Дело влюблённого инкуба (СИ) - Елисеева Валентина
Вэл подгребла клиента ближе к телу, распахнула крылья и укуталась в них с головой, как в плащ-палатку. Эх, как она любила смотреть на бушующее пламя, но сейчас надо поговорить со спасаемым, а невежливо вести беседу, не глядя на собеседника. Поэтому голову пришлось подвернуть к груди, и теперь во мраке созданного ею огнеупорного, непроницаемого кокона она смотрела в блестящие глаза прижавшегося к ней мужчины, изредка моргая собственными яркими глазами-плошками. Огонь яростно накинулся на них со всех сторон, и вторая ипостась млела от блаженства, нежась в адском пекле, чуть расстраиваясь лишь оттого, что нельзя раскинуть крылья. В свёрнутом состоянии зверя удерживал не только приказ основной ипостаси сидеть смирно, но и меркантильные соображения. Внутренняя сущность Вэл не умела мыслить в режиме предвидения отдалённых последствий, но связь между наличием живых клиентов и благоустроенной жизнью улавливала. И зверь упивался тем счастьем, что ему доступно: крайне редко выпадало ему посидеть в центре настоящего пожара, а не лёгкого костерка, которым лишь пузо согреешь. К сожалению, на пожары Иные выезжали редко, а если обычные пожарные раскопают в углях сгоревшего дома мифическое чудовище – скандал будет страшным, а штраф за нарушение секретности – ошеломительным.
Перекрытия рухнули, и на свалившуюся вниз Вэл посыпались раскалённые куски арматуры, горячие пласты штукатурки, обжигающие осколки камней. Бла-жен-ство! Это тебе не тёплый песочек и океанский прибой! Это настоящий массаж, отлично прогревающий и разминающий мышцы спины, проходящий щекоткой по крыльям... которые, увы-ыыыы, никак нельзя расправить!
Мысленно рыкнув на вторую ипостась, Вэл присмотрелась к клиенту: несколько помят и обуглен, но определённо созрел для диалога.
– Это вы, мисс Мэнс? – прошептал Пол Стоун, недоверчиво вглядываясь в плоскую чешуйчатую морду.
– Что, не похожа? – хмыкнула Вэл.
– Напротив, вас легко узнать: во второй ипостаси вы столь же прекрасны и очаровательны, как в первой. Спасибо, что пришли спасти меня. Заверяя, что буду рад нашей новой встрече, я был прав, как никогда в жизни!!!
– Очарова... хм-ммм, видно, от вампира в вас больше, чем от эльфа: только у кровопийц такие странные эстетические предпочтения. Рассказывайте, Пол, всё как есть, поскольку по нашу душу скоро явятся спасатели и как обычно всё испортят: и удовольствие понежиться в огне, и доверительную беседу. Я так понимаю, вы не ограничились передачей сестре денег?
– Отношения сестры с инкубом с самого начала вызывали во мне чувство протеста, я долго надеялся, что она найдёт в себе силы раз и навсегда покончить с этим безумным, разрушительным влечением. Их связь не приносила ей ничего, кроме боли! После того, как она ушла из кризисного центра, возникли подозрения, что сестра решилась-таки на отчаянный шаг, навсегда разрывающий порочные узы взаимной любви с инкубом. Но я до последнего не верил, что она решится разорвать их с помощью убийства! Зачем так, если есть другие варианты?!
– Действительно, Брин могла просто вволю напиться от инкуба, и её любовь прошла бы навсегда. Ни к чему убивать, да и выдумывать что-то другое ни к чему. Честно говоря, я до сих пор не сообразила, почему она не предпочла этот очевидный способ разрыва отношений. Неужели настолько ценила своё чувство к демону?
– Не так всё просто у вампиров. Чтобы воспринять любимого человека исключительно как еду, нужно буквально умирать от истощения, чтобы инстинкт насыщения и самосохранения перевесил всё остальное, все высокие чувства к нему, – возразил Пол. – К такому нападению на возлюбленного придётся долго готовиться, долго голодать и терпеть, доходя до точки невозврата. Глобальные, переломные изменения в чувствах не рождаются от пары глотков крови! Я видел, что сестра никаких голодовок не предпринимает, следовательно – не сама собирается измениться, а как-то изменить инкуба...
– Тут-то вы и занервничали.
– Ещё бы! Высший демон явно не тот, кем легко может манипулировать молоденькая вампирша! Сестре понадобились бы очень суровые методы воздействия, и всё, что приходило мне в голову, уходило далеко за грань закона.
