотично вырезая друг друга и совсем не замечая появления трёх десятков всадников у себя в тылу. Понимая, что лучшего времени для атаки не найдётся, мы сразу же рванули с места. Бойцам был отдан приказ не щадить никого и исполняли они его усердно, разя любого вооружённого, кто попадался на их сабли.
Наш манёвр внёс ещё больше сумятицы в и без того разрозненные ряды кочевников-пустошников. Они не могли оказывать сопротивления, ведь со всех сторон и так свистели стрелы, блестели топоры и сабли, а земля покрылась кровью множества умирающих. На моих глазах умирали целые рода, попадавшие под перекрёстный натиск.
Это был форменный хаос. Я не успел заметить, как моя группа просто смела недавно процветающее становище кочевников, полное скота, коней, а главное людей. Не спасся никто. Я просто шёл по наполовину уничтоженному стану, часть которого выгорела, а скот разбежался по Пустоши. По всюду валялись тела мертвецов. Умирали взрослые, старики и дети. Я наткнулся на двоих мертвецов и упал пред ними на колени, понимая, что в погоне за золотом растоптал свой принцип не трогать мирное население.
Два тела принадлежали матери и ребёнку. Мать уносила своё дитя, спасая его жизнь. Она пыталась сделать это до последнего, защищая его из всех сил, но одна стрела прервала сразу две жизни. Стрела влетела в ребёнка, которому было едва лишь несколько месяцев, и пробила его маленькое беззащитное тельце, после чего наконечник вошёл в грудь матери, пронзив самое сердце. У меня оставалась всего лишь одна надежда на то, что оба они умерли быстро и без мучений.
- Вадим, в стане больше никого не осталось. – доложился неожиданно появившийся позади меня Военаг.
- Собирайте добычу. Мы уходим. – мёртвым голосом ответил я.
Всю обратную дорогу до Ярыка и переправу я молчал, находясь под впечатлением от устроенной резни. Я постоянно клялся себе в том, что дал слабину в отношении своих приказов в первый и последний раз. Я искренне желал, чтобы от моих действий никогда больше не страдал, хотя понимал, что моя деятельность прямо противоречит мирной жизни людей, куда вступает сапог моих солдат.
По возвращению на западный берег Ярыка, я сразу же устремился в столицу царства, желая как можно быстрее забыть своё преступление. Для продажи всего награбленного был оставлен Вирт вместе с Военагом, который возжелал перейти под моё командование на старость лет, чтобы закончить свою жизнь не в пьяной драке в корчме с ножом под рёбрами, а в настоящем бою, как-то полагается истинному воину.
В столицу я прибыл всего через пять дней, поспав за это время суммарно часов пятнадцать и загнав по пути трёх коней. По прибытии в Ратиборск, сознание было уставшим и затуманенным от недосыпа, а от того мысли ворочались туг, будто облитые чем-то вязким, но это мало волновало царского посланника, который сразу же приказал мне явиться в Палаты безотлагательно. Покрывая царя и всю его свиту самыми злыми из известных мне слов, я вошёл в Кремль, прекрасно понимая, что ничем хорошим эта встреча для меня на закончится. Очень вряд ли государь похвалит меня за то, что я, будучи его наёмником, самовольно отправился в поход за золотом.
- Я прибыл, ваше величество.
- Можешь не докладывать мне, где был, но и хвалить тебя за это не буду. – с нотками строгости заметил царь, - Тебе, наёмник, везёт, что ты вовремя попал на мою землю и что от тебя сейчас больше пользы, чем вреда. Будь ты обычным боярином или купцом, то на дыбе бы уже висел. Однако ты ещё полезен и для тебя появилась работа.
- С кем воевать?
- Я же сказал, что именно для тебя есть работа. Все твои ратники в столице останутся и будут пока моих бойцов тренировать. Сам же ты для меня соглядатаем побудешь.
Слова царя оказались неожиданными. Я, мягко говоря, очень слабо походил на шпиона. Где-то в Рюгленде или Ларингии с моей внешностью ещё можно было затеряться, но в Сурии сложность задачи с моим западным лицом кратно повышалась. Всё же, сейчас достаточно сложно встретить человека с другого края обитаемого мира, если живёшь не в крупном портовом городе, хотя и там сей случай будет крайне удивительным.
- Царь, я воин, а не соглядатай. Если же кого сразить надо, то проблем не вижу, но личины менять не умею.
- Ты прав, но мне нужен человек, что ещё не примелькался при моём дворе, да не только мечом махать умеет, но голову применит, когда это сделать надо. – Владислав прервался и отпил из кубка, - На юго-западе Сурии неожиданно объявился человек, что зовёт себя не иначе как Могута сын Зорана.
- Ваш брат?
- Этого точно я тебе сказать не могу, Вадим. И всё же, злые языки заявляют о том, что это и вправду мой брат. Это позволило некоторым из наиболее недовольных моей политикой боярам заявлять о том, что смерть Могуты была подстроена и что я незаконно занимаю трон Сурии, да и ношу корону на голове не по праву крови, а лисьей хитростью её получил. Появились даже те, кто присягнул ему на верность. Таких бояр не так много, но у меня есть поводы подозревать, что через время присягнувших на верность этому человеку станет намного больше. Этого допустить никак нельзя.
