Тайра. Путешествие на Запад (СИ) - Хонихоев Виталий
— Я не виноват! — кричит возничий и Лоа кивает Найре. Возничего тут же скручивают и придерживают две амазонки.
— Все же… мы можем подождать Инквизитора и…
— Вам нужно признание? — хмыкает евнух: — или вам нужен приказ? У вас есть приказ, лейтенант! Исполняйте!
— Слушаюсь — стискивает зубы она.
— Я не виноват! — упрямо бормочет возница, скрученный в три погибели и удерживаемый амазонками: — я не виноват!
— Конечно, ты можешь быть не виноват — соглашается с ним евнух: — возможно это тебя подставили… или подговорили. Например… твоя мать. Или твой отец. Твои братья или сестры, твоя девушка… кто бы у тебя ни был, мы можем провести полное расследование, как и положено. С привлечением Инквизитора и согласно Кодексу…
— Что⁈ — паренек задыхается, его зрачки расширяются и он — понимает.
— Отведите его за конюшни — распоряжается Лоа: — я сама…
— Похвальное рвение, госпожа лейтенант — кивает евнух, пряча свои руки в длинных рукавах своего шелкового халата: — обо всем будет доложено Богу Императору, не сомневайтесь. Я рад, что вы так ответственно подходите к делу.
— Благодарю — коротко кивает она. Она знает, что не в состоянии сдержать свой гнев и что Солон Таркс сейчас все прекрасно видит — и ее сузившиеся глаза и стиснутые кулаки, и гневно раздувающиеся ноздри, знает, но может ничего с собой поделать. Она отворачивается от него и шагает вслед за амазонками, волокущими обмякшее тело возницы.
— Чертов евнух! — выпаливает Найра, едва они заходят за конюшню: — чтоб его черти в аду драли!
— Тихо! — шипит на нее Лоа: — расслабилась тут? Два наряда вне очереди!
— Есть два наряда вне очереди — отвечает Найра, упрямо выпятив челюсть: — но… это же свинство! И парень… он-то тут при чем? Кто-то что-то подложил… и… извините, меня командир, это из-за меня.
— Ты сделала что была должна сделать — отвечает ей Лоа: — и такова судьба. Моя, твоя, этого паренька… оставьте его! — амазонки отступают в стороны и оставляют возницу лежать на соломе.
— Как тебя звать, парень? — спрашивает Лоа, обнажая свой меч.
—… Маркус. Меня звать Маркус. Не убивайте меня, пожалуйста… — умоляет паренек, глядя на нее. Она хотела бы сказать ему «встань, негоже умирать на коленях», но она видит, что он испуган и не поймет ее. Он не воин и не в состоянии принять свою смерть достойно. Жаль.
— Маркус. У тебя есть кто-нибудь в Столице? Родные? Кто? Я позабочусь о них. — говорит она, мысленно обещая что найдет его родных и подарит им десять золотых талантов. Это не заменит погибшего брата, сына или любимого, но хоть как-то поддержит его семью.
— Нету у меня никого! Никого вы не найдете! — отвечает паренек, срываясь на крик: — убийцы! А еще Императорские Амазонки! Вы…
— Фююиить! — свистит в воздухе ее верный клинок и голова паренька катится по грязной соломе, моргая удивленными глазами, а в воздух, пульсируя — ударяет фонтан крови из обрубка шеи. Она делает шаг в сторону, чтобы не запачкаться. Смотрит, как тело без головы бьется в конвульсиях.
— Командир? Разрешите говорить свободно? — раздается голос Найры сзади.
— Конечно, Найра. — отвечает она, стряхивая капли крови с лезвия меча: — конечно. Мы же в свободной стране. Тут все говорят свободно…
Глава 15
Глава 15
С утра ее вызвали к Инквизитору. Своих дел у нее было по горло и выше — утреннее построение и распределение задач, осмотр оборудования и инструментов, организовать конные патрули по дальним радиусам, проследить за обучением — Императорские Амазонки тренируются все время, потому они — лучшие воины Империи, если не считать Тяжелых Стражей или там северных клановых наемников.
Потому Лоа Ти не была в восторге от вызова к Инквизитору. Своих дело полно. Кроме того, во всей Империи было сложно найти человека, который бы искренне обрадовался вызову от Верховного Инквизитора или его помощника… Инквизиция — это всегда проблемы.
