Изгой (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

— А-а-а, так это он вернул ногу Генриху и руку Луизе! — Валериан легко ударил себя по лбу ладонью, когда выдохшийся старик, закончил длинный рассказ, — то-то я думаю, что уже где-то слышал это имя раньше!

— Тайрон! — рявкнул он и когда дверь немедленно открылась, он спросил, — не вижу никого на дереве!

— Ваше императорское величество, на такой высоте к сожалению не было деревьев, мы его повесили на балконе этажом выше, вон посмотрите.

Все трое повернулись к указанному окну, где и правда с вываленным языком висел начальник охраны дворца.

— Отлично. Доставьте и рядом повести главу гильдии ремесленников, этого, ван Дира, — приказал он, — и тела не снимать без моего приказа!

Когда дверь за гвардейцем закрылась, император задумался.

— Семья, родственники?

— Забрал с собой при побеге, скорее всего с ним же в Республике, — осторожно ответил Артур, — поиск вели, но не усердствуя.

— Если он такой умный, каким вы его преподносите, он не отдаст им в руки заложников, — нахмурился Валериан, — объявите в имперский розыск всех, кто был с ним связан. Найти и допросить!

— Сделаю, — наклонил голову Артур.

— Тайрон!

— Да Ваше императорское…

— В жопу засунь своё величество, — мгновенно взорвался император, — не видишь, что ли, я тут говно за вами всеми разбираю.

— Слушаю, мой император, — просто ответил тот.

— Сгоняй быстренько в канцелярию, пусть напишут приказ, сэр Артур бла бла бла назначается первым императорским советником. Мигом ко мне, я подпишу.

Тайрона сдуло из комнаты через секунду, а сэр Энтони почувствовал гордость о осознания того, что наконец увидел перед собой истинное лицо правителя своей страны.

— Так. Теперь полномочия у тебя есть, дальше?

— Соберу отряд, нужно будет установить где его содержат и попробовать устранить, — предложил сэр Артур.

— Сомневаюсь, что это получится, — предостерёг исповедник, — заметит издалека чужие ауры, все твои солдаты умрут.

— Какой радиус его ауры? Хотя бы приблизительно? — нахмурился глава тайной полиции.

— Пара километров, может быть больше? Он всегда был скрытным малым, — пожал плечами исповедник.

— Всё равно попробуй Артур, хотя бы убедимся, что это так! — предложил Валериан, — пошли только кого не жалко, но поставь хороших соглядатаев подальше, чтобы увидели насколько близко те смогли подойти.

— Сделаю! — тут же согласился тот.

— Ну ладно с этим покончили, если нет других мыслей. Думаю подобраться или подослать к нему шпионов у нас точно не получится, его наверняка держат в золотой клетке за семью засовами.

Все трое переглянулись, но император был прав, способов переговорить с Рэджи и уговорить его вернуться обратно, у них сейчас просто не было.

— Вернёмся к винтовке, — Валериан показал на оружие, — Энтони, мы лишь знаем, что она мгновенно убивает, не важно куда попала пуля, при этом душа человека сразу исчезает из тела. Причем при разборке самого механизма, он выходит из строя, так что осторожнее, это последний действующий образец. Сможешь нам что-то рассказать, без разбора приклада?

— Примерно, — исповедник погладил оружие, — как вы правильно сказали, здесь находится небольшое устройство, с кучей накопителей, нужно будет уточнить у механиков зачем столько много мелких, если можно поставить один крупный. Так вот, в одной из групп находится слепок души Рэджи, очень похожий на тот, что я сейчас исследую. Почему говорю очень похожий, потому что уверен, что он бы не стал повторяться.

— Посмотри внимательно, может быть ещё что-то? — настаивал император, — ты уже сейчас дал нам столько, сколько никто не дал за целых два дня! К тому же ты единственный кто с ним тесно общался!

— Хорошо, только мне нужно сосредоточиться, — попросил исповедник, на что император и сэр Артур тут же оставили его одного, уйдя к окну, где от ветра раскачивался повешенный.

— Матерь Божья! — вскрик с кресла заставил их чуть ли не бегом вернуться обратно. Прошло полчаса, за это время они успели обсудить самые важные вопросы, дальнейшей совместной работы.

