Ученик шиноби 12. Наместник - Роман Романович
Короткий кивок, и девушка, которая всё это время стояла неподвижно, достала из кольца деревянную шкатулку, положила её на стол. Адам щелкнул замками и открыл. Развернул к Такену.
— Это семена? — спросил Такен.
— Именно. Как и сказал, я много путешествовал по мирам. Набрался как знаний, так и всяких полезных штук. Я уже нашёл место, где занялся аграрным делом. Это позволит решить продовольственный вопрос. А потом и конкурировать, например, с твоими новыми родственниками, — Адам намекнул, что прекрасно осведомлен о помолвке с Касаткиными. — Разумеется, я не предлагаю тебе верить мне на слово. Отдай их Марии Вологодской. С этим её взглядом, уверен, она сможет детально изучить, что я предлагаю. Неприхотливые, куда более пригодные для магического фона культуры.
— И ты так просто отдаешь столь нечто ценное? — спросил Такен.
— Такен, — Адам сделался необычайно серьезным. — У нас целая планета. Со множеством проблем. Тут и десяти жизней не хватит, чтобы хотя бы поделить территории. Я облетел всю планету и знаю, о чем говорю. Так что нам не за что соперничать. Дележку ресурсов оставим нашим прапра и сколько-то там ещё праправнукам. Сейчас же нужно сотрудничать. Я трезво оцениваю ситуацию и признаю, что два королевства — куда лучше, чем одно.
— Королевства?
— Ты же не думал, что только тебе в голову придет мысль заново объединить людей, в одно государство для консолидации ресурсов и усилий?
— Я тебя узнал, — внезапно отмер Люций.
— Да? — заинтересовался Адам и посмотрел на мужчину, будто первый раз увидел.
— Да, точно. Ты военнопленный наёмник, над которым провели эксперимент и дали освоить камень.
— Ха! — обрадовался Адам. — А ты хорошо разбираешься в истории, раз узнал меня!
— Не ожидал увидеть такой древний раритет. Странно, что ты выжил, — сказал Люций.
— О, это увлекательная история, — Адам ничуть не смутился, что его прошлое раскусили. — Первый камень, пусть и самый простой, нес в себе секрет. Я сразу узнал о тайне седьмого яруса и контрактах. А когда демоны стали появляться в крупных городах, началась смута, и получилось сбежать. После чего я ушёл в Колодец. Вернувшись только сейчас, — Адам развёл руками.
— И что, мы должны поверить во всю эту хрень? — спросил Люций надменно. — Про внезапное возвращение спустя пятьдесят лет и желание спасти мир? Военный преступник вдруг заделался в спасители?
— Что тебя удивляет? Родина есть родина. К тому же твой друг Такен тоже раньше был не сказать, что добрым человеком. Про ваше трио легенды до сих пор гуляют. Большинство — кровавые. Поэтому какая разница, что было в прошлом? К тому же для меня прошло не пятьдесят лет, а куда больше. Вам ведь с женой хорошо знакомы временные аномалии?
Люций промолчал, но по его виду и дурак бы понял, что он не прочь выхватить меч и решить вопрос раз и навсегда.
— Что же, Адам, — сказал Такен, проигнорировав короткую перепалку. — Если твои слова искренне, то я готов заключить перемирие. О доверии пока речи не идет, поэтому предлагаю ограничиться тем, что ты не лезешь в мои дела, а я — в твои. Это приемлемо для тебя?
— Более чем, — ответил мужчина. — Строй своё королевство, Такен. А через несколько лет встретимся, и, глядишь, у нас будет больше тем для обсуждения. Как и возможностей для объединения усилий.
Адам поднялся, сдержанно кивнул, развернулся и ушёл. Девушка с крыльями пошла за ним, и вскоре их фигуры растворились, исчезнув.
— Однако, — только и сказал Такен.
Шкатулку с семенами он забрал с собой.
***
По возвращении в крепость, помимо всего прочего, Гатс ощутил, что его жизненный путь в этом месте закончен.
Частью братства он стал лишь наполовину. Оставаться и ходить на миссии, откровенно говоря, было бы пустой тратой времени. Без ложной скромности, Гатс считал, что он слишком силен для рядовых миссий. А заниматься нерядовыми… Собственно, чем? Легион пропал, о нем ни слуху ни духу. Какой-то там Адам — тоже тишина. А больше серьезных врагов и нет. Как и серьезных занятий. Учиться чему-то — так теперь его обучением занималась Лагерта.
Вот и получалось, что с каждым днем Гатс всё больше укреплялся в мысли, что надо отправляться на север и создавать клан заново. Но пока этого не случилось, Виктор посвящал своё тремя тренировкам, не забывая и про жен.
В это утро они втроем отправились к ближайшему лесу, подальше от посторонних глаз. Лагерта составила программу, по которой Гатс и отрабатывал. Жены же… Они просто наблюдали за ним, пытаясь вникнуть в учебник базовой грамматики. Языку Гатс их начал учить ещё на корабле, месяц назад. Сейчас же это продолжилось. Как-никак, жить им предстояло в этом мире, поэтому язык был необходим.
«Ведьма», — шепнула Лагерта.
Гатс обернулся и увидел, что в их сторону направляет Мария Вологодская. И, конечно же, совершенно случайно это произошло, после того как Спар покинул с Калией крепость, а Такен улетел куда-то по делам вместе с Люцием.
— Опасность, — сказал Гатс на языке племени.
Асдис и Диса разом подобрались и отошли Гатсу за спину. Им он отдельно объяснил, что и в каком случае делать.
Вологодская дошла до поляны, можно сказать, ввалилась на неё, нагло и бесцеремонно. Гатс закинул меч на плечо и остался на месте. Женщина подошла к нему почти вплотную.
— Спар сказал, что война закончена, но я вам, северянам, не верю, — ткнула она пальцем Гатсу в грудь. — Давай, скажи мне сам, что она действительно закончена и ты откажешься от мести.
Гатс промолчал, смотря в чужие, пылающие зеленью глаза. Грозе ответ и не требовался. Она и так читала его реакции.
— Ты сомневаешься, — сказала она довольно. — Так я и думала. Грош цена твоему слову. Поэтому ходи, оглядывайся. А война закончится, как сгинет ваше гнилое племя.
— Ты права, — сказал Гатс. — Я сомневался, что он сможет вас приструнить.
Мария ощерилась, бросила взгляд на жен Гатса. В ту же секунду отпрыгнув, Вологодская успела выхватить свой меч и принять удар. Гатс обрушил на неё всю мощь, но женщина выдержала.
Рассчитывая на что-то такое, парень сделал выброс духовной силы. Та окрасилась чернотой и…
Марию откинуло назад, увлекло и переместило.
«Твой план сработал», — несколько удивленно подумал Гатс.
«А ты думал», — самодовольно ответила Лагерта.
Которая тоже не страдала наивностью
