Ветры Запада. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей
— Да где уж мне что-то знать о богах, — саркастически усмехнулась Драгана. — Ладно, не злись, ута. Я просто понять не могу — ну хорошо, пусть девка дура. Любой баран ей богом назвался, она и ноги врозь. Но богу-то это зачем — ему бараном привычнее, что ли? А может, ваш Мара тоже из зверобогов? — вдруг задумалась Драгана. — Но тогда зачем ему человеческая девка? Шёл бы на пастбище овец валять. Хотя ты же вроде сказал, что дело как раз на пастбище было — может, эта ваша Со՛гад просто за компанию с овцами пошла?
— Ты слушать будешь или нет? — жрец начал терять терпение.
— Всё, всё, слушаю, — согласилась она.
— Когда братья увидели ребёнка…
— Сразу и родила? — удивлённо подняла бровь Драгана. — Хотя, с другой стороны — чего тянуть? Молчу, молчу, рассказывай.
—… они решили, что отцом мальчика был один из них, и стали этого брата убивать.
— Быстро у вас в плане правосудия, — уважительно заметила Драгана. — Наши сутяги здесь бы с голоду перемерли.
— Но они с сестрой обнялись и их скрыло цветное облако, а оружие братьев ничего сделать не могло.
— Обнялись, говоришь? — понимающе хмыкнула Драгана. — Может, там и впрямь что-то было. Допустим, девчонке понравилось, вот она и решила продолжить, а братец и не прочь посодействовать.
— А ребёнка покрыло сияние, и тогда все поняли, что он родился от бога, — жрец вздохнул. — И кому я всё это рассказываю?
— Да ладно тебе, ута, мне в самом деле интересно. Я просто пытаюсь понять, что там на самом деле было, а что уже после понаврали. Здесь, похоже, порядком присочинили.
— Наши легенды правду говорят, — возмутился жрец.
— Я верю, — покладисто сказала Драгана. — А дальше что-нибудь ещё было?
Жрец немного помолчал с кислым видом, но потом всё-таки решил досказать:
— Потом девушка бросилась в озеро…
— Зачем бросилась? — не поняла Драгана. — Вроде ведь уже разобрались, что это бог пошалил. Девчонка не виновата — кто бы устоял против белого барана?
Жрец проигнорировал её вопросы.
—… а отец девушки бросился в озеро вслед за ней.
— Ещё и отец откуда-то взялся, — негромко прокомментировала Драгана, закатив глаза. — Она же с братьями там была?
— Это уже позже было, — терпеливо объяснил жрец, уже смирившись с тем, что слушать его молча она не будет. — Отец попал на тот свет, где Мара научил его молиться и творить суд. Потом он подарил отцу девушки волшебную одежду и отправил обратно в мир живых. И повелел людям почитать девушку Со՛гад и её сына, которого назвали Химинду. А отец девушки надел эту волшебную одежду и переспал с её матерью, и они оба стали молодыми.
— У нас, когда переспать хотят, одежду обычно снимают, а не надевают, — заметила Драгана. — Вообще непонятно, как вы с такими странными сексуальными обычаями как-то ещё умудряетесь размножаться. Но в целом история интересная, да. А дальше там что было?
— А дальше всё, — с некоторым облегчением ответил жрец. — От Химинду и пошёл клан Касем. Потому и вожди всегда из клана Касем, и жён Мара тоже из нашего клана берёт.
— Понятно, — задумчиво сказала Драгана, хотя по её тону было очевидно, что понятно ей далеко не всё. — Слушай, ута, а разве у вас не Имра на том свете всем заправляет?
— У нас в Прасуне его Марой зовут, а не Имрой, — с достоинством ответил тот.
— Так значит, смертью как раз Мара и ведает, — понимающе кивнула Драгана. — Знаешь, ута, я тебе сейчас одну новость скажу. Правда, этой новости уже пара тысяч лет, но никогда ведь не поздно узнать что-нибудь новенькое. В общем, Мара сейчас женщина и зовётся Мореной.
Жрец ничего не сказал, но посмотрел на неё с явным недоверием.
— Ну может, она вам и не стала говорить, чтобы не смущать вас излишним знанием, — пожала плечами она. — Ей же, по большому счёту, никакой разницы, в какой форме вам являться. Но жён она у вас точно брать не станет, даже не надейся. И в овцу она тоже не превращается, так что не давай воображению особо разгуляться, когда о ней говоришь. Так-то она к смертным нормально относится, но сердить её я бы не рискнула. Даже я бы не рискнула.
