Каникулы бога Рандома (СИ) - Дубов Дмитрий
«Где тут можно нормально поесть? — спросил я Игоря, чем в очередной раз ввёл его в ступор. — В смысле, именно поесть. Желательно, без последствий».
«Я обычно ел дома, — были бы у Туманова плечи, он бы ими пожал. — Но говорят, что в „Гурмане“ неплохо кормят. Ещё есть ресторан „Русский“, но тебе там может не понравиться».
Гурман так гурман, решил я и проложил туда дорогу по навигатору, решив прогуляться, благо, погода была просто замечательная. Вечернее майское солнце уже грело совсем по-летнему, но в воздухе всё ещё чувствовались весенняя свежесть и запахи цветущих садов.
Проходя мимо небольшого офисного здания, я засмотрелся на цветущий куст с прекрасными розовыми цветочками, поэтому совершенно не заметил, как из двери вылетела взбешённая блондинка в деловом одеянии и с кучей папок в руках.
Впрочем, она тоже не смотрела, куда двигается, поэтому, вполне ожидаемо, мы столкнулись, а папки и бумаги из рук девушки разлетелись вокруг нас.
— Да смотреть же надо, куда прёте! — чуть не плача, заявила мне блондинка и нагнулась, чтобы собрать разлетевшиеся из рук документы.
Присмотревшись к ней в такой позе, я решил, что фигура у неё не просто сногсшибательное, а прямо-таки божественная. Оказывается, на Земле таких не мало. Или это мне всё чаще попадаются столь фигуристые девушки? Лаки, твоих рук дело?
Что касается волос, то они оказались очень светло-русыми, но естественной окраски, что мне всегда очень нравилось.
— Простите, — сказал я, нагибаясь рядом с ней, чтобы помочь. — Загляделся на тот куст.
— Это сакура, местная достопримечательность, — ответила девушка, всё ещё сдерживая рыдания, готовые прорваться наружу, но при этом голос ещё был полон праведного гнева. Поэтому нейтральная фраза, сказанная в таком тоне, показалась мне весьма забавной.
Ну и при всём при этом, врезавшаяся в меня блондинка была весьма аппетитной штучкой: высокая и красивая грудь, выглядывающая из разреза блузки, юбка-карандаш, обтягивающая всё, что надо, и умопомрачительно стройные ножки. Поэтому я решил задержаться и помочь ей.
Когда все до единой бумаги были собраны и, наконец, водворены обратно в папки, она обратила на меня своё внимание.
— Спасибо, что помогли, — проговорила она, правда, без особой благодарности в голосе. — Хоть что-то не наперекосяк в этот ужасный день!
— Что такого могло случиться у столь прекрасной барышни, чтобы она вся горела от гнева… — поинтересовался я, пользуясь тем, что девушка ещё не убежала от меня, качая своими божественными бёдрами. — И в то же время едва сдерживалась от слёз?
— Да много чего! — неожиданно она пошла на диалог, что не могло меня не радовать. — Сделка сорвалась, начальник — козёл, да ещё и ноготь сломался! — Она втянула воздух носом, удерживая себя на грани истерики.
— Ну да, — сказал я, выражая своё полное сочувствие её ситуации. — Бывают такие дни. Ещё и стрелка на колготках…
Последнее я сказал зря.
— Ну, блин! — воскликнула девушка, обернулась назад, одновременно поднимая ногу, чтобы разглядеть зацепку. — Блин-блин-блин! Это последние приличные колготки! В чём на работу-то? — плотина, сдерживавшая её, рухнула, и она расплакалась, не имея возможности даже закрыть лицо руками, так как в ладонях сжимала папки с бумагами.
Я легонько приобнял её за плечи и почувствовал, как они вздрагивают. Затем забрал папки и позволил ей несколько минут просто постоять так, прикрывая текущие слёзы.
Проходящие косились на неё с жалостью, а на меня с презрением, видимо, считая, что это я — корень всех бед блондинки.
Наконец, её отпустило, она взяла себя в руки, приняла у меня папки, посмотрела в глаза и натянуто улыбнулась.
— Спасибо вам, — проговорила она, глядя мне прямо в глаза. — Вы мне очень помогли. Простите, что задержала вас. Всего доброго.