– Вы начали следить за ней?
– Насколько это было возможно: сестра – полноценный вампир, не то, что я – серединка наполовинку, по силе и возможностям мало отличающийся от человека. Брин легко заметила бы мою слежку, а привлекать сыскное агентство я не хотел: случись что криминальное у них на глазах, они были бы обязаны поставить в известность полицию. Я следил за сестрой с крыши с помощью бинокля и увидел, куда она частенько заходит после визитов ко мне. Вы уже знаете тот дом – недавно он взорвался... при вашем непосредственном участии.
– Вы явились в тот дом после того, как сестра отнесла туда деньги?
– Угадали. Я хотел знать, что происходит! На пороге дома я столкнулся с ведьмой – она уже собиралась уходить. На мои вопросы карга ничего не ответила, лишь презрительно скривилась, обозвала никчемным полукровкой, сильно оттолкнула меня прочь, так что я свалился на землю, и улетела на метле. Боюсь, больше я вам ничего поведать не могу.
– Перед пожаром она к вам не заходила?
– Нет. Я с утра сидел у себя в гостиной, ждал сообщений в СМИ об окончании предварительного слушания и его итогах. Огонь вспыхнул внезапно, по всему периметру третьего этажа, перекрыв мне все пути выхода. Огнетушители оказались бесполезны, и я понял, что кто-то сознательно хочет спалить меня в магическом пламени. Зачем и почему – мне неизвестно.
– Вы видели настоящее лицо ведьмы, сделавшей для Брин артефакт, – веский повод устранить вас, пока вы не явились с заявлением в полицию. Ловушка во взорвавшемся доме тоже была устроена для вас, но моё вмешательство вынудило чуть изменить планы вашей ликвидации. Вы пытались узнать имя ведьмы, отыскать её в поисковых системах?
– Пытался, но её нет в официальных базах данных, – признался Пол.
– Кто бы сомневался, – вздохнула Вэл и задумалась.
– Я так и не узнал, чем закончилось предварительное слушание, – прервали её размышления.
– Как и ожидалось: передачей дела в суд высшей инстанции.
– То есть, вы ничем не помогли Брин?! Вы довели дело до суда присяжных! А если её осудят на казнь?!! Отцу всё-таки не стоило доверяться адвокату с очень малым, пятилетним опытом самостоятельной работы!
Утробно заворчав, Вэл поглубже зарылась в горы полыхающих обломков всего и вся и невозмутимо посоветовала:
– Если неопытный адвокат провалил ваше дело – не нервничайте! Не то поднимется давление и возникнет риск попасть к неопытному врачу...
Слова, совавшиеся с языка Пола Стоуна, относились к разряду тех, которые воспитанные джентльмены никогда не произносят в обществе дам! Закрыв глаза, Вэл абстрагировалась от недовольства клиента, наслаждаясь редко выпадающими минутами покоя и неги.
Окружающие её жар и стуки гибнущего в огне здания навеяли схожие воспоминания...
.
На пятую годовщину свадьбы они уехали на уединённый необитаемый остров. Он был малопригоден для проживания людей (и оттого непопулярен у туристов), но вполне подходил для двух Иных, желающих хоть ненадолго позабыть о законе секретности. Они резвились в морских волнах, парили в облаках и с азартом удили рыбу наперегонки. Вэл родилась и провела всё детство на берегу реки, страсть к рыбалке впиталась в неё с молоком матери, но и муж был рыбаком не промах. Соревнования заканчивались в пользу то одного, то другого супруга, а вечером муж задался целью наглядно доказать жене вековую истину, что с милым рай и в шалаше. Вэл было смешно смотреть, как супруг с одного удара валит на «шалаш» вековые кипарисы и намертво связывает лианами их макушки, а вот её внутренний зверь от души одобрил энтузиазм их общей половинки, потеснил в сторону глупую человеческую сущность и с азартом взялся... вить гнездо! В итоге Вэл в счастливом угаре отгрызала ветви поваленных кипарисов и пыхтела, усердно уминая их лапами в круг и раздражённо вышвыривая попадавшийся сухостой. Муж получившееся нечто (сильно смахивающее на огромную суповую тарелку) горячо одобрил и водрузил шалаш из брёвен прямо над ним. Шалаш, столь же мало похожий на настоящий, как и «гнездо» на гнездо.