— Инквизитор — кивает она, входя в кабинет. Она не оглядывается по сторонам, она уже бывала в этом кабинете в прошлом охотничьем сезоне, с тех пор тут ничего не изменилось, все те же чучельные головы птиц на одной стене, герб Империи — щит и скрещенные мечи на лазурном поле — на другой. Большой стол и сидящий за ним Инквизитор. Больше здесь ничего нет. Для тех, кто приходит к Инквизитору — не предусмотрены стулья или кресла, или, упаси бог — диваны. Посетители должны стоять.
— Лейтенант Ти. Как спалось? — улыбается ей Инквизитор. Она знает, что сегодняшнего Инквизитора зовут Малв Тирой, что он родом с востока, что его родители — обычные купцы, что карьеру в Церкви он стал делать с младых ногтей, а потом его приметили в Инквизиции… но прямо здесь и сейчас он не был человеком, он был функцией. Следователь Инквизиции, броня и секира Церкви против ереси, против заговоров и подлых предательств, враг всех, кто замышляет дурное против самого Бога Императора.
— Спалось отлично. — отвечает она: — но времени для сна не так уж и много. Столько забот с этим переездом.
— Отлично понимаю — Инквизитор наклоняет голову набок: — даже обычное сопровождение кортежа Бога Императора нашего — это огромная ответственность, а тут — переезд в охотничьи угодья на месяц! Такая ответственность, такое доверие столь юной девушке — это тяжкая ноша. Не всякая девушка в таком возрасте готова к такому. Много проблем, патрули выставить, охранение организовать, сохранность Бога Императора обеспечить… тяжело, наверное. Не слишком тяжело?
— Нет. — отрезает она. Вот куда этот церковник решил ударить, мол, а не маловата ли ты Лоа Ти и для звания лейтенанта Корпуса, и для начальника охраны Императора на выезде, не слишком ли рано тебе такие поручения стали давать? Год назад и два года назад сама Беатрис Драконья Секира Императора сопровождала, а ты у нее в помощницах была… что изменилось? Не откусила ли ты больше, чем прожевать можешь, Лоа Ти?
— А вот у меня сложилось впечатление что многовато на голову вам свалилось, лейтенант — говорит Инквизитор: — иначе почему бы вы забыли доложить о происшествии с красной ртутью?
— Я как раз собиралась доложить об этом происшествии — не моргнув глазом врет Лоа Ти. Как там спрашивала Найра — разрешите говорить свободно? Кто мог себе позволить говорить свободно в присутствии Инквизитора? Но он поторопился, вызвал ее к себе с самого утра, а это значит, что к ней у него не может быть никаких претензий. Вот как вызвал он ее с утра — так она и хотела доложить, а вечером ей сам Солон Таркс запретил его будить, у нее свидетелей весь двор. Никаких инструкций она не нарушила… вот если бы он спросил «доложите о происшествиях, лейтенант», а она ему не рассказала… тогда — может быть. Опять-таки, несмотря на всю силу Инквизиции, амазонки Церкви не подчинялись. Империя стояла на трех ногах — на Церкви, на Гражданской Администрации и на Армии. Убери одну — и Империя рухнет. А потому, власти над ней у Инквизитора нет, но только в части ее сферы влияния. Военное дело, охрана, патрули, тактика и стратегия — это все ее. Расследование убийств, заговоров и прочих тайн — это уже дело Инквизиции. Так что тут он в своем праве.
— Так доложите. — откидывается на спинку своего кресла Инквизитор и недовольно барабанит пальцами правой руки, затянутой в тонкую перчатку по полированной столешнице. Недоволен, думает она, не поймал меня на горячем… рановато его в Инквизиторы назначили, вот в прошлом году сам Невилл Армс был, тот самый, что дело о столичном людоеде раскрыл и Тринадцать Духов Мстителей упокоил. А это… сыроват еще.
— По существу дела могу пояснить следующее… — начинает отчитываться Лоа, параллельно думая о том, что конечно же кто-то донес Инквизитору, было много свидетелей, но она считала, что позиция Солона Таркса, этого противного евнуха и Инквизитора — согласована и… чуть не попалась. Конечно, никто не стал бы отстранять ее от управления охраной и уж тем более — проводить следствие над ней, но по возвращению в столицу у нее были бы неприятности. А она только-только чин лейтенанта получила, ей такого не надо. Она подробно рассказывает, как дело было и про Найру, которая приметила павшую лошадь и про Солона Таркса, так некстати вылезшего со своим «я тут распоряжаюсь, вы у нас кто — вояка? Вот и занимайтесь своими воинскими делами, а в дела гражданской администрации нос не суйте!». И про казнь возницы за конюшней — тоже рассказывает.
