Временные трудности (СИ) - Desmondd

Если бы не дополнительные ежедневные тренировки, Хань бы окончательно превратился в пыльного книжного червяка. Но увы, даже тут не получалось отдохнуть или развеяться — ведь от того, что одно мучение сменялось другим, не становилось ни капли легче. Только одна радость скрашивала его страдания — Мэй. Ведь именно она, всё такая же прекрасная и грациозная, являлась единственным светлым пятном в череде бесконечных пыток.

— Едут! Едут! Едут! — раздался неожиданный истошный крик. Один из слуг орал так громко, словно все вокруг были глухими и не могли его услышать с первого раза.

Презрев любые правила и порядки, он проскакал через всё поместье, кубарем скатился с лошади, а оказавшись прямо у ног Ханя, едва не разбил лоб о камень.

— Молодой господин, ваш отец, генерал Гуанг, уже совсем близко!

Да что они себе позволяют? Нет чтобы поставить лошадь в конюшню, а потом подойти и объявить, как положено! Да ещё и поздравлять с возвращением отца, чей последний визит был таким жестоким и бесчувственным! Наверняка все подстроил мерзавец-учитель, чтобы лишить Ханя остатков душевного равновесия и унизить еще больше!

— Тебе следовало бы вначале сообщить свою новость госпоже Лихуа, — почти прорычал Хань.

— Госпожа Лихуа! — метнулся слуга куда-то вбок. — Радостная новость! Ваш муж, генерал Гуанг, уже совсем близко!

Хань открыл рот. Оказалось, матушка тоже была здесь — она стояла в окружении двух служанок и наблюдала за его тренировкой! Здесь что, главная площадь столицы? Не хватало разве что Императора и его министров!

Вместо того чтобы наказать этого нарушителя порядка, матушка одарила его одобрительным взором и медленным благосклонным кивком. Хань попытался взять себя в руки. Но нет, что-то внутри бесновалось, рычало и злилось, словно зверь. Зверь, посаженный на веревку, нет, на прочнейшую цепь из ци и Звёздной Стали, которую не разорвать даже с помощью Техники Крушения Небес и Земли.

— Он победил хунхунов и везет богатые дары и трофеи! С ним следует его гвардия! Над войском реют знамя Императора и флаги рода Нао, а также личный вымпел самого генерала Гуанга! — продолжал надрываться слуга.

— Ничего иного, кроме полнейшего триумфа, от него и не ожидалось, — улыбнулась мама.

Хань фыркнул. Конечно же, не ожидалось, ведь отец заезжал совсем недавно, а значит, всё ей наверняка рассказал. А теперь вернётся по-настоящему, его все будут славить, он снова одобрит ужасные пытки Ханя, которые почему-то до сих пор называют «тренировками». И Хань так и сгинет в безвестности, умрет во время этих тренировок от голода и перенапряжения, и злодей возьмет верх! А когда его не станет, никто по нему не проронит и слезинки, может, лишь немножко мама и Мэй.

Он покосился на Мэй Линь, которая уже прервала тренировку. Ханя за такое ждали бы десятки часов пыток, сопровождающихся отжиманием на острых камнях, стоянием на голове, прыжками в холодную воду, ударами по пяткам и лишением ужина. И это ещё в мягком варианте, о жестком же — сломанных руках, ногах и рёбрах — думать вообще не хотелось.

— Надо подготовиться, — кивнул учитель. — Ученица, можешь быть свободна.

— Эй, как это свободна? — закричал Хань, тут же получив бамбуковой палкой по голове.

К такому он привык, так что инстинктивно закрылся ци и сознания не потерял. Ну а боль он научился переносить уже давным-давно, целую вечность назад.

— Как это свободна, учитель? — повторил он. — Вы мне не даёте сделать даже пару вдохов, а ей уже разрешили закончить!

Учитель рассмеялся и указал на Мэй.

— Тебе интересно, почему я её нагружаю не так, как тебя, почему её тренировки приносят меньше боли и страданий?

— Нет, учитель, это как раз понятно. Раз она девушка...

Палка мелькнула в воздухе, Хань вновь защитил голову ци, но было всё так же больно и очень обидно. Даже более обидно, чем когда их избивали палкой из ци и воздуха — тогда это делалось под предлогом тренировки, а сейчас Хань получил вообще ни за что.