— Откуда ты это знаешь? — хмуро спросил жрец.
— Приходилось с ней встречаться, — туманно ответила Драгана.
Глава 11
— Арди! — окликнула меня Мина Золотова, когда я устраивался за столом. — Что это за новый предмет у нас будет?
— А я откуда знаю? — удивился я вопросу.
— То есть тебе название «Непрямые воздействия» ничего не говорит? — настаивала она.
— А тебе?
— Мне ничего, — ответила она, выжидающе глядя на меня.
— Вот и мне точно так же, — поставил я точку в обсуждении.
Дверь снова хлопнула, запуская Анету Тирину, которая на ходу сосредоточенно копалась в своём рюкзачке.
— Всем привет, — обратила она внимание на присутствующих. — Кеннер, Лена, привет, как дела?
Она устроилась за соседним столом с Ленкой, продолжая что-то озабоченно разыскивать в глубинах рюкзачка. Женщины не зря предпочитают маленькие сумочки — чем больше сумка, тем больше риск, что нужная вещь уйдёт в донные отложения.
— А кстати, Кеннер, — Анета вдруг вспомнила про меня, — что это за воздействия такие?
— А почему ты это у меня спрашиваешь?
— Ну, их же Максакова вести будет, а ты вроде с ней знаком.
— То есть ты считаешь, что мне нужно было бежать к ней и спрашивать: «Сиятельная Анна, а что такое вы будете у нас вести?»
— Нет, ну зачем прямо так уж в лоб, — слегка смутилась она.
— У меня с Максаковой знакомство исключительно деловое, она мне не подруга, знаешь ли, — с лёгким раздражением сказал я. — А ты-то сама почему у Алины не спросила?
— Да вот не спросила.
Анета потеряла ко мне интерес и о чём-то зашепталась с Ленкой. Опять хлопнула дверь, и в аудиторию всей семьёй ввалились Сельковы. Устроившись за столами, они тут же обратили внимание на меня:
— Кеннер, — обратилась ко мне Дара, — можешь в двух словах рассказать, что это за предмет?
— Да вы что как с цепи сорвались, — я страдальчески закатил глаза. — Что вы все от меня хотите? Откуда мне это знать?
— Да страшно как-то, — виновато отозвалась Дара. — Девчонки с пятого курса говорили, что лучше уж Генрих, чем это. А ты мог бы узнать у преподов, тебе не отказались бы рассказать.
— Нет, я не мог бы ничего узнать, — уже довольно раздражённо ответил я. — Либо я нормальный студент, либо я привилегированный студент, понимаешь?
— Не понимаю, — призналась она.
— Сегодня я задаю вопросы, на которые обычному студенту не ответят, завтра я прошу Менски обращаться со мной полегче, послезавтра я на экзамене требую билет попроще. Многие и так наверняка подозревают, что я свои оценки заслужил не совсем честно, а если я получу хоть какие-то послабления, то эти подозрения тут же превратятся в уверенность.
— А тебе разве не всё равно кто что думает? — в замешательстве спросила Дара
— Нет, конечно, не всё равно. Это вопрос репутации. Да и вообще, я не хочу, чтобы так думали — мы свои оценки «превосходно» заработали честно.
От Ленки донеслось ощущение сомнения — она в честности наших оценок как раз была не вполне уверена. Из-за нашей связи мы могли делить учёбу, и фактически, учить только половину материала — собственно, только благодаря этому у меня и хватало времени на учёбу. Я пытался убедить её, что оцениваются знания, а раз знания у нас есть, то и оценка честная, но полностью её сомнения так и не развеял.
— Кончайте трястись, что вы в самом деле, — недовольно добавил я. — Через десять минут всё узнаем. Да и не думаю я, что всё будет так уж страшно. Вы что — ещё не поняли, как здесь дела делаются? Преподы сначала ужаса подпустят, а потом внимательно смотрят, кто пугается.
Студенты продолжали собираться, но ко мне больше никто не приставал — скорее всего, остальные просто не чувствовали себя со мной настолько свободно, чтобы лезть с вопросами. Однако в эмоциональном фоне напряжение ощущалось достаточно явно. А ещё, как оказалось, народ очень нервничал оттого, что вести предмет будет Высшая. Я давно уже привык относиться к Высшим как к обычным людям, но мои однокурсники, по всей очевидности, воспринимали их совсем иначе.