— Энтони?!

Мужчины зависли над ошарашенным исповедником.

— Это плохо! Очень плохо! — тот что-то прикидывал в уме, трогая руками приклад.

— Что?!

— Приведите собаку, которую не жалко пристрелить!

Через пять минут животное было доставлено в кабинет и исповедник, без малейшего колебания, разнёс ей выстрелом голову на куски. Бросившиеся в кабинет гвардейцы были посланы императором, они снова остались втроём.

— Догадался? — понял Валериан по тому, как исповедник не смотря на кровь и куски мозгового вещества, бросился к ещё чуть шевелящемуся трупу.

Тот поднялся на ноги, его взгляд стал острее, а лицо осунулось.

— Последний эксперимент. Приведите сюда кого-нибудь с не извлекаемой душой.

— Тоже его застрелишь? — поинтересовался император. Тот лишь судорожно кивнул.

Через десяток минут непонимающего, связанного человека в одежде дворцового слуги, затащили в кабинет.

— Ворует и шпионит на Республику, — кратко познакомил всех с ним сэр Артур и исповедник, лишь мельком глянув на ауру слуги, вскинул винтовку и выстрелил ему в ногу, также бросившись к упавшему телу, как до этого к собаке.

— Энтони! — поторопил его император.

— Где вы её нашли? На фронте? — тот поднялся с пола.

— Пока нет, шпионы достали новый вид оружия, украв один ящик с завода, а второй с одного из поездов, которые едут на фронт. Они ещё не поступали в войска, только на склады для дальнейшего перевооружения. У нас есть месяц, может два, пока они не поступят в линейные полки.

— Вторая? Вы сказали есть вторая?

— Лежит рядом, но она не убивает как первая, — император показал рукой на лежащую винтовку, к которой тут же, словно коршун бросился сэр Энтони, ему хватило пять минут, чтобы её осмотреть.

— Эта не убивает, потому что внутри нет слепков души Рэджи, — исповедник потряс образцом в воздухе, — а эта уже с его душой. Так что он как минимум посещает поезда, уходящие на фронт, чтобы сделать эти закладки!

— Отлично, одним из мест устранения может быть вокзал, — похвалил его Артур, делая пометку в своём блокноте, — но это ведь не всё? Почему ты убил человека именно с не извлекаемой душой, ведь всем известно, что её нельзя отнять у такого типа людей.

— Скажите это Рэджинальду, — цинично ответил исповедник, — я сначала не мог понять, зачем два слепка в накопителях, лишь решил предположить, что раз Рэджи любит доделывать работу до конца, он мог заложить что-то, что будет действовать на всех людей без исключений. Как видите, я оказался прав.

— Так погоди Энтони. Не так быстро, — император непонимающе на него посмотрел, — меня все уверяли десятилетиями, что мы не можем собирать налоги с людей с не извлекаемыми душами, а тут ты заявляешь, что твой бывший ученик смог это сделать?

— Вы зрите прямо в корень ваше императорское величество, — исповедник развёл руками, — так что у нас не одна, а целых три проблемы. Первая, Рэджинальд скорее всего научился сам, и вполне вероятно обучил местных, извлекать души которые извлекать раньше не мог никто, вторая — его оружие убивает не столько пулей, сколько кусочком души того, кто производит выстрел, ну и последнее, самое интересное — душа умершего прилетает в накопитель того оружия, откуда был произведён смертельный выстрел, а это значит, если такие винтовки попадут на фронт, наши ремесленники останутся без работы.

В кабинете настала тишина. Все переваривали сказанное и даже когда о стекло ударился слетевший башмак с ноги второго тела, которое закачалось рядом с первым, это не отвлекло их от главного.

— Что ещё может придумать твой бывший ученик? — с опустошением в голосе произнёс Валериан.

На что старый исповедник лишь пожал плечами.

— Без малейшего понятия. Поле для его деятельности слишком обширное. Но зато могу легко перечислить то, что еще считается сейчас невозможным: клепание словно пирожки, механизмов с переселёнными душами и переселение душ людей в другие тела.