— Глупый маленький головастик, — покачал головой учитель, — ты так ничего и не понял. В отличие от тебя, Мэй занимается уже давно. Её не нужно подгонять и заставлять — ведь она сама стремится вперёд. Чтобы достичь совершенства, ей нужно всего лишь знать направление, так что я просто показываю путь. Ты же потратил два цикла на ублажение собственного живота и просмотр глупых кристаллов, несмотря на все возможности, которые лежали перед тобой как одним из наследников великого рода!

Хань обиженно закусил губу. Что этот дурак понимает в кристаллах? Что он понимает в еде — у себя в деревне привык жрать, конечно же, разные помои, так что неспособен оценить вкус настоящего блюда! И что он понимает в мудрости? Он махал своей дурацкой палкой, пока Хань создавал великие изречения и записывал их своим божественным почерком, почерком, который этот негодяй теперь окончательно загубил!

— Пока маленькая икринка лежала в грязи, — продолжал учитель, — и обрастала жиром, вторая икринка старалась. Она сначала превратилась в маленького головастика, потом день за днём неустанно шевелила плавничками, превращаясь сначала в малька, затем в рыбёшку, а потом и в форель. Пока первая икринка всё ещё копошилась в болотном иле, вторая стремилась вперёд, плыла вверх по течению, прямо к водопаду. Возможно, она бы и сама преодолела водопад и прыгнула бы сквозь врата дракона, а возможно, и нет. Но её не нужно заставлять, ей нужно немного помочь и направить. Тебе же приходится навёрстывать всё упущенное время, которое ты провёл в праздности и лени. Даже медленная, но настойчивая улитка может обогнать ленивую лисицу. Но ты — не лисица, а Мэй — не улитка. Поэтому ваши способы обучения и отличаются так сильно. Будь ты женщиной, а она — парнем, ничего бы не изменилось. Понятно?

— Да, учитель, — обиженно засопел Хань.

— Ученик!

— Что, учитель?

— Не думай, что твои тренировки закончены. Но ради почтенного генерала Гуанга я дам тебе еще один шанс себя проявить, доказать, что ты готов стать мальком. Иди, тебя ждут.

— Благодарю, учитель, — поклонился Хань.

Со стороны кто-то мог бы подумать, что такой глубокий поклон исполнен почтения и уважения. Но он лишь помогал скрыть гримасу ненависти и скрежет зубов.

Мальком! Кем потом? Еще какой-то мелкой рыбешкой? Сколько времени он будет карабкаться до этого карпа, которому еще предстоит зачем-то плыть против водопада? Не проще ли было сразу убить Ханя на месте, воспользовавшись разрешением отца? У негодяя были какие-то скрытые мотивы, к примеру, медленно уморить Ханя до смерти, чтобы потом самому занять его место! Или даже что-то ещё более зловещее!

Поразмыслить на эту тему Хань не успел. Вдалеке затрубили гуани, загремели барабаны — звуки приближающейся армии стали слышны даже тут, так что Хань поспешно направился к центральным воротам.

☯☯☯

Ждать пришлось довольно долго. В былые времена Хань разъярился бы на слугу, из-за поспешности которого пришлось потратить много драгоценного времени. Но теперь он просто стоял, наслаждался солнцем, лёгким весенним ветерком и блаженным ничегонеделанием. На что тут злиться, если сейчас Хань не стоит в тяжёлых стойках, не занят бессмысленным переписыванием свитков, не потеет, бегая кругами, и уж точно не получает побои и переломы?

Наконец, когда звуки гуаней и рокот барабанов стали совсем громкими и отчётливыми, главные ворота поместья Нао распахнулись. В них въехали двое всадников, один из которых держал знамя Императора, а второй — флаг рода Нао. Затем один за одним начали входить пешие гвардейцы, выстраиваясь по краям площади ровными рядами. Хань смотрел на войско отца с почти забытым детским восторгом — суровые воины были исполнены непреклонности и мощи, выглядели, словно свирепые тигры.

Подъехали повозки обоза, воины и слуги стали выносить добычу, складывая ларцы, сундуки, отрезы шёлка и тканей, ковры и пушистые шкуры неизвестных зверей, оружие и доспехи поверженных врагов. Роскошь трофеев просто била в глаза, и при мысли о том, сколько всего можно купить на эти сокровища, рот Ханя заполнился слюной. Но у слюны был кислый, отвратительный привкус овощей, риса и куриной грудки. Для чего это богатство, если им не получится насладиться, убивая себя на тренировках?