— Послушайте, драгоценная моя, — проговорил я, одновременно посылая ей лучи добра, тепла и поддержки. — Я понимаю, что у вас сегодня всё не клеится и из рук вон сыплется, поэтому я предлагаю угостить вас ужином, чтобы пораньше уже завершить череду обидных неприятностей. Пусть они останутся в прошлом, — я подмигнул ей, но не пошло, а ободряюще.
— Да не могу я, у меня ещё рабочий день… — она спохватилась, попыталась посмотреть на часы, но у неё это не получилось.
— Полагаю, он уже закончен, барышня… — и тут я понял, что оказался настолько очарован незнакомкой, что до сих пор даже не познакомился. — Как вас, простите, зовут?
— Дарья, — ответила она и первый раз за время нашего знакомства улыбнулась вполне искренне, отчего расцвела просто невероятно. — Дарья Строгова, — она осмотрела меня с головы до ног и добавила: — Но в таком виде, к сожалению, я с вами никуда пойти не могу, — она смешно сложила губки. — Увы.
— Ничего страшного, — ответил я, понимая, что просто не хочу упускать Дарью из виду. — Перед ужином я предлагаю вам восполнить запас носочно-чулочных изделий, но исключительно в части чулочных, — говоря всё это, я отчаянно надеялся, что не выгляжу полным идиотом. — Ибо столь крышесносная барышня, как вы, Дарья, должна носить исключительно чулочки.
— Это ещё почему? — поинтересовалась она, выражая одновременно удивление и подозрение. — Скажите-ка!
— О, Дарья, прекрасное создание, дитя богов, — я уже понимал, что меня несёт хуже, чем со вчерашнего самогона, но остановиться уже было выше моих сил. — Вы же поймите, появись вы на работе в чулках, и начальник станет добрее и сговорчивее, и продажи пойдут в рост…
— Да что вы мне такого предлагаете, а? — она, кажется, всё поняла слишком буквально. — Одеть меня в чулки? А потом что? Мне вот начальник уже напредлагал всего, до сих пор отойти не могу! А я не такая!
— Стоп-стоп-стоп! Я предлагаю только новые чулки и поужинать, — ответил я, глядя на её восхитительный носик, который после тирады поднялся к редким облакам на синем майском небе. Вся она была естественной и совершенной. — Ещё могу предоставить свои уши, — я снова подмигнул ей. — Потому как рот у меня будет занят пережёвыванием пищи.
Я видел, что она всё ещё сомневается. Ей очень хотелось пойти, но она боялась нарушить устоявшийся порядок действий: работа-дом-магазин-работа. Мне нужно было совсем чуть-чуть подтолкнуть её в непростом выборе.
— Кстати, — спросил я, делая вид, что с самого начала был только этим и озадачен. — А где лучше поужинать? В «Гурмане» или в «Русском»?
И тут я увидел, как её глаза загорелись.
* * *
Главврач швейцарской клиники как раз собирался выйти на обед в ближайший ресторан, где у него заодно была запланирована одна важная встреча, когда ему позвонил охранник.
— Сэр, — сказал он, даже забыв поздороваться, потому что звонил по спешному делу. — Камеры не работают по всему периметру.
— Ну так почините, — ответил плешивый мужичонка, негодуя, что всё происходит так не вовремя. Мало того, что ему приходится крутиться, как ужу на сковородке, чтобы выплатить все повешенные на него долги, так ещё и техническая сторона клиники, его единственной надежды на достойную жизнь, даёт сбой. — Или я должен отвлекаться, чтобы вызвать бригаду?
— Простите, — немного опешил охранник, потому что совсем не такого ответа ждал от главврача клиники. — Но у меня протокол.
— Можете засунуть его, знаете куда? — хозяин клиники был просто в бешенстве, поэтому мало контролировал своё поведение.
— Внутренние камеры, если что, тоже вырубились, — холодно проговорил охранник и повесил трубку.
«А могут ли все камеры одномоментно отключиться? — подумал главврач. — Может быть, короткое замыкание где-то на входном кабеле? Или какие-то проблемы с серверами? Ну почему я-то этим должен заниматься?»
И тот момент, когда он уже был готов выйти на обед, дверь в его кабинет влетела внутрь, распахнутая с ноги, и едва не задела самого главврача. Но носом он почувствовал поток воздуха, который она создала.
Тут же в кабинет ворвались несколько человек в военной форме без опознавательных знаков